Коул — Чёрт, — ворчу я и стискиваю зубы. Я не могу перестать сыпать проклятиями с ней. Всю жизнь я был противником этого дерьма перед женщинами, и вот, пожалуйста, сам творю это самое дерьмо. Никакого контроля. Это она так влияет на меня, и, чёрт возьми, мне это нравится. Только она. Потому что я принадлежу ей. — Коул, — Кэтрин откидывает голову назад, и её пальцы впиваются мне в грудь. Её волосы повсюду, пока она скачет на моём члене, её маленькие бедра движутся взад-вперед. Я цепко держу её за бедра, помогая ей двигаться. Я чувствую, что она приближается к пику. Её киска сжимает меня, пытаясь высосать все мою сперму. За последние несколько дней я узнал, что её киска очень ненасытна. Я проснулся, когда она опустилась на мой член. Она так от него зависима. Я думал, что наш последний раунд в два часа утра лишил её сил, но явно ошибся, потому что сейчас пять тридцать, и она хочет большего. Принимать больше. Я не знаю, как её крошечное тело способно на такое, но это так. Я смотрю на пространство между нами, и вижу, как мой член скользит внутрь и наружу её киски. Её маленький клитор сильно опух. Я скольжу одной рукой между её бедер, чтобы погладить его. — Мне нравится это, Коул. Не останавливайся. — Никогда, — хриплю я, не в силах говорить в этот момент. Я слишком зациклен на этой богине. — Я собираюсь кончить, — стонет она и её голова падает вперед. Мой взгляд прикован к ней. Мне нравится смотреть на лицо Кэтрин, когда её накрывает освобождение. Её киска сжимает мой член, и я взрываюсь, сперма струится из моего члена глубоко в неё. Я не знаю, откуда у меня столько запасов спермы, но она может высасывать её из меня каждое проклятое время. — Кэтрин, — я со стоном вжимаюсь в неё, желая убедиться, что её киска принимает каждую мою каплю, желая быть глубоко внутри неё, заклеймить её. Кэтрин впивается ногтями в мою грудь, пока её киска стискивает меня снова и снова, оргазм накрывает с головой и она не падает на меня. Я провожу руками вверх и вниз по её спине. Ненавижу, что сегодня мне нужно идти на работу, ведь школы открыты. Я не хочу расставаться с ней, но знаю, что это жизнь, что мы должны двигаться дальше. Мне придется привыкнуть к тому, чтобы быть без неё нескольких часов подряд. Она целует мою грудь, заставляя меня улыбнуться. — Я не думаю, что смогу заснуть, — бормочет она мне в грудь. — Тогда встаем. Одеваемся. Я хочу отвезти тебя кое-куда, прежде чем оставлю в школе. — М… хорошо, — бормочет она, но не двигается. Я перекатываю нас, оказываясь сверху. Убрав волосы с её лица, целую. Поцелуй медленный и ленивый, как будто мы делали это каждое утро всю нашу жизнь. Это так естественно. — Мне нечего одеть, — вздыхает она. — Мы придумаем, как забрать одежду из твоего старого дома, — говорю я ей. Меня не волнует, должен ли я врываться в этот дом. Я достану ей всё, что она хочет. Также я собираюсь заказать ей кое- что. Ей нужны сапоги и хорошая зимняя одежда. — Подъем, — говорю я ей, вытаскивая её с кровати вместе со мной. Она бежит в ванную, закрывая за собой дверь. — Никакого душа, — кричу я, и слышу её хихиканье. Этот звук прошибает меня насквозь. Чёрт, не хотел бы я быть без неё сегодня. Я направляюсь в ванную комнату по коридору и выполняю утреннюю рутину, прежде чем отправиться в сушилку и вытащить одежду Кэтрин. Возвратившись в спальню, бросаю их на кровать и начинаю надевать форму. Кэтрин выбирается из ванной, когда я надеваю сапоги. — Твоя одежда чистая, — говорю я ей. — Мне не нравится мысль о том, что ты собираешься в школу без бюстгальтера и трусиков, — продолжаю я. У неё их не было, когда я раздел её в наш первый день. — О! — она выбегает из комнаты и через несколько минут возвращается с бюстгальтером и трусиками в руке. — Забыла про них в спешке после моего побега из школьного душа, — застенчиво говорит она, напоминая мне о звонке, который мне нужно сделать в школу. — Больше никакого школьного душа, — говорю я ей. — Ты принимаешь душ только со мной. Дома, — и Кэтрин улыбается от моих слов. Она подходит к кровати и начинает одеваться, надевает лифчик, трусики и джинсы. Она заходит в мою гардеробную и выходит через минуту с надетой сверху моей военной рубашкой. Берет резинку для волос и обертывает им низ рубашки, делая какую-то странную петлю, отчего рубашка становится короче, и смотрится лучше. Я хмыкаю в удовлетворении, что сегодня она идет в школу в моей рубашке, а моя сперма покрывает её киску. Это заставляет меня чувствовать себя немного лучше при мысли о расстоянии между нами. — Мне нравится, детка, — я хватаю её бедра и притягиваю к себе, целую, а затем подталкиваю к входной двери. Она надевает носки и кроссовки, затем хватает пальто. Я благодарен, что сегодня пятница, и после сегодняшнего дня я смогу запереться с ней в моём доме на выходные. После того, как сходим за продуктами и за некоторыми вещами, в которых она нуждается. Я снимаю с неё пальто и хватаю одно из своих, которое, как я знаю, даст ей лучшую защиту от холода. Она позволяет мне надеть его на неё. На задней стороне пальто гласит надпись «Полиция». Это очень важно, и намного теплее, чем у неё. Затем я беру перчатки и надеваю их ей, прежде чем вытащить из дома. — Куда мы идем? — спрашивает она, когда мы выходим из подъезда. — Завтракать, — отвечаю я. Это правда. Я не хочу её напугать, но также не хочу обманывать, поэтому расскажу ей все сразу. — К моей маме. Я смотрю на Кэтрин. Глаза у неё большие. Я протягиваю руку и обнимаю её. — Она полюбит тебя. Я обещаю. Доверься мне. Если придется, она прилетит на луну, чтобы