- М-да, не повезло тебе, Фанька, - сказала Ульяна, и я грустно выдохнула в чашку, лениво ковыряя ложкой дешевый чайный пакетик. - Ага, вот уж точно. Хоть застрелись! Мы сидели с лучшей подругой в шумной университетской столовой главного учебного корпуса и обсуждали последние события моей сложной студенческой жизни. Еще вчера все в ней складывалось вполне себе благополучно. Училась я хорошо, подрабатывала, все два с половиной года учебы на экономическом факультете снимала восьмиметровую комнатушку у бабы Моти, и вот сегодня утром в одночасье моя упорядоченная жизнь вдруг обрушилась в тартарары. А все потому, что рано поутру эта самая баба Мотя вломилась в мою комнату как испуганный бегемот и сдавленным голосом пропищала – держась рукой за сердце и вращая за стеклами очков по-рыбьи выпученными глазами: - Анфиска! Быстро собрала вещи и дуй отседова на все четыре стороны! Чтоб и духу твоего не было на моем пороге! Можешь даже в этом месяце за комнату не платить, во как! Сказать, что я удивилась – ничего не сказать. Платила я хозяйке исправно (спасибо маме с папой, помогали дочурке чем могли), гулянок не устраивала, парней не водила… Звали старушку Матильда Ивановна, была она женщиной опрятной, продвинутой, с собственным ноутбуком, наушниками и трехлетним аккаунтом в соцсетях. Любила смотреть турецкие сериалы и уроки вязания, печь пироги. В общем, жили мы буквально душа в душу, а тут такое… - Д-доброе утро, Матильда Иванна. А что случилось-то? Чего вы меня гоните? Я оторвала голову от подушки, сдула со лба упавшую на глаза челку и утерла кулаком слюнявую щеку. Все-таки зубрежка макроэкономики до четырех утра срубает человека с ног похлеще снотворного! Потные ладошки бабы Моти тут же с хлопком легли на необъятную грудь. - Я-то?! Бог с тобой, девонька! Я тебя не гоню. Я тебя, можно сказать, от душегуба спасаю! - В смысле? – пришлось все же сесть на кровати и выпростать ноги из-под одеяла. – Какого еще душегуба? – Я старательно протерла кулачками глаза. - Да племянничка родного! Век бы его, ирода, не видать. Сегодня аккурат освободился. Двенадцать лет, ворюга проклятый, за решеткой за разбой оттрубил, на волю вышел и сразу ко мне намылился. Хорошо хоть позвонил! Встречайте, мол, тетушка, на вольные хлеба! Одна ты у меня кровиночка осталась на всем белом свете!.. Все, Фанька! – глаза бабы Моти за толстыми стеклами очков стали еще больше прежнего.- Уже едет сюда! - А-а-а! – закричала я. - А-а-а! – подхватила Матильда Ивановна и охваченная чувством глубокого сожаления крепко чмокнула меня в лоб (хоть бы синяк не остался!). – Не поминай старуху лихим словом, детка, - сказала, всхлипнув. - Чем смогла, помогла. И предложила, пуская тонкую слезу. - Ты давай сумки живенько собери, вместе в гараж оттащим. Ключ я тебе дам. Как квартирку себе найдешь – так и свезешь вещички. А ключик после в почтовый ящик брось. И чтоб сюда ко мне ни ногой, поняла?! Не дай бог попадешься злыдню на глаза – не вырвешсии-и-и… - Вот такие дела, Ульяш, - я снова хлюпнула носом и посмотрела на пирожок. Пить не хотелось, есть тоже, и пирожок с капустой казался черствым и невкусным. - Да-а, ни к черту дела, прямо скажем, - вздохнула подруга, подпирая щеку кулаком. - Слушай, Фань, а может попробовать в общагу устроиться? – предложила. - Ты же студентка и как-никак иногородняя. Должны же они войти в положение. - Да ходила я. Сразу от бабы Моти и потопала. - И что? - Нет мест! Через три недели сессия, к праздникам молодежь разъедется по домам, вдруг кто-то да вылетит… В общем, комендант обещала помочь. - Ну вот, видишь, уже кое-что! - Да мне и дома общаги хватает, Уль! Видела бы ты мою сумасшедшую семейку. Я одна привыкла, понимаешь? Так легче на учебе сосредоточиться и работе. Мне бы угол найти, чтобы перекантоваться где-нибудь пару дней, а там девочки из агентства обещали помочь. Эх, Улька, - я снова с чувством вздохнула и принялась дальше ковырять ложкой чайный пакетик, - так жалко свою комнатушку – слов нет! И куда теперь пойти-податься – ума не приложу. - Фань, а может, все-таки ко мне? – Ульянка с участием заглянула в глаза. - Все ж не на улице. Маму с папой я уговорю, а Лешка и на полу поспит, не сахарный. Где-нибудь в коридоре. А лучше в тамбуре! А? Вот она сила настоящей дружбы, даже реветь захотелось. Но я ж не сволочь, в конце концов! Вот не было бы настроение таким паршивым, мы бы сейчас с Ульяшкой обязательно от души поржали над ее старшим братцем, спящим в тамбуре, а так… Мало того, что подруга с Лешкой до сих пор делят комнату в родительской двушке на двоих, так еще и меня в их семейном гнезде Лесничих-Ким для полного счастья и не хватало! - Нет, спасибочки, только не к тебе. Мне еще пожить охота! Про «пожить» - это я ни капельки не солгала. Дело в том, что семья у моей подруги Ульяши глубоко интернациональная. Папа кореец, мать – беленькая уралочка, так что дети получились просто конфетки! Оба розовогубые, ясноглазые и стройные. Вот только в отличие от Ульянки – Лешке (по прозвищу Леший) от отца перешла еще и небывалая самоуверенность, поэтому девчонок за ним шаталось - тьма тьмущая! Не меньше, чем за его друзьями - Мальвином и Соколом. Так что не-а, не хватало мне еще с потрепанными патлами ходить! Мне же, в отличие от подруги, внешность досталась обычная, славянская. Роста я среднего, волосы русые, местами со светлыми прядками. Слишком густые и длинные в талию, но я уже научилась с этим справляться, затягивая на затылке тугой бублик. И даже ресницы имеются ого-го какие! Не хуже, чем у МальвИна… ну, если накрасить. А так-то обычные себе реснички, и глазки зеленые. Ничего особенного. Да! Я же не представилась! Зовут меня Анфиса – Фанька для своих. Фамилия Чижик. Знаю, сочетание убойное, но возмущение по этому поводу я высказала родителям еще много лет назад. Классе эдак в третьем. Так хотелось быть Олей или Леной. Ну, или Екатериной – как великая императрица! Так нет же! Будь добра с честью носить имя любимой бабули! А то что наши имена, чтобы не путать, родственнички упростили до Фиски и Фаньки – так это дело десятое! Никто ни меня, ни бабулю не спрашивал! В общем, посмеялись родители от души моему возмущению, показали старшей дочери язык и назвали только что родившихся девчонок-двойняшек – Николь и Мишель. Чижики, ага. Вот чудаки! А еще у меня есть младший брат Роберт - троечник-недоучка. И если я в глубине души все же лелею надежду когда-нибудь сменить свою птичью фамилию на нормальную человеческую, то Кубику-Рубику как быть?! Ага, трындец! Так Чижиком Федоровичем и летать! О чем это я?.. Ах да! Мы же в столовой! - Нет, спасибочки, только не к тебе, Уль. Мне еще пожить охота! Я и так вижу, как на меня смотрят наши девчонки, зная, что я бываю у вас с Лешкой дома и он даже – о, ужас какой! – помнит меня в лицо! Нет, мне бы придумать что-нибудь самой, вот только что?… Я как раз вздохнула и приготовилась вновь хлюпнуть носом в остывшую чашку с чаем, когда упомянутая мной троица парней вошла в столовую – Мальвин, Леший и Сокол. Так уверенно прошествовала друг за дружкой между столиками к буфету, как будто им сам ректор бляхи медные на пузе начистил до золотого блеска и бесплатный талон на обед выдал! Все присутствующие девчонки тут же повернули головы в сторону парней и принялись незаметно прихорашиваться. Настроение было ни к черту, и я, как завистливый дракон, выпустила пар из ноздрей: - Тоже мне - короли универа! Позеры хреновы! Вот у кого ни печали, ни тебе проблем в жизни. Ешь удачу ложками – не хочу! - А? – рассеянно отозвалась Ульянка, на долгую минуту выпав в другое измерение, а я только отмахнулась, глядя как у подруги загорелись глаза. Опять двадцать пять! Подружка вот уже второй курс страдает по Мартынову-Мальвину, а мне терпи! Не понимаю, и чего такого она в нем нашла? Ну, высокий, светловолосый, по-девчоночьи привлекательный, но вот это заносчивое выражение на лице «А-ля пуп Земли», фирменное движение головы «Уберите мне челку с глаз» и капризные губки бантиком… Фу! Ну, смотреть же противно! Мне противно, а другие девчонки ничего, пялятся. И на его дружков-индюков тоже. Нет, я, конечно, не всегда была вот такой - невосприимчивой к чужой красоте. Еще два года назад я бы и сама пускала слюну и томно страдала, с надеждой отыскивая в больших голубых глазах Севы Мартынова свое отражение, как другие девчонки. А сегодня мне внимание таких парней, как Мальвин – и даром не нужно. Спасибо жизни, научила однажды Чижика, как любить и больно обжигаться. Навсегда запомнила. Вот и сейчас Ульяшка смотрит, а парень обводит взглядом столовую, как будто ищет кого-то или любуется отражением себя любимого в чужих глазах. Боюсь, что на моем унылом лице отразились все чувства. Посчитав, что настроению дальше падать некуда, я приставила два пальца ко рту и продемонстрировала Ульянке рвотный рефлекс. Так погано на душе мне уже давно не было. - Чего ты, Фань? – включив сознание, тут же поджала губы верная подружка. Покраснела, засмущавшись, когда голубой взгляд скользнул по нашему столику и задержался. – И ничего Мальвин не фу! А очень даже симпатичный! Только Лешка, гад, знакомить не хочет! Я сколько раз просила, а он отнекивается. - Правильно делает, - одобрила я мудрое решение Лешего. – Ему, как старшему брату, лучше знать какого ты парня заслуживаешь. Поверь мне, это точно не Мальвин! Ну вот, кажется, Ульяшка снова обиделась. Я обожаю свою подругу, но когда дело касается парней, наши с ней взгляды на привлекательность последних кардинальным образом расходятся, и тут уж ничего не поделать. Плюрализм мнений, кирдык его за ногу! - Ты так говоришь, Фанька, - Ульянка нахмурила тонкие брови, - как будто сама не студентка экономического факультета со стипендией в три копейки, а принцесса датская, не меньше, избалованная вниманием принцев. Ну ладно мой Лешка тебя ни разу не зацепил, у него внешность специфическая и характер свинский, но ты еще скажи, что тебе Сокол не нравится. Ни за что не поверю! Еще одна местная знаменитость! Я обернулась и посмотрела на Артема Сокольского, который сейчас с Лешим и Мальвином как раз садился за центральный столик, самым наглым образом сгоняя с места мальчишек-первокурсников грозным рявком: «Исчезли, мелочь!» Русоволосый, с модной стрижкой, не такой высокий, как друг, но куда спортивнее и резче в движениях. На мой взгляд слишком вспыльчивый и необаятельный, чтобы вот уже третий год подряд оставаться капитаном футбольной команды университета. Первый задира, которому по слухам всегда все сходит с рук. Эдакая смесь Бреда Пита и Тома Круза двадцатилетней давности с признаками самоуверенного психа. Смешайте все ингредиенты в одном флаконе, хорошенько взболтайте, и я уверена вы меня поймете. Вообще-то от таких парней я стараюсь держаться подальше, потому как ничего приятного в них нет! Ну, кроме внешности, конечно. Обычным девчонкам рядом с ними уж точно делать нечего! Ни верности у них, ни совести! Нравится ли мне подобный тип, перетискавший половину девчонок на факультете и наверняка оставивший их с разбитым сердцем?.. Хм. Ну, если подойти к вопросу с теоретической стороны, то, пожалуй, я бы не отказалась быть прижатой таким красавчиком к стене – в одном из своих эротических снов. Но с практической, в реальности… О, не-е-е-ет! Мне и так в жизни проблем хватает! Маленькая поправочка: с некоторого времени Анфису Чижика местные бруталы на букву «К» не интересуют! - Не-а, не нравится. Ни капельки, - я снова повернулась к подруге. – Глупо мечтать о том, кто высоко летает и метко гадит в душу. А насчет Лешки, Уль, это ты зря. Вот если бы не знала о грязных носках твоего брата под кроватью и как он тебя достает – обязательно бы влюбилась. А так извини, ему и без меня женского внимания хватает. Ульяшка вдруг скисла и виновато повесила нос. - Это ты меня извини, Фань, - сказала грустно. - У тебя тут жизнь рушится, ночевать негде, а я сижу и, как последняя сволочь, обсуждаю достоинства местных парнокопытных. Да пошли они все! И такое лицо у нее вдруг стало виновато-жалостливое, что мне захотелось подругу приободрить. Ну, подумаешь, отвернулась удача – с кем не бывает. Что же мне теперь своими проблемами друзьям жизнь портить? Я заставила себя съесть пирожок и даже заулыбалась. Мол, ерунда проблема! Да кто не был бездомным студентом! Подумаешь! Все еще возьмет и ка-ак образуется всем на зависть! Я же оптимист!.. - Да брось, Уль! Все будет хорошо! Вот увидишь! – бодро так сказала, вот только улыбка почему-то вышла кособокой и последний кусок пирожка в горле застрял. И добавила уже не так уверенно, глядя в темные Ульяшкины глаза: - Пошли уже на пару, Ким, а то опоздаем. В моем случае уж точно вечер утра мудренее. Но как бы я ни хорохорилась, учебный день подходил к концу, а вариантов где заночевать - у меня по-прежнему не было. Последняя пара у нас с Ульянкой проходила в разных аудиториях, мне не хотелось смущать подругу, и как только преподаватель закончил лекцию, я вышла из корпуса и поспешила к остановке. Села в автобус, проехала два квартала и сошла, чтобы пешком направиться к кафе, в котором работала по вечерам. Моя смена начиналась через два часа, обычно я успевала заехать домой и переодеться, но сегодня пошла прямиком к кафе, понадеявшись, что Тимуру пара лишних рук никогда не помешает. А там видно будет, что дальше делать и где спать. Вот выпроводим последних посетителей, и заночую на скамеечке в подсобке, если хозяин не прогонит. Ну а если прогонит, делать нечего, как все бездомные поплетусь на вокзал. Как раз за вечер и заработаю себе на место в vip-зале ожидания. Три ха-ха. Работала я в спортивном кафе-баре «Маракана», расположенном в центральной части города, названном так в честь самого известного футбольного стадиона Бразилии и всей Южной Америки, где прошло много памятных матчей и мировых первенств в истории спорта. Хозяин кафе – Тимур, довольно молодой еще парень, оказался ярым фанатом футбола и за год работы в кафе под его началом, обслуживая клиентов во время матчей, слушая в пол-уха их не очень трезвые разговоры, я успела так много узнать о футболе (как для простой девчонки), что теперь запросто могла каждому любопытному объяснить, что же такое офсайд. На пальцах, конечно, объяснить, но сам факт! На полной ставке в кафе работали посменно два официанта, повар (на легкие закуски), бармен, охранник и посудомойка. Зарабатывали ребята неплохо, бар пользовался заметной популярностью у молодежи и компаний постарше, расширять штат никто не соглашался из-за любви к своим кровным, и моя задача бедной студентки состояла в обеспечении этих жадин лишней парой рабочих рук. Когда нужно я могла и столики обслужить, и посуду помыть, и столы вытереть. Подумаешь, лишь бы платили. Хозяин рассчитывался наличными после каждого выхода на мои полсмены, меня это устраивало, и выходить я старалась почаще. Ульяшка не соврала, до принцессы датской мне было, как до луны, и три копейки заработка к трем копейкам стипендии – позволяли чувствовать себя почти что свободным человеком. Как там в знаменитом фильме «Девчата» говорила Тося Кислицына: «Хочу - халву ем, хочу – пряники»? Так вот, ни то, ни другое я не любила, а вот от шоколадки отказаться не могла. Раз столик. Два столик. Три… В кафе было не очень много посетителей, я как раз закончила обслуживать молодую пару, когда в кармане отозвался телефон. - Алло? - Звонок был с неизвестного номера, только поэтому я нажала кнопку «принять» и поднесла телефон к уху. - Привет, Фань. Это я. Голос был мне знаком, и тут же захотелось отключиться. Он это почувствовал, потому что почти выкрикнул. - Подожди, Анфис! Пожалуйста!