Он целовал меня, занимался любовью со мной, удерживал меня нуждающейся еще больше, пока мы оба больше не могли этого выдержать. Затем он удерживал мои бедра вокруг своей талии, когда вбивался в меня. Его спина прогнулась, а пальцы впились в мои ноги, в то время мои руки, теперь свободные, стали способны прикоснуться к холмам и равнинам его тела. — Не трогай, — прорычал он. — Но… — Прошу. Я видела муку в его глазах, и мне хотелось забрать ее прочь, так что я снова положила свои руки над головой, и его глаза закрылись. Он толкался в меня, сильнее и сильнее. Я стонала, подушка сжалась в моих руках, когда я почувствовала крутящееся удовольствие, а затем нырнула с края в горячий бассейн. Рем застонал, его тело напряглось, а затем он еще два раза толкнулся в меня. Его глаза распахнулись, и наши взгляды замкнулись друг на друге. Точно, какими мы были. Нами. Больше не было разделения; мы принадлежали друг другу, и что бы ни случилось, здесь не было ключа. Наш замок был сломан, прямо, как и мы. Дело в том, что я до сих пор не знала, почему он был сломан. У нас заняло полдня, чтобы выбраться из кровати. Когда мы это, наконец, сделали, это было ради душа, и мы сделали это вместе, занимаясь любовью у плиточной стены. Затем Рем отнес меня обратно на кровать, где снова испробовал всю меня. Я заметила, что несколько раз у него вновь появлялся этот стеклянный взгляд, а однажды, когда я дотронулась до его задницы, он скинул мою руку так яростно, что я была шокирована. Я спрашивала его об этом, но он снова избегал вопроса и быстро заставлял меня думать о других вещах. Это беспокоило меня. Что бы это ни было, он не доверяет мне достаточно, чтобы поговорить об этом. Логан был тем, кто поторопил нас выйти из спальни. — Рем. Я не буду говорить тебе снова, — это уже в четвертый раз он стучал в дверь и просил Рема выйти. Теперь он долбился в дверь, а его раскатистый голос заставил меня натянуть покрывало поверх моей головы в попытке заглушить смех. Взбесившийся от злости Логан, услышавший мой смех над ним, — не самая лучшая идея, даже имея здесь Рема, чтобы защитить меня. А я не сомневаюсь, что Рем защитил бы. Он никогда не позволит никому обидеть меня, и думаю, что поэтому-то я и видела тот момент уязвимости в нем. Потому что он знал, что никогда не будет способен защитить меня от моего диагноза. Это было что-то вне его контроля, и неважно под каким углом он пытается посмотреть на это… это неизлечимо. — Тащи свою задницу сюда, Рем. Мы уезжаем на студию через пять минут, — голос Логана был суровым и неумолимым, но потом я услышала его хихиканье и визг Эмили. Ладно, он не был настолько зол. Крайзис крикнул сзади. — Разве ты не успел удовлетвориться к этому времени, приятель? Иисус, я слышал тебя на протяжении всей ночи. Однако не слышал ее. Полагаю, что ты не настолько хорош после всего этого. Это вызвало у Рема реакцию: он слез с кровати и вышел за дверь, не заботясь о своей наготе, когда отправился за Крайзисом. Я услышала возглас: «бл*дь», и как хлопнула дверь, затем смех Логана. Рем вернулся в комнату и захлопнул дверь перед лицом Логана. Язык его тела был совершенно напряженным и разгневанным, но уголок его губ изогнулся вверх, а в глазах танцевала игривость. Он пошел прямо к кровати, схватил меня вокруг талии и дернул к краю так, чтобы мои ноги были по обе стороны от него. Он схватил меня за затылок, наклоняя голову, а затем поцеловал, и в этом не было ничего ленивого и сладкого. Это было одним из тех эпических поцелуев, который мне никогда не хотелось, чтобы он заканчивался. — Должен идти, детка, — он отпустил меня и завалился на кровать, простынь обмотала меня, попала прямо между бедер. Я притянула материал дальше вверх, так чтобы создать напряжение у моих половых органов. Затем я начала стонать… громко. Я не была уверена, что делает Рем, потому что мои глаза были закрыты, но я перевернулась на постели, с простыней между ног, пока я стонала громче и громче. — О, Боже, Рем, — я кричала так громко, как могла, пока все еще звучала бездыханной. — Да. О Боже. Да. Вот так. Я выпустила долгий, продолжительный крик-стон, затем остановилась, приподнимаясь на локте и улыбаясь. Он покачал головой, ухмыляясь, с джинсами в руках. Я подмигнула ему, и он отбросил джинсы в сторону и нырнул в постель. Не прошло и нескольких минут, как я закричала по-настоящему. В течение дня у Рема с группой проходили записи, в то время как я помогала Хенку с лошадьми и рисовала. По вечерам Рем обычно ходил со мной в конюшню, и мы причесывали Клиффорда. Ладно, я расчесывала, а Рем наблюдал… с расстояния. Однако я могу дать ему послабление. Он пытался кормить его морковкой, и спустя неделю смог приблизиться достаточно близко, чтобы погладить его шею. Наиболее восхитительное мгновение произошло вчера вечером, потому что это было так неожиданно и прекрасно. Рем даже не знал, что я наблюдаю за ним, раз уж я ушла в подсобку, чтобы убрать щетки. Я поняла, что забыла взбить сено, и когда вернулась назад и увидела Рема, я остановилась и просто засмотрелась. Он тихо разговаривал с Клиффордом, его рука расположилась на толстой шее, и Клиффорд так ее выгнул с наклоненной головой, как будто бы прислушивался к нему. Это было так необычно для Клиффорда, чтобы он не щипался, не игрался и не толкался. Он просто обогнул вокруг Рема свою шею, голова низко, губы расслаблены, а уши развернулись в сторону, прислушиваясь. Я знала, что это было тем моментом, который мне бы хотелось запечатлеть на холсте. Я бы повесила картину напротив своей кровати так, чтобы я могла видеть ее, просыпаясь каждое утро. Двое моих мужчин. Рем возил меня на ужин практически каждый вечер, и он признался, что это эгоистичный поступок, потому что он хотел меня всю только для себя. Он ходил со мной на встречу с диетологом, которую устроил Мэтт. Больше всего говорил Рем, настаивая, что диета приносит больше вреда, чем пользы, учитывая то, как я питаюсь. Он настаивал на необходимости большего количества белка и различных путей прибавления у меня веса, не противодействуя специфике диеты с малым содержанием жиров. Я откинулась назад и молчаливо слушала, потому что это было действительно забавно, и я получала удовольствие от этого. Я была благодарна, что женщина не поддавалась давлению Рема, и любезно улыбнулась мне, прежде чем поставила его на место и сказала ему, что он не приглашен на следующую встречу, если откажется пересмотреть свое отношение и быть тихим. Я засмеялась, отчего Рем нахмурился, а диетолог посмотрела на нас так, будто мы оба сумасшедшие. Потом Рем слушал, пока мы с диетологом разрабатывали план, где я, будем надеяться, перестану терять вес, но все равно сохраню содержание жира на минимуме. Наконец-то наступил вечер моего показа в галерее, и я была возбуждена, взволнована и немного насторожена от того, что снова увижу Лэнса с Ремом там. Ладно, очень встревожена. Я разговаривала с Лэнсом несколько раз, хотя это было всегда, когда Рем находился в звукозаписывающей студии, и он был в порядке со всем и не было ничего неловкого между нами. Хотя, когда я спросила его о том, почему он звонил Рему, когда мы были в коттедже, все что он сказал, это то, что он искал меня, чтобы обсудить продажу. Но дело в том, что мы никогда так и не обсуждали продажу. Лэнс сказал, что парень передумал. Я закончила наносить блеск для губ, затем встала прямо. Отражение в зеркале, уставившееся на меня, было тем же, кроме двух шрамов, которые слегка пропали, но все же были видимыми даже под макияжем. Но не это заставило меня выглядеть по-другому, это была легкость в моих глазах. Я чувствовала ее. Рассказав Эмили, я почувствовала, как с моих плеч свалился груз, даже еще больший, когда я заметила, что ничего не поменялось в отношении между нами. И Рем… Рем был милым, но большую часть времени он вел себя властно и по-собственнически. Я думала, что меня будут раздражать все эти его сообщения, но когда я слышала звонок на своем телефоне, я улыбалась и не могла дождаться, чтобы увидеть, что он мне написал. — Иисус. Я крутанулась на своих шестидюймовых красных каблуках и в черном с низким вырезом на спине платье. Рем остановился в дверном проеме в нашу ванную и пялился на меня. От этого я почувствовала себя красивой; дерьмо, он заставляет меня чувствовать себя такой. — Детка, ты выглядишь чертовски горячо, — он подошел ко мне, его руки оказались на моих бедрах, когда он дернул меня к себе так, чтобы мы оба повернулись лицом к зеркалу. Он склонил голову и поцеловал обнаженное местечко прямо между моей цепочкой и плечом. — Боже, я люблю тебя. От его хриплого шепота покалывание разошлось по моей коже. Его руки пробежались по бокам к моим ребрам и обратно вниз, остановившись на бедрах. Он прикусил мое ухо, забирая жемчужину сережки в рот. — Не могу дождаться, когда смогу снять с тебя это сегодня. Хотя оставлю каблуки, горячие штучки. Хочу трахнуть тебя, пока ты будешь в них. Я сжала ноги вместе, потому что не надела трусики, и мне бы не хотелось переодеваться после того, как услышала, что он хочет сделать со мной. То, что я без трусиков было сюрпризом на попозже. Его рука достигла нижней части платья, и я смогла почувствовать, как край моего платья сдвинулся вверх. Я схватила его руку, прежде чем он обнаружил бы, что на мне нет трусиков, поднял бы меня на стойку и забыл, что мне нужно попасть на мое шоу прежде, чем прибудут гости. — Мне нужно идти. Нужно убедиться, что все готово, — я повернулась вокруг в его руках, и он застонал от разочарования, прежде чем поцеловал меня. Его рот накрыл мой, язык протиснулся мимо моих зубов и пробовал на вкус зубную пасту и яблоко. Я осела рядом с ним в течение нескольких мгновений, тая в его руках, чувствуя, что могла бы остаться здесь навечно, наслаждаясь его поцелуями. Когда его рука снова оказалась между моих ног, я врезала ему по груди, отталкивая. Он захихикал. Я обожаю этот звук. Это кружит голову, то, что я могу делать подобное с ним, потому что Рем был слишком серьезным большую часть времени. Мне нравится, что мы можем играть и смеяться, и предполагаю, что я единственная, кто на самом деле становится свидетелем этого так часто. — Мне больше всего на свете хотелось бы, чтобы ты спустился по мне и заставил кричать твое имя… — он снова захихикал, потому что мы оба знали, что это было бы совсем не так. Он оказался бы внутри меня и брал бы меня прямо на стойке напротив зеркала. — Но у меня встреча с поставщиками еды через полчаса. — Лэнс будет там? — его тело напряглось, а игривый взгляд испарился. — Мне не нравится идея, что ты будешь наедине с этим хером. — Нет, он придет позже. Но он знает, что я с тобой. Он нормально отнесся к этому в больнице. И я разговаривала с ним в другой… Его глаза сузились. — Ты виделась с ним в больнице? — губы Рема сжались. Я вздохнула, пробежавшись пальцами по волосам. — Детка, он просто хотел убедиться, что я в порядке. Это пустяки, — лицо Рема расслабилось, когда я продолжила проводить по его волосам и затылку, — тебе не о чем беспокоиться. Я с тобой. — Кто помог ему пробраться в твою палату? Ух… вот где мы и столкнулись. Рем был оберегающим, и я понимаю это. Он потерял свою сестру-двойняшку (единственную семью, которая у него была) в по-настоящему дерьмовых обстоятельствах. Он хотел удержать и меня от всякого дерьма, и он видел Лэнса этим дерьмовым обстоятельством. Я задалась вопросом, о чем бы тот телефонный звонок не был, это было намного большим, чем Рем признался. — Это неважно. Он просто хотел убедиться, что я в порядке. Это длилось около пяти минут. Мне нужно идти. Увидимся там, — я пыталась выскользнуть из его рук, но он держал крепко. — Он мне не нравится, Кэт. — Дерьмо, просто Кэт, не Киткат, детка или красавица. — Я пойду с тобой. Дай мне десять минут. Я соединила наши руки прежде, чем у него появился шанс отправиться переодеваться. — Рем, ты должен довериться мне, — я сжала его руку. — Тебе нужно встретиться с вашим менеджером. У Логана случится припадок, если ты его бросишь, — я обхватила рукой его шею и притянула его голову ниже, так чтобы я могла дотянуться до его губ. Мои губы задвигались на его, пытаясь получить ответную реакцию, и после нескольких секунд с моим языком в его рту, он сдался и поцеловал меня в ответ. — Я перевезу мои работы из его галереи сразу после показа. Я почувствовала, как напряженность тут же покинула его мышцы, когда он прошептал мне в ухо: — Спасибо, детка. — Мне нужно идти. Люблю тебя. Он нехотя отпустил меня. — Ты будешь в порядке на этих каблуках? И он все еще беспокоился о моих ногах. Это было мило, чудесно, и я понимаю это, несмотря на то, что он меня контролирует и слишком по-собственнически ведет себя со мной, Рем заботится обо мне. Я пробежалась пальцем вниз по его щеке, затем по его рту, где он схватил его своими зубами и всосал внутрь теплоты его бархатного рта. Тепло разрасталось между моих ног, и я быстро отпрянула, поскольку желание заполнило пространство между моими ногами. — Что не так? — дернул он меня обратно. — Завестись, перед тем, как я уйду — не самая лучшая идея. — Почему нет? Мне нравится, когда ты заведенная, и я хочу, чтобы ты думала обо мне. Я улыбнулась, а затем склонилась поближе и прошептала ему на ухо. — Потому что трусики испортили бы силуэт этого платья, так что…