Бри тоже не верила в любовь с первого взгляда. А вот в страсть с первого взгляда… Мэтт заставил ее кровь забурлить в первую же встречу. Бри посмотрела на брата: – А ты когда начал встречаться? – Я всегда в поиске, – откинул назад волнистые пряди Адам. – Никогда не был монахом. Просто этот год какой-то безумный, моя социальная жизнь практически заглохла. Но он и раньше ничего не рассказывал Бри о своих подружках. Как, впрочем, и о друзьях. Бри считала его интровертом, сосредоточенным исключительно на себе. Но тогда, до января, они едва были знакомы друг с другом. После смерти родителей их разделили, а когда брат с сестрой воссоединились, жизнь обоих перевернулась. Но им явно нужно было пообщаться теснее и о многом поговорить. В кухню, волоча ноги, вошла Кайла – все еще в пижаме, с затуманенными глазами. Она была «совой» и рано вставать не любила. Подарив Адаму сонную улыбку, девочка придвинула к нему свободный стул и, усевшись, положила голову на плечо дяди: – Привет. Ты чего тут делаешь в такую рань? Адама поцеловал Кайлу в макушку: – Я приехал позавтракать вместе с тобой. Дана поставила перед девочкой стакан с молоком: – Что ты будешь на завтрак? – Можно мне яичницу-болтунью? – попросила Кайла. – Конечно, – тут же принялась за подготовку яиц Дана. На пороге появился Люк, уже полностью одетый. Плюхнувшись на стул, он быстро умял яичницу с двумя маффинами в прикуску и запил их стаканом апельсинового сока. – Мне надо собираться на работу, – доев свой маффин, Бри подхватила кружку с капучино и пошла с ней наверх. Похоже, капучино Даны состоял не на треть, а на две трети из эспрессо, потому что в голове у Бри прояснилось. Она переоделась в униформу, заколола все еще влажные волосы в пучок и попрощалась с домочадцами. Подобрав Мэтта возле участка, Бри порулила к месту преступления. У начала подъездной аллеи Спенсера они с Мэттом вышли из внедорожника. Их дыхание стелилось туманом в холодном утреннем воздухе. Прошлой ночью им повезло – снег так и не выстлал траву белой пеленой. Но температура понизилась, и почва замерзла. У Бри завибрировал телефон. На экране высветилось имя местного репортера, Ника Уэста. Бри проигнорировала его вызов – у нее не было времени, чтобы прямо сейчас отвечать на вопросы. Через минуту ее мобильник просигналил: пришло голосовое сообщение. Бри и его проигнорировала. Мэтт указал на дом напротив; на подъездной дороге к нему стояла черная «Хонда-Аккорд»: – Похоже, сосед Спенсера дома. Бри двинулась через дорогу: – Давай-ка с ним поговорим. Ей не хотелось упускать возможности. Место преступления за двадцать минут никуда не денется. А вот сосед мог куда-нибудь уехать. Бри с Мэттом поднялись по ступенькам на переднее крыльцо. Их уши уловили приближавшиеся шаги, еще секунда – и дверь распахнулась. Мужчина лет сорока, в домашнем халате, окинул их униформу уставшими глазами: – Что произошло? Я приметил сигнальную ленту у дома Спенсера. Бри представила себя и Мэтта. – А я – Дин Унгер, – произнес мужчина. – Неужто Спенсера обокрали? Бри помотала головой: – К сожалению, мистер Лафорж мертв. Его тело было обнаружено вчера вечером. Рот Дина открылся и снова закрылся. Он слегка наклонил набок голову: – Черт… Он мертв? Правда? – Увы, – подтвердила Бри. Дин качнулся назад, как будто известие о смерти соседа произвело на него эффект взорвавшейся бомбы. – Как он умер? Он же постоянно бегал. Да и выглядел совершенно здоровым. – Его убили, – без обиняков ответила Бри, наблюдая за реакцией Дина. Тот резко выпрямился: – Ого! Как? Бри уклонилась от прямого ответа: – Меэксперт еще не огласила причину смерти. Несколько секунд Дин стоял как вкопанный, словно переваривал информацию. А потом изрек: – Вот это да… Даже не знаю, что и сказать. Я сталкиваюсь со смертью и даже с погибшими в перестрелках каждый день. Но я никогда не был знаком лично ни с одним из убитых. Мне это кажется нереальным, понимаете? – Все очень реально, – заверила собеседника Бри. Дин покачал головой. – Нам хотелось бы задать вам несколько вопросов, – вступил в разговор Мэтт. – Мы можем войти? – Да. Конечно… Извините, – словно очнувшись, Дин торопливо посторонился и пропустил их в дом. – Проходите на кухню. Я готовил себе завтрак перед тем, как лечь спать. Ночь выдалась долгой. Переступив порог дома, Бри с Мэттом проследовали за хозяином по коридору в 90-е прошлого века. Кухонные шкафчики из мореного дуба, отделанные жаростойким пластиком рабочие поверхности и выцветшие голубовато-розовые обои были оригинальными, а не в стиле ретро. Но за устаревшей кухней тянулась стена с раздвижными стеклянными дверьми и высокими окнами, выходившими на холмистый луг и большой пруд. Красивую картину обрамлял густой лес. На столе, рядом с осколками скорлупы, собранными в кучку на бумажном полотенце, стоял открытый лоток с яйцами. Четыре яйца уже были разбиты в большую миску. – Прекрасный вид, – засвидетельствовал Мэтт. Встав за кухонный остров, Дин приправил яйца солью и перцем. – Спасибо. Из-за этого вида я и приобрел этот дом. Эх, было бы еще время на его ремонт! – А как давно вы тут живете? – не преминула поинтересоваться Бри. – Два года, – вооружившись венчиком, Дин ловко взбил яйца – похоже, он уже набил на этом руку. – Хотите чаю? – Нет, благодарю вас, – отказалась Бри. – Мы вас долго не задержим. – Вы работаете по ночам? – спросил Мэтт. – Да, – вылил яйца на сковородку Дин. Смесь зашипела. – Я работаю в больнице, помощником врача. – Во сколько вы уехали на работу вчера вечером? – Бри угнездилась на краешке табурета. Дин помешал лопаточкой яичную массу. – Я уехал отсюда в половине пятого. Как обычно. А вернулся домой около семи утра. У одного из наших пациентов остановилось сердце…, – при воспоминании о неприятном случае на работе лоб Дина прорезали глубокие линии. – А так я обычно работаю сменами, по двенадцать часов. Сегодня только припозднился домой. Бри скрестила руки на столе: – Вы не заметили вчера ничего необычного в доме соседа? Дин убавил пламя конфорки. – Сегодня утром я заметил полицейские машины. А так нет, ничего необычного. Мэтт оперся бедром о рабочий стол: – А на улице не было незнакомых машин? – Если и были, то я их не видел, – отрезав два куска хлеба, Дин сунул их в тостер. – У нас тут не такое интенсивное движение, как в центре. – Насколько хорошо вы знали Спенсера Лафоржа? – спросила Бри. Дин вернулся к плите, отделил омлет от дна сковородки и подрегулировал горелку. – Достаточно хорошо, чтобы помахать ему рукой, доставая письма из почтового ящика или вынося мусорное ведро. – А с его родными или друзьями вы были знакомы? – задал новый вопрос Мэтт. – Нет, – Дин выключил конфорку, снял с плиты сковородку и переложил омлет на тарелку. – Мы не были приятелями. Не устраивали барбекю, не пили пиво и не смотрели вместе футбол. Я переехал сюда, потому что хотел уединения. Я по двенадцать часов в сутки общаюсь с людьми и домой возвращаюсь уставшим от них. – Понимаю, – кивнул Мэтт.