— Мам, пап, я ушла! — Может тебя подвести? — спросил папа, когда моя рука потянулась к дверной ручке. Пришлось остановиться и развернуться. — Не стоит, — покачала головой я. — Мне еще нужно встретиться с Линой. — Может тогда денег дать? — Спасибо, не нужно, мне пока хватает. А если не хватит, то я продам свою новую сумку. — Очень смешная шутка, — попытался улыбнуться отец, но моё лицо осталось каменным. — Ага, я пошла. До вечера. — До вечера. После этих слов я резко толкнула дверь и выскочила на улицу, глотая ртом воздух. Мне хотелось поскорее покончить с этим разговором и убраться подальше от дома. Во-первых, я опаздывала. У меня оставалось всего десять минут на то, чтобы добежать до кафе и купить кофе. А во-вторых, обида от недавней ссоры еще не утихла. Мне было трудно говорить с папой так, словно ничего не произошло, но и ругаться не хотелось, поэтому лучшей идеей было избегать его всеми способами. Погода стояла просто потрясающая. В этом году осень поспешила начаться немного раньше, и большая часть деревьев уже потеряла свой яркий зеленый цвет. Кое-где землю покрывали желтые и рыжие листочки, а термометр показывал восемнадцать градусов тепла, что было удивительно для этого сезона, особенно в Солярисе. По светло-голубому небу проплывали редкие облака, солнечный свет отражался в окнах соседских домов, а мои волосы трепал тёплый сентябрьский ветер. Спустя семь минут ускоренного шага я прибыла прямо к маленькому уютному кафе с интересным названием «La Palette». То было выведено тусклой золотой краской на деревянной дощечке. Я никогда не спрашивала, куда уходят корни заведения и откуда взялось название, но чутьё и знание языков подсказывали, что ответы ведут во Францию. Кафе представляло собой маленький зал, расположенный на углу небольшого старинного двухэтажного дома. Помимо самой кофейни в этом здании обосновалась небольшая юридическая конторка и магазинчик «Всё для шитья», большего этот дом просто бы не вместил. Еще более очаровательным это место делала витая металлическая ограда с калиткой так, что проникая внутрь, казалось, будто ты совершил прыжок в другую эпоху. И сейчас, в период наступающей осени, в «La Palette» становилось наиболее прекрасно. Я вошла внутрь, вдыхая до боли знакомые ароматы. По левую сторону стояли три низких квадратных столика из тёмного дерева, все они были рассчитаны на двоих. За одним из них уже сидела какая-то молодая пара, видно, что не школьники, возможно, студенты. Я окинула их быстрым взглядом, лишь на секунду задержавшись на ярко красном берете рыжеволосой девушки, почему то мне резко захотелось купить такой же, и направилась прямо к короткой барной стойке, за которой зевал взлохмаченный бариста. Глеб устроился работать в это заведение очень давно, еще когда был студентом. Университет он закончил несколько лет назад, но всё еще продолжает подрабатывать в кафе. Да и посетителям он очень нравится. Глеб был невысоким крепким парнем, но не полным, с короткой тёмной бородой. Он постоянно носил клетчатые рубашки и обтягивающие пуловеры, а еще готовил очень вкусный кофе. Он всегда находил общий язык с незнакомцами и дружил с завсегдатаями, вроде нас с Линой. Но не смотря на то, что я познакомилась с Глебом пару лет назад, я практически ничего не знала о его личной жизни. Да, он постоянно рассказывал истории об учёбе и жизни в общежитии, о разных странах и безумных приключениях, любимой музыке и кино, и его было интересно слушать. Но я не знала, в каких он отношениях с родителями, где еще он работает и есть ли у него девушка, жена или дети. Этот парень был открыт, но близко к себе не подпускал. И я всегда уважала его за это. Подойдя к бару, я широко улыбнулась другу и спросила: — Привет, сделаешь два латте с карамелью? — Привет, — также приветливо улыбнулся Глеб — миллион лет тебя не видел. Сейчас будет. — Ну ты же знаешь, учёбы не было. Лина уехала в Австралию. Но теперь исправлюсь и буду заходить намного чаще. — Понятно, — усмехнулся собеседник. — Эх, школа, терпеть её не мог. Ты же уже в выпускном классе, да? — Ну да, — улыбнулась я смущенно. — Желаю удачи, Мила. Одиннадцатый класс самый волнительный, уже представляю, как учителя вас запугивают. — Они начали это делать в тот день, когда мы пошли в первый класс, — хихикнула я, прикладывая карточку к терминалу. Мой взгляд упал на банку для чаевых, на которой изящным почерком было выведено: «Бариста на психолога». Я вопросительно взглянула на Глеба. — Фил расстался со своей девушкой, — пояснил он. Мои губы изогнулись в изумлённое «О». Без лишних слов я добавила к сумме немного наличных. — Спасибо, и еще раз удачи, — подмигнул друг. — Если что заходи со своей подружкой, поболтаем, пожалуетесь на суровую жизнь старшеклассниц. — Обязательно, — рассмеялась я — и тебе спасибо! Выйдя на улицу, я быстро сделала глоток любимого напитка и посмотрела по сторонам. Как раз в этот момент из-за большого дуба вынырнула стройная фигурка Лины. Подруга была одета в белую водолазку и форменную бордовую юбку, вокруг шеи был обмотан полосатый шарф с эмблемой школы на конце. На спине у неё висел, похожий на мой, рюкзак, только он был бежевым, а не черным. Весь ансамбль завершали светлые сапожки на маленьком каблучке, над которыми выглядывали белые спущенные гольфы. Не успела Лина подойти, как я протянула ей бумажный стаканчик. Приятельница не стала церемониться и сразу выхватила его из моих рук. Мы пошли по направлению к школе. — Спасибо! Ну как твоя встреча с домашними? — искренне поинтересовалась она, отхлёбывая горячий кофе. — Не спрашивай, — выдохнула я. — Арина, как всегда в своём репертуаре, мама опять безвылазно торчит на кухне, а папа даже попытался поговорить со мной. — Да ну? — глаза подруги округлились от удивления. — Угу, — кивнула я. — Предложил подвезти и дать денег, но я отказалась. Просто не могу быть с ним приветливой, ну ты же понимаешь. — Конечно понимаю! Я бы на твоём месте тоже злилась. Но ты всё равно с этим не затягивай, а то он уедет, а вы так и не помиритесь. — Знаю, сама об этом постоянно думаю. Может, сегодня вечером получится еще раз поговорить. Ох, как бы мне хотелось, чтобы всё прошло гладко, — простонала я. — Всё пройдёт отлично, я уверена. Кстати, ты слышала, что в школе новый учитель? Говорят, что физкультуру будет вести настоящий Генри Кавилл. Он вроде как только-только окончил университет, в общем, будет на что посмотреть. — Прямо таки настоящий? — усмехнулась я. — Более молодая и горячая версия, — быстро исправилась подруга. Мы засмеялись. Так прошел весь путь, в обсуждении одноклассников, учителей и безумных планов на этот учебный год. На подходе к школе наши стаканчики успели опустеть, мы отправили их в ближайшую мусорку и вошли во внутренний двор. Да, я училась в не совсем обычной школе. Частное учебное заведение «СШС» располагалось в длинном четырёхэтажном здании из красного кирпича, от которого так и веяло вековыми традициями. Просторный двор на большую часть был покрыт аккуратно подстриженной лужайкой, на которой часто сидели студенты. Тут и там были расставлены скамейки, рядом с некоторыми даже имелись столики. Прямо сейчас многие из них были заняты учениками. В нашей школе было три корпуса: первый — для младшеклассников, второй — для старших классов и третий — общий, в котором находились гардероб, актовый зал и столовая. Правда большая часть студентов предпочитали обедать на улице или в каком-нибудь кафе, за пределами школы. И да, нам на всё хватало времени. Учеба начиналась в восемь утра, и все учебные дни, включая субботу, у нас было по восемь уроков. У младшеклассников по шесть и без субботы. Каждый раз, когда половина занятий была позади, в школе объявляли часовой перерыв на обед и отдых, а после возобновляли занятия. Таким образом, всё заканчивалось к четырём часам дня. Но такая нагрузка была придумана не просто так. Многие ребята в Солярисе называли мою школу «Элита» или «Школа для богачей», и в этом была доля правды. Доля, потому что в «СШС» выделяли места для стипендиатов, ребят, имеющих отличные знания и репутацию, но не имеющих возможности платить за учёбу. Их у нас очень уважали, хотя находились и дураки, готовые поиздеваться над «бедняками». Я таких людей на дух не переносила. Значительную часть из них держали в школе не из-за знаний и большого ума, а из-за наличия влиятельных пап и мам, готовых разобрать школу по кирпичикам, лишь бы выгородить своих золотых дитяток. Скандалы «СШС» были не нужны, поэтому все инциденты старались замять как можно скорее. Да и на каждого забияку находилась пара-тройка защитников. В общем, жили мы почти всегда тихо и мирно, почти, но от этого не менее интересно. Ведь помимо основных общеобразовательных предметов, таких как алгебра, физика и литература, мы обязаны были каждое полугодие выбирать по четыре дополнительных занятия. Это могло быть что угодно: экономика, рисование, фотография, французский язык, плавание или курсы лидерства. В нашей школе было около тридцати подобных направлений, группы по которым набирались из учеников разных возрастов. Также здесь имелась своя сборная по футболу, баскетболу и волейболу, еще группа поддержки, команда по «Что? Где? Когда?», школьная газета со своим телевидением, музыкальная группа, книжный клуб и многое-многое другое. В общем, в «СШС» точно не соскучишься. — Ты уже определилась с дополнительными курсами, Мила? — прервала мои размышления подруга, когда мы шествовали по залитому солнцем школьному двору. — Да, думаю я возьму менеджмент, риторику, плавание и занятия в киностудии. — О, я тоже хотела записаться в киностудию! — воскликнула Лина. — Круто! Будем вместе ходить, а еще что возьмёшь? Подожди, я угадаю… Итальянский язык, зарубежную литературу и рисование? — Ты почти угадала, — рассмеялась Лина — только вместо рисования, история искусств. — Ой, а это что, новый предмет? Я раньше о нём даже не слышала. — Ага, сегодня на сайте опубликовали списки новых занятий, успела посмотреть прямо перед выходом. Но ты не бери в голову, там ничего интересного нет, кроме этой истории искусств. — А что, неплохо. Может, тогда я выберу её вместо риторики. — А может лучше вместо плавания? — брови подруги образовали домик. — Тебе что, два урока в неделю мало? — Мало! — выпалила я. — В воде думается хорошо. Да и на дополнительный курс ходит мало ребят, не то, что в тренажерный зал. Так что мой ответ «нет», история искусств будет вместо риторики. — Ну смотри сама, — сдалась собеседница. Пока шло бурное обсуждение будущих классов, мы с Линой успели подняться на второй этаж — к большому актовому залу, именно здесь проходили все наши праздники. День Знаний всегда состоял из длинной и скучной речи директора, песни школьной поп-группы, объявления важных новостей и представления новых преподавателей. Как же это всё приелось за одиннадцать лет. Я сделала глубокий вдох. Лето тянулось так долго, и было таким скучным, что я хотела поскорее вернуться к занятиям. Но я боялась, боялась последнего года и финальных экзаменов, а также встречи с некоторыми ребятами из школы. Мы пробрались сквозь толпу и, наконец, смогли разглядеть поднятую табличку с номером класса. Возле больших дверей столпились те, с кем я училась последние десять лет. Кстати, еще одна необычная особенность моей школы — в классах училось по пятьдесят-шестьдесят детей, а уроки проводили в больших аудиториях. Лина ободряюще посмотрела на меня, я кивнула в ответ, показывая, что всё в порядке. Мы подошли ближе, и мне в глаза бросились до ужаса знакомые лица. Особенно одно. Голубые глаза, широкая улыбка, сёрферский загар и выгоревшие белые волосы. Сто восемьдесят семь сантиметров харизмы и обаяния. Дмитрий Милкейн. Спортсмен, отличник, душа компании и мой бывший парень. Причина, по которой я боялась вернуться в школу номер один. Дмитрий лишь на пару месяцев меня старше, но в глазах окружающих он всегда выглядел намного взрослее. Я долго не могла разгадать почему, пока однажды он сам мне об этом не поведал. Мы сидели у камина, грелись после долгой прогулки, много целовались и почти провалились в сон, когда я заметила на полку фотографию. Всё по классике: женщина, мужчина мальчишка, очень похожий на моего тогдашнего возлюбленного. — Твоя мама? — тихо спросила я. — Да, — так же тихо ответил Дмитрий, обнимая меня крепче.