Сова. Имперский фрегат A— IIV класса. Орбита Кеплер D звездной системы Кеплер 47, созвездие Лебедя — Что?! — вцепился в нее, с ужасом ощущая холодную воду и выдернул ледяную фигурку из-под потока. — Что происходит?! Стоп вода! Стуча гулко зубами она попыталась освободиться из рук. Прикрыться. Или присесть, а лучше все вместе и сразу. — Отвечай! — еще раз встряхнул ее Мак. — горячая сушка на все! Со всех сторон разом подул теплый ветер, она замерла. Струйка крови стекала по внутренней стороне ее бедер. — Нет… — прошептала, и снова заплакала. — Нет! Медленно взгляд опустив он все понял. — Петрович! — рявкнул так, что она чуть не упала, но бережно удержал, не позволив ей выскользнуть снова из рук. — Твою мать, Петрович! — Слушаю, мой капитан — раздалось смиренное. — Я тебя выковыряю из рубки и выкину к шервовой заднице в космос. Прямо сейчас. — Я… — Почему не выполнен мой приказ? — его тон мог соперничать с ледяною водой, только что лившейся Нэрис на голову. — Почему каюта полностью не подготовлена для размещения женщины? Где средства гигиены? Нэс ему робко взглянула в лицо, и глаза ее вдруг расширились, явно блеснув узнаванием. — Отдельного распоряжения не было, — огрызнулся Петрович. — Зато был строжайший запрет на использование ИскИнов с бракованным чипом беспрекословного повиновения. Помнишь об этом? Впервые Аверин напомнил Петровичу. Тот подавленно промолчал. — Где комплекты одежды? Я увидел здесь только пустой шкаф и постель. Где туалетные принадлежности? — Левая верхняя ниша икс шесть, женские гигиенические капсулы приготовлены, — тихо ответил Петрович. — Мне… нельзя их, — прохрипела вдруг Нэрис, умоляюще глядя на Мака. — Их нельзя только девственницам. Ваша супруга… — протараторил Петрович. — Молчать! — снова рявкнул яростно капитан. — Шервова задница, просто заткнись. Тронул рукой практически невидимое углубление на стене рядом, она тут же послушно раздвинулась, обнажая ряд узеньких полок, оттуда достал черное пушистое полотенце, завернул в него Нэрис, снова не дав ей сбежать. Она успела согреться, но все еще крупно дрожала. Тоненькая и беззащитная. Снова он видел ее обнаженной. Эта картина опять будет стоять перед глазами неделю. — Скажи, что тебе нужно, — заметив мечущийся ее взгляд мягко добавил. — Пожалуйста. — Гранулы. И одежду, мне стыдно, простите меня, эти дни… — Посмотри на меня, — уже требовательно произнес. Поймав снова взгляд, мягко добавил: — В женщине все прекрасно, поверь. И всегда. А почему ты стояла под холодной водой? — Я… растерялась. Как горячую включить не поняла, а одежда пропала, и нечего… Снова всхлипнула горько. Макар зарычал. — Ты сам приказал ее не беспокоить, — быстро ответил Петрович. — Гранулы вынесешь в спальню. Одежду туда же. Ужин нам на двоих, две дозы обезболивающего, и всем доступ в апартаменты закрыть. Подумав секунду Аверин добавил: — Обливио час пятьсот шестнадцать триста три пятьдесят два икс тринадцать Аверин. И подхватив тихо пискнувшую Нэс на руки вынес ее из душевой. Теперь еще и ее ремонтировать. Завтра. — Аверин… — повторила она завороженно глядя в глаза капитана. — Не похож? — вдруг осипшим голосом произнес, — наверное, нужно вызвать врача. Ты замерзла и испугалась. Заболеешь. — Нет! — испуганно возразила, даже руки подняв в запрещающем жесте, отчего край полотенца скользнул ниже на грудь и несший это чистое искушение на руках капитан закрыл быстро глаза. Даже его выдержке есть предел. — Разочарована? Глаз не открывая, он усадил девушку на высокое сидение. — Ты? — Нэс почему-то нахмурилась. Потом, видимо снова вспомнив все тут произошедшее закрыла руками лицо. — Точно такой. Я таким тебя видела. Осторожно убрав её руки, присел рядом на корточки, стараясь смотреть строго только в глаза. — Не так я представлял себе нашу встречу, — Нэс дрогнула, но спрятать взгляд ей не дали. — Я за тебя испугался. Прости, что пришлось тебя так надолго оставить. — А я идиотка. Металась как дикая курица, чуть не рехнулась одна. Ты тоже прости. Макар примирительно улыбнулся, отчетливо понимая, что сейчас встать он не сможет. Как будто подросток-мальчишка. Близость ее опьяняла. — Я сейчас отвернусь, а ты левую руку протянешь, на стену нажмешь и там будут женские гранулы. — С трудом из себя выдавил капитан. — Снизу в шкафу уже наверняка есть одежда. Переоденешься и пойдем вместе ужинать. Я заметил, что в нашей столовой ты еще не была. — Можно… снова глаза отвела, явно стесняясь. — Можно ты выйдешь? Он усмехнулся печально. — Не могу, уж извини. Только лечь у тебя на пороге. Я спешил сюда, но… — Прости, больше не слова, — она спохватилась. — Я быстро. Соскочила со стула, придерживая полотенце, и касаясь рукою стены на него оглянулась. — Ты обещал отвернуться. С огромным трудом выполнил обещание, развернувшись к двери, и радуясь узкому зеркалу рядом с ней. До чего он дошел? Макар жадно снова разглядывал обнаженное женское тело и совесть его совершенно не мучила. * * * Никогда еще в своей жизни я не чувствовала себя так ужасно. Казалось, весь мир вдруг на меня ополчился. Все началось в тот момент, когда с виду невинная ниша под лаконичной надписью «Для грязной одежды» бесстрастно и бескомпромиссно вытащила из рук оторопевшей меня мой комбинезон, вместе с бельем. А я осталась. Голышом, перед выходом в круг душевой и с мучительным осознанием полной беспомощности. С духом собралась, панике не поддалась. Это просто банальная душевая кабина. А я не дикарка, я дитя современной цивилизации. Напугать меня технологиями невозможно. Читаю инструкцию и наслаждаюсь процессом. Получилось паршиво: сделав шаг в темный круг я тихонечко попросила воды. Мне ее тут же и дали. Холодную, прямо на голову. Годы «правильных» омовений в замковой женской купальне все же меня закалили. Я почти не орала. Все-таки там мы морально готовились. «Прекрати!» — попыталась остановить этот ужас. Не вышло. Выскочила из темного круга, по пути поскользнулась и судорожно цепляясь за гладкие, мокрые стены, попыталась найти подходящую подсказку. В этот самый момент, словно надо мной издеваясь, надписи начали пропадать. Их словно смыло потоком холодной воды, и уже через пару минут стены снова сияли девственной белизной и стерильностью. Перевела взгляд на пол и ужаснулась. Кровь. Я даже не сразу сама поняла, что случилось. Женские дни наступили с задержкой почти в две недели. Монахини предупреждали, что подобное произойдет, но они говорили о нескольких месяцах, я и забыла об этом. Шервовы жабры, что делать, как быть? Словно в ответ дикой болью скрутило живот. Я вылетела из душа и заметалась по каюте. Ни подписей, ни подсказок. Шкаф, зияющий пустотой и пористая поверхность кровати. В эту секунду я вдруг поняла, что сознание ускользает. От всего пережитого, от усталости, от болезненного давления Зеро на разум. Что делать?! Оставляя уродливые следы свежей крови на теплых полах, я влетела обратно в купальню, нырнула под воду, с меня тут же смывшую эти постыдную грязь. Холодные струи вернули сознание, заставили взвыть. Я дрожала, не смея покинуть эту камеру пыток. Стоило шаг один сделать за круг, как картинка в глазах размывалась, тело слабело. Я так и стояла, мысленно выбирая вид смерти: от переохлаждения и кровопотери, или от кровопотери в полностью бессознательном состоянии. Эти мысли уже не казались мне чем-то совершенно невероятным, когда я услышала шум. Потом рядом совсем раздался жуткий грохот, стена душевой попросту развалилась и из нее вышел… мужчина. Одетый в имперскую светлую форму, очень уставший и злой.