Мне хотелось закатить глаза. Конечно, такие хитрости нам были необходимы. - Что будет если тебя заставить съесть землю? Она поморщила нос и улыбнулась. - Я ела однажды… на спор. Было не так уж и плохо. Я расхохотался. - Знаешь, а я не удивлен. Похоже им вполне уютно вдвоем? Превосходный язык тела. Надо будет позже поделиться с Беллой наблюдением. Он наклоняется к ней, будто точно заинтересован. Он старается быть внимательным. Он… идеально выглядит. – Джессика вздохнула. - Сладенький… Я встретил пытливый взгляд Джессики и она нервно отвернулась, смущенно рассмеявшись девушке, с которой сидела рядом. Хмм… Наверное лучше липнуть к Майку. Он хотя бы настоящий. - Джессика анализирует все, что я делаю, - сообщил я Белле. – Позже она снова пристанет с вопросами. Я придвинул к ней поднос с едой – это была пицца, понял я – обдумывая как бы получше начать разговор. Мое недавнее раздражение вспыхнуло вновь, стоило вспомнить слова: «Намного больше, чем я ему. И я не знаю, что с этим поделать». Она взяла кусочек от того же ломтика пиццы. Меня поразила ее доверчивость. Конечно, она не знала, что я был ядовит - в остальном этот кусок еды был безопасен. Все же я ожидал, что она иначе порадует меня. Чем-нибудь другим. Она никогда этого не делала – по крайней мере, не недоброжелательным образом…. Я осторожно начал. - Значит, официантка была симпатичной? Она снова подняла бровь. - Ты и правда не заметил? Можно подумать какая-нибудь женщина способна отвлечь мое внимание от Беллы. Снова нелепость. - Нет, я не обратил внимания. Мне было о чем подумать. Не в последнюю очередь о том, как изящно облегала её та тонкая блузка… Хорошо, что сегодня она надела этот безобразный свитер. - Бедная девушка, - сказала, улыбаясь, Белла. Ей понравилось, что я никак не заинтересовался официанткой. Я мог это понять. Как много раз я представлял покалеченного Майка Ньютона в классе биологии? Она правда не могла представить, что ее человеческие чувства, полученные за семнадцать коротких смертных лет, могли быть сильнее страсти бессмертного, которая росла во мне столетие. - Кое-что из того, что ты сказала Джессике… - Мне трудно было говорить все так же небрежно. - Ну, это обеспокоило меня. Она тотчас же принялась защищаться. - Неудивительно, что ты услышал что-то, что тебе не понравилось. Ты знаешь поговорку про тех, кто подслушивает. Поговорка гласила, что «тот, кто подслушивает, добра о себе не услышит». - Я же предупреждал тебя, что буду слушать, - напомнил я ей. - А я предупреждала, что ты не должен знать, все, о чем я думаю. Ах, она вспомнила про то, как я заставил ее расплакаться. Чувство вины сделало моя голос хриплым. - Верно. Хотя ты и не совсем права. Я и правда хочу знать, что ты думаешь – абсолютно все. Просто не все твои предположения верны. Больше половины. Я знал, что не должен хотеть, чтобы она обо мне заботилась. Но хотел. Конечно, хотел. - Это большая разница, - проворчала она, сердито посмотрев на меня. - Но в данный момент это не так уж и важно. - Тогда что важно? Она наклонилась ко мне, оперевшись подбородком на ладони. Это привлекло мой взгляд – и отвлекло внимание. Какой нежной должно быть была ее кожа на ощупь… Сконцентрируйся, - приказал я себе. - Ты и вправду думаешь, что я нравлюсь тебе больше, чем ты мне? – спросил я. Как по мне, вопрос прозвучал нелепо, как будто слова были на своем месте. Ее глаза расширились, дыхание прервалось. Затем она отвернулась, быстро моргая. Ее дыхание перешло в легкое удушье. - Ты снова это делаешь, - прошептала она. - Что? - Ослепляешь меня, - призналась она, осторожно встречая мой взгляд. - О. Хмм… Я не был полностью уверен на этот счет. Также я не был уверен, что не хочу ослеплять ее. Я был все еще взволнован из-за того, что был способен на это. Но это никак не способствовало нашей беседе. - Это не твоя вина, - вздохнула она. - Ты не можешь этого изменить. - Ты собираешься отвечать на мой вопрос? – спросил я. Она уткнулась глазами в стол. - Да. Это все, что она сказала. - Да, ты собираешься отвечать или да, ты действительно так считаешь? – нетерпеливо спросил я. - Да, я действительно так думаю, - сказала она, не глядя на меня. В её голосе звучала печаль. Она снова покраснела, и сама того не заметив прикусила губу. Внезапно, я понял, что ей было очень трудно признаться, потому что она и правда в это верила. И я был не лучше труса Майка, допытываясь, делая все, чтобы убедиться в ее чувствах, прежде чем признаться в своих. Не имело значения, что чувствовал я, ведь только мне это было ясно. Но она не имела об этом понятия, поэтому у меня не было оправдания. - Ты не права, - уверил её я. Она должна была услышать нежность в моем голосе. Белла посмотрела на меня, ее глаза были темными, они ничего не выражали. - Ты не можешь этого знать, - прошептала она. Она думала, что я недооцениваю ее чувства, поскольку не могу слышать ее мысли. Но, правда была в том, что она недооценивала меня. - Что заставляет тебя так думать? – удивился я. Её взгляд был направлен куда-то сквозь меня, она покусывала губы, а между ее бровями пролегла морщинка. На миллионную долю секунды я отчаянно захотел просто услышать ее. Я был готов вымаливать у неё признание, я так хотел узнать, о чем же она так напряженно думала, но она только и сделала, что пальцем призвала меня к молчанию. - Дай мне подумать, - попросила она. Я был терпелив, пока она собиралась с мыслями… Ну или притворялся терпеливым. Она сцепила вместе свои тонкие пальцы, то сгибая то разгибая их. Когда она заговорила, она смотрела на свои руки, как будто они принадлежали кому-нибудь другому. - Ну, за исключением очевидного, - прошептала она. - Иногда…. Я не уверена – ведь я не могу читать мысли – но иногда мне кажется, что когда ты заговариваешь со мной о чем бы то ни было, ты пытаешься сказать мне «прощай». Она не подняла глаз. Она, совершенно определенно, подловила меня. Понимала ли она, что это было слабостью и эгоизмом быть с ней здесь, сейчас? Думает ли она обо мне хуже из-за этого? - Проницательно, - вздохнул я, и затем с ужасом заметил, как боль отразилась на ее лице. Я поспешил опровергнуть ее предположение. - Хотя, именно поэтому ты заблуждаешься, - начал я, и затем остановился, вспоминая первые слова ее разъяснения. Они обеспокоили меня, хотя я не был уверен, что правильно их понял. - Что ты считаешь «очевидным»?