Но она не ответила, а просто улыбнулась. Может, ей сейчас трудно подыскивать слова? Может, все произошедшее было слишком не только для меня, но и для нее? Во мне возникла новая прихоть, чтобы теперь Белла коснулась меня, чтобы она узнала, как меняет меня ее близость. Я изнывал от желания снова чувствовать, как ее пальчики скользят по моей коже. Это было легко устроить... взяв ее ладонь в свою, я поднес ее к щеке, которая несколько минут назад грелась на ее груди. - Вот, чувствуешь, как тепло? – спросил я, и уловил легкую дрожь ее пальцев и снова убыстрившийся пульс... это касание взволновало ее. - Не шевелись, - прошептала она одними губами, и я застыл. Чтобы полнее воспринимать все происходящее первое время я не дышал и закрыл глаза, проникаясь каждым ее движением по моему лицу. Ее пальцы немного подрагивали, но уверенно и чутко, следовали за чертами моего облика. Она не пропустила ничего: скулы, щеки, глаза, нос – она обрисовала их все горячими штрихами и с удивительной мягкостью. Но когда она обвела контур моих губ, мое собственное сердце подпрыгнуло в груди, а мышцы сократились, но не от стремления утолить жажду, а от страстного желания, чтобы вместо ее пальцев, к моему рту прильнули ее манящие губы. Я задышал чаще и прерывистей, стараясь усмирить бурю влечения, что разрывала меня изнутри, и требовала немедленного выхода. Рука Беллы замерла, видимо почувствовав мою ответную реакцию, а потом исчезла из моих чувств. Она больше не прикасалась ко мне... Я открыл глаза, стараясь вернуть нормальный ритм дыхания, и с трудом подавляя одержимость продлить прикосновения. - Как бы мне хотелось, чтобы ты поняла всю сложность и запутанность моего положения, - прошептал я, заметя ее выжидающий взгляд. - Объясни, - попросила она. Я боялся испугать ее своими признаниями. Помимо огромной любви, которую я испытывал к Белле, меня еще сильнее магнита притягивало к ней пылкое влечение. Причем оно имело надо мной власть даже сильнее, чем банальная жажда крови. Меня в Белле волновало буквально все: лицо, улыбка, манеры, легкая небрежность волос и даже ее небольшая неуклюжесть, - все было невероятно притягательным. И я нескончаемо благодарил судьбу за возможность обнять ее. Но я бы так желал... и мой взгляд в очередной раз замер на ее влекущих полных губах, обещающих такие сладостные поцелуи. - Вряд ли получится. С другой стороны, я рассказал тебе о своих потребностях и предупредил, что от такого мерзкого существа лучше держаться подальше… Думаю, в какой-то степени ты способна меня понять. Хотя, не страдая пагубными пристрастиями, ты не сумеешь представить себя на моем месте. Однако... Я замолчал, позволив себе всего лишь коснуться пальцами ее губ, ощутив, как они приоткрылись, и по коже руки теплым ветром прошлось ее дыхание, и уже тише закончил свое признание: - Однако... есть и другие потребности и желания. Те, о которых я ничего не знаю. - Вот это я понимаю лучше, чем ты думаешь, - серьезно кивнула Белла. Значит ли это, что ее тоже влекло ко мне? Или что она хотела меня поцеловать? - К подобным переживаниям я не привык, - признал я свою полную неискушенность, - Уж слишком по-человечески! Интересно, так всегда происходит? - Не могу сказать, - покачала она головой, - Со мной такое впервые! Последние ее слова еще больше разожгли во мне желание стать для нее первым во всем. Но я хотел быть с ней честным! Не важно, что я чувствую к ней, важно – что я могу ей дать в наших отношениях. Я взял ее за руки, и такое невинное прикосновение вновь заставило все мои чувства и желания молить о продолжении. - Я ведь не знаю, что такое близость, как духовная, так и физическая. Может быть, я даже не способен на нечто подобное! Внимательно посмотрев в мои глаза, она медленно наклонилась и прижалась щекой к моей груди, как несколько часов назад сделал я. - Этого мне достаточно, - тихо призналась она, и я заметил, что она смежила веки, и ее длинные ресницы почти касались щек. Она слушала мое сердце, которое отныне и навсегда принадлежало только ей и билось ради нее. На секунду, замерев от неожиданности поступка, я обнял ее и прильнул лицом к ее пышным локонам, снова наслаждаясь необычностью мига и с жадностью вдыхая сладкий притягательный запах, который за сегодняшний день уже успел опьянить меня. Я чувствовал себя наркоманом, у которого настало бесконечное блаженство. - Видишь, надежда есть, - глухо проговорила она, все еще не открывая глаз. Я засмеялся, и наклонил голову так, чтобы видеть ее лицо. - Во мне живут человеческие инстинкты. Возможно, они запрятаны слишком глубоко, но они здесь. И именно Белле удалось пробудить их все: потребность быть кому-то нужным, желание любить и быть любимым и самое на данный момент волнующее – физическое влечение. Она тоже засмеялась двоякости нашей ситуации и, открыв глаза, посмотрела на солнце и слегка нахмурилась. - Тебе пора, - разгадал я ее тревогу. - Я думала, ты не умеешь читать мои мысли! – мне понравилось, что мы думали об одном и том же в одно и тоже время. - Ну, если я очень стараюсь, то иногда получается, - сыронизировал я. Я уже предвкушал обратную дорогу, и она обещала стать более чем необычной для Беллы. Нынешний день явил собрание открытий и признаний, и я желал, чтобы она стала очевидцем еще кое-каких моих способностей. Хотя Белла и до этого знала о моей сверхскорости, и уже ни один раз видела ее в действии, но теперь я намеревался, чтобы она стала не просто свидетелем, а участником небольшой пробежки по лесу. Она не испугалась, когда я блистал перед ней на солнце, словно глыба отполированного льда, не испугалась, когда я прильнул к ее шее, не может быть, чтобы задуманное мной странствие вызвало у нее опасения. Было бы просто глупо повторить поход сегодняшнего утра. Да, тогда это было приятно, но сейчас, когда тени в лесу сгустились, путешествие назад могло обернуться для Беллы синяками, ссадинами и при ее неловкости еще и переломами. Глупость, даже думать не хочу! - Позволь кое-что тебе показать… - начал я издалека. Белла слегка прищурила глаза: - Что именно? - Ты увидишь, как я передвигаюсь по лесу, – на ее лице застыло недвусмысленное выражение страха и она пропустила вдох, я поспешил ее успокоить - Ничего не бойся, и через несколько минут мы доберемся до твоего пикапа. - Это будет очень интересная прогулка! – подумал я, и усмехнулся. Ее глаза удивленно округлились, и Белла с полной серьезностью спросила: - Ты превратишься в летучую мышь? Чудесная перспектива! Суеверия из книг и голливудских фильмов, я громко засмеялся. - С летучей мышью меня никогда не сравнивали! - Подожди, то ли еще будет! – хмыкнула она, но глаза испытывающе изучали мое лицо. Она пыталась угадать, что случится дальше... что же, создавать интриги мне всегда нравилось! - Ладно, трусиха, садись мне на спину, - пригласил я, а Белла недоверчиво посмотрела на меня, как будто приняла мои слова за шутку. Я помог ей забраться на закорки и через спину и разделяющую нас одежду чувствовал рваный ритм ее сердца и жар ее крови - она очень волновалась. А потом Белла обняла меня за шею обеими руками. - Я потяжелее, чем школьный рюкзак! – извиняющим тоном произнесла она. - Ха! - я фыркнул ее предостережению. Она для меня словно перышко, мое нежное и бархатное перышко. Позабавленный ее шуткой на счет веса, я рассмеялся. Сегодня все прошло даже лучше, чем я ожидал. У меня получилось, я смог прикасаться к Белле и не навредить ей. Чтобы еще раз увериться, в своей стойкости, я взял ее за руку и вдохнул запах ладони. До этого почти неосязаемый жар снова отозвался всполохами пламени, но им было легко пренебречь, особенно сейчас, когда в крови поднимался адреналин от ожидания бега. - С каждым разом все легче… - пробормотал я сам себе и, оттолкнувшись от земли, побежал. Это было чудесно! Я чувствовал, как сердце Беллы стучит за моей спиной, все больше ускоряясь, и улыбнулся, подумав, что ее захватила необычность прогулки, и она радуется ей не меньше меня. Сейчас со мной было все, что я любил: скорость, бег, свобода и самое главное – Белла. Что еще желать для счастья вампиру? Но в груди шевельнулось еще одно маленькое желание, которое мне непременно захотелось исполнить именно сегодня, чтобы завершить наше свидание на восхитительной ноте. Вот и последний поворот, знакомые силуэты деревьев и, на фоне темнеющего неба, замаячил оставленный нами пикап. Мы достигли конечного пункта назначения... Я остановился в нескольких шагах от машины. - Здорово, правда? – с энтузиазмом спросил я, находясь в отличном настроении и желая, чтобы Белла тоже разделила мою радость от поездки. Но она молчала, сердце ее исступленно стучало в мою спину, и такой его ритм мешал ей дышать. На ее каждый вдох приходился почти десяток ударов сердца. - Белла? – позвал я, осознав, что за моей спиной не все так радостно, как раньше мне казалось. - Мне нужно прилечь, - прошелестела она очень тихо. Все мое ликование, как будто окатили ледяной водой. То, что я принял за восторг Беллы, на самом деле было испугом. - Глупец, полный идиот! Добился своего – ты испугал ее и чуть не довел до сердечного приступа, своим бахвальством - отчитывал меня внутренний голос. Я замер, ожидая пока она спуститься, и единственное, что мог сказать в данной ситуации: - Прости. Но она не шевелилась, я все еще чувствовал ее руки на своей шее. - Кажется, мне нужна помощь. Я улыбнулся ее просьбе, она просила помощи у того, кто довел ее до полуобморочного состояния. Разняв ее руки, я, стараясь действовать нежно и осторожно, хотя и понимал, что об этом надо было думать раньше, пока я как последний болван несся через весь лес сломя голову. - Как ты себя чувствуешь? – обеспокоено спросил я, слушая, как ее пульс не сбавляет обороты. - Голова сильно кружится, - пожаловалась она. - Опусти голову между коленей.