— Что, чёрт подери, нам делать? — прошептал Холо по другую сторону от меня. В отличие от меня и Касс, он ни капельки не казался развеселившимся. — Они похерили всё. Как нам теперь вытаскивать их отсюда? Я один раз качнула головой, бросив на него предостерегающий взгляд. — Мы ничего не делаем. Пока что. Мы ещё даже не знаем, в чём состоит их план. В этот самый момент Дейфилиус повысил голос. Его усиленные слова эхом разнеслись над Колизеем. — …Это правда, что ребёнок, которого она носит, зачат от семени другого мужчины, брат Балидор? — спросил монах. — До Рима дошли слухи, что она отбилась от постели Прославленного Меча. Что она завела другого любовника. Что она была с ним месяцами, не в силах дождаться своего мужа, пока он выполнял её приказ в другой части света. Выражение лица Балидора показывало, что это не произвело на него никакого впечатления. — У тебя есть ответ для Меча, брат Дейфилиус? — спросил он. — Это предложение не имеет неограниченного срока годности. У нас есть дела в других уголках мира. — Ах да, — улыбка Дейфилиуса вернулась. — Я слышал. Лицо Балидора превратилось в деликатную хмурую гримасу. Я тоже нахмурилась, невольно покосившись на Касс с беспокойством. — В Америках, не так ли? — улыбка Дейфилиуса сделалась шире, когда он помедлил и оценил лицо Балидора. — Мы уже занимаемся приготовлениями, чтобы разобраться с этим, Адипан Балидор. Признаюсь, именно поэтому сегодняшним утром в пещерах мы проявили себя не лучшим образом. Наши телекинетики уже готовятся отбыть и заняться тем другим вопросом… вопросом уничтожения остатков вашего жалкого сопротивления Богу и истории. Дейфилиус сцепил ладони на пояснице, глядя вниз на Балидора. — Будет интересно, справится ли ваш возлюбленный «Меч» так же хорошо против армии себе подобных, — он произнёс титул Ревика с презрением. — Против армии, которая имеет те же преимущества и особенности с рождения, которыми наделён он. Полагаю, если он вскоре не попадёт в Америки, то мы никогда и не узнаем, да? Сделав грациозный, почти похожий на язык видящих, жест рукой, он добавил: — На случай, если ты усомнишься в подлинности моих слов, я окажу тебе услугу и выскажусь конкретно. Нам сказали искать вашу плачевную банду изменников в пустыне из красного камня, среди останков предков дикарей тех земель. Нью-Мехико, кажется? Да? Там ведь есть священные камни? Какой-то иной языческий бред? Фыркнув, он пренебрежительно махнул рукой. — Мои хозяева были достаточно добры, чтобы дать нам очень точные указания. Наши основные силы уже покинули Рим и подберут подкрепления из других наших армейских подразделений по дороге к океану. Когда Балидор промолчал, Дейфилиус вскинул бровь. — Полагаю, ваши люди не смогут убраться оттуда достаточно быстро, чтобы спастись, брат Балидор? Они же все передвигаются пешком не так ли? Или ты думал, что ваши драгоценные Меч и Мост спасут их? Сами вывезут своих верных подданных наперёд нас? И куда? С какой целью? Он издал очередной звук и жест, выражавшие презрение. — Это их жалкое притворство практически подошло к концу, — сказал он, качая головой. — У вас заканчиваются двери. У вас определённо заканчивается время. — Dugra-te di aros… u’hatre davos… — матерился Холо себе под нос. Я положила ладонь на его руку, но мое сердце всё громче стучало в груди. — Твои хозяева? — на сей раз в голосе Балидора отразилось презрение. — Какой интересный эвфемизм. Несмотря на его злость, по его голосу я понимала, что слова Дейфилиуса его потрясли. — Здесь нет никакого эвфемизма, Адипан Балидор, — улыбка Дейфилиуса сделалась шире. — Я не раб, если ты намекаешь на это. Я отдаю себя им добровольно, свободно, с любовью, покорностью и привязанностью. Я делал это даже в детстве. Хотя, надо признать, тогда я не понимал важность их взглядов. В те годы достаточно было чувствовать их правдивость. Понимание пришло позже. Голос Балидора переполнился ожесточённой жалостью. — Ты понимаешь намного меньше, чем думаешь, кузен. Улыбка Дейфилиуса не дрогнула. Она оставалась тёплой, дружелюбной, как и выражение его глаз. — И всё же, — сказал он, — за все те годы мне не давали повода усомниться в этом решении. Напротив, моя решительность и благодарность растут с каждым минувшим днём, Адипан Балидор. Чем более опытным в мире я становлюсь, тем сильнее я ценю их мудрость… — Тогда я искренне жалею тебя, — перебил Балидор резким тоном. — Но ничто из этого не отвечает на вопрос моего Прославленного Посредника, Дейфилиус. Последовало очередное молчание. В это время Дейфилиус сложил пальцы домиком перед грудью, словно размышляя. Я почувствовала, как из света сидевшего рядом Холо, выплеснулся импульс раздражения. — Что, бл*дь, они делают? — пробормотал Холо. — Играют в гляделки? 'Дори разве не слышал, что этот мудак только что сказал? Нам надо убираться отсюда! — Они тянут время, — пробормотала Касс прежде, чем я успела ответить. — Во всяком случае, один из них. — Ага, — фыркнула я. — Но кто именно? Они оба посмотрели на меня. Затем мы оба снова уставились на песчаную арену. Я впервые заметила, что все те видящие, что сражались один на один, теперь собрались позади Балидора, образовав вокруг него разрозненный полукруг — может, чтобы не дать ему сбежать. Я ничего не могла сказать по их пустым лицам или глазам, которые оценивали Балидора так, точно он был опасным животным или инопланетной формой жизни. — Вы дадите нам пройти? — спросил Балидор, заговорив громче. Дейфилиус вздохнул, скрестив руки поверх груди, покрытой одеянием. После небольшой паузы он покачал темноволосой кудрявой головой. — Нет, — сказал он. — Боюсь, угроз вашего Меча недостаточно, чтобы пошатнуть верность Ордена Трёх. Страх смерти не влияет на нас, Балидор. И неважно, кем вызван этот страх — мясниками, изменниками, трусами, падшими ангелами, суками-посредницами и их супругами-подкаблучниками… или самим Единственным Истинным Богом. После его слов воцарилось молчание. Затем Балидор совершил безупречный поклон, и его голос оставался невозмутимо вежливым. — Хорошо, — сказал он. Когда он выпрямился в свой полный рост… Он исчез. Глава 38. Освобождение львов Аудитория потрясённо ахнула, когда Балидор исчез. Я тоже моргнула. Мне ни разу не приходило в голову, что он может быть голограммой. Я гадала, может, я пропустила это из-за слепоты на нижних уровнях света или… Холо и Касс оба покачали головами. — Не голограмма, — пробормотала Касс. — Это было что-то другое. Я посмотрела на неё, нахмурившись. — Что-то другое? Например? Чуть шире раскрыв глаза для выразительности, Касс пожала одним плечом. — Понятия не имею. Полагаю, тебе придется спросить своего муженька, когда мы с ними воссоединимся. Это обладало чем-то квази-физическим. Не только Барьер. Нечто было напрямую связано с его физическим телом… — …Но определённо и сильный Барьерный компонент, — сказал Холо, подкрепляя её слова. — Но она права. Он влил туда что-то, какой-то элемент физического. — Ревик, ты имеешь в виду, — сказала я, нахмурившись. — Предположительно да… Прежде чем Холо договорил, Колизей сотряс взрыв. За ним быстро последовали два других — гулкие раскатистые толчки, которые сотрясли каменную арену, и на мгновение перед моими глазами всё размылось. Ахнув, я вцепилась в камень, выпрямившись. Осмотревшись по сторонам, я не увидела дыма или какого-то указания на то, где произошёл взрыв. Но амфитеатр переполнился криками, и люди вскочили на ноги. Мы тоже встали, ища выходы, затем посмотрели на арену. Я уже видела, как люди на трибунах напротив бегут к тёмным аркам, которые вели на нижние уровни Колизея.