Когда я не отреагировала, на губах существа заиграла лёгкая улыбка. — Само собой, ты это понимаешь? — произнесло оно. — Он не такой как ты. Он не создан для того, чтобы направлять подобный свет. Ты убьёшь его прежде, чем это закончится. Я всё ещё не могла заставить себя отреагировать. Или переживать из-за его слов. — Тебе действительно всё равно, Высокочтимый Мост? — спросило существо. Я продолжала смотреть на него. Не было абсолютно никакого смысла связываться с этой штукой. Его попытки напугать меня были примитивными, незрелыми. Оно не заботилось о Ревике. Ему плевать на него, на меня. Оно не понимало любовь или что-либо касаемо нас, так что оно пыталось действовать, исходя из того, что в прошлом сработало с другими людьми и видящими… давить на глубинные страхи нас всех, на чувство вины, на стыд, на ощущение недостойности, самобичевания и страха. Это работало, потому что это напоминало зеркало, которое мы поднесли к своим лицам. Но теперь я могла видеть сквозь зеркало. Я видела существо, которое его держало, и оно ничего не знало о том, что говорило. Оно могло лишь имитировать. Оно могло лишь подражать без осмысления, топорно пытаясь задеть и причинить боль, подтолкнуть сделать то, что ему было от меня нужно. Оно ничего не знало. Оно ничего не понимало. Так почему мне стоит утруждаться и говорить с ним? — Пропусти нас, — сказало существо. — Пропусти нас, и мы позволим вам жить. Мы отзовём наши армии. Мы больше не станем убивать. На сей раз я посмотрела на него. Конечно, не потому, что поверила… а потому что я реально снова говорила с ним. Оно пыталось вести со мной переговоры. — Нет, — просто сказала я. — Мы пробиваемся прямо сейчас, — сказало оно, глядя на меня. — Наши слуги прямо сейчас пробиваются сквозь красную землю. Мы убьём вас всех, если вы не поможете нам покинуть это место. Мы убьём каждого человека и видящего, чьё имя есть в том Списке… Я рассмеялась, качая головой. — Нет, вы этого не сделаете, — сказала я. — Мы убьём многих… — прошипело существо. — В это я могу поверить. Но вы не можете добраться до двери вовремя. Вы не можете добраться до меня. Если бы могли, вы бы со мной не говорили. Когда новая мысль пришла в мою голову, я слегка нахмурилась, глядя на него. — А почему вы со мной говорите? — спросила я. — Вы должны понимать, что теперь это со мной не сработает. Вы знали это уже какое-то время. Вот почему раньше вы не пытались вести со мной переговоры. Думаю, вы не пытались договориться со мной с тех пор, как я забрала Ревика от Салинса. Нахмурившись и обдумывая это, я обвела взглядом серый ящик. — …Это попытка отвлечь, — добавила я. — Пропусти нас, — прошипело существо. — Пропусти нас, и мы оставим твоих людей в покое. Мы отправимся в новое место, новое время, на новую планету. Мы будем трогать тебя или твоих людей! Вы больше никогда нас не встретите! На сей раз я нахмурилась по-настоящему. — Вы нацелились на солнце, — сказала я. — Вы не пытаетесь торговаться со мной. Вы пытаетесь задержать меня, чтобы суметь самим обуздать солнце… чтобы использовать его и открыть одну из своих дверей прежде, чем я успею открыть наши. Посмотрев на серые стены, я ощутила нарастающую злость, осознав, что они уже отвлекли меня слишком надолго — определённо дольше, чем мне стоило позволять. Как мне отсюда выбраться? Как я выбралась из ящика, в который поместил меня Галейт? Как только я подумала об этом, мой свет расслабился. Ревик. Ревик — вот как я выбралась. «Муж?» — позвала я его, устремляясь вверх через мой свет, через тот похожий на лестницу мост, ведущий к небу, к солнцу, к нему. «Муж… где ты?» Последовала кратчайшая пауза. Я почувствовала, как двигаюсь сквозь ту паузу, путешествую выше и выше, сквозь ту лестницу света, следуя за нитями, пока не добралась до самого конца. Я последовала прямо до него, до нашей связи света, до его разума, до его присутствия… до его сердца. Я почувствовала его сердце, то светлое бело-синее солнце, что жило в его груди. Как только я сделала это, свет омыл меня жарким потоком. Разноцветная лава хлынула вниз по той лестнице и в моё сердце. Бледные золотистые, зелёные, небесно-голубые, кроваво-красные, белые, жёлтые, оранжевые цвета… это струилось через меня в кристаллы двери, в существо за ними, в присутствие, которое я там ощущала. Что-то во мне снова щёлкнуло, обретая опору в этой цепочке. Я снова чувствовала связь с обоих концов. Я снова чувствовала себя, сбалансированную между ними. Я чувствовала Ревика. В этот момент я осознала, что Дренги были правы. Я почувствовала, что это делает с ним, как это ломает его свет. От него выплеснулось так много радости и так мало переживаний, что сложно было смотреть на это. Я чувствовала его радость, принятие всего этого света, готовность пропустить это через себя вопреки тому, что это делало с ним. Здесь он был прекрасен. Здесь он был богом. Но Дренги не ошибались. Это убивало его. — Gaos, что нам делать? — сказал Джон. Он смотрел на потолок и чувствовал, как его сердце колотится всё сильнее, пока он переводил взгляд между высоким потолком пещеры и образами, мелькавшими на виртуальных экранах перед Данте. Теперь он это слышал. Он слышал крики в туннелях снаружи, пока они убегали от звуков копателей, приближавшихся к ним сквозь стены. Они послали Юми с Врегом, Декланом, Тореком, Луриаал, Тавой и Чёрным Крылом. Джон старался не думать о том, что его муж где-то там, но знал, что они нуждались в нём. Им нужно было установить новую линию баррикад, организовать какой-то военный отпор к тому моменту, когда они пробьются. Он закрыл глаза, подавляя образы, которые так и хотели накатить на него. Снова начались взрывы, и он вздрогнул, пригнувшись и наблюдая, как красная пыль сыплется со стен и потолка. Врег сказал им по армейскому каналу, что Дренги теперь просто швыряют Миферов в ОБЭ, используя человеческие тела, а не более ценных генетически усовершенствованных гибридов, чтобы замкнуть и пересилить органический механизм. Врег сказал, что они пока не пробились, но поле начинает ослабевать. — Десять минут, — пробормотал Балидор рядом с ним. — У нас от силы десять минут, Джон. Джон посмотрел на лидера Адипана и кивнул вопреки кому в горле. Балидор тоже остался здесь в основном для того, чтобы помочь держать щиты вокруг Элли, поскольку остальные разведчики помогали команде телекинетиков. Джон глянул на Касс, у которой последние полчаса шла кровь носом. Они с Мэйгаром выглядели такими бледными, такими истощёнными в плане света, что Джон поражался, как они вообще оставались в сознании. Три клона-телекинетика уже умерли. Балидор сказал, что это наверняка вызвано эмболией головного мозга — распространённый диагноз, когда существо было убито в Барьере. Дренги по-прежнему атаковали их всех. Балидор сказал, что они также пытались атаковать Элли и Ревика, но Элли каким-то образом умудрилась их отбросить… а Ревик был настолько омыт aleimi-светом солнца, что ничто не могло до него дотронуться. Тем не менее, Ревик тоже выглядел не лучшим образом. Балидор, Джораг и Рэдди переместили их с Элли тела, пребывавшие в состоянии транса, аккуратно двигали их конечности, чтобы усадить их и прислонить к стене. Их кожа была такой горячей, что для этого пришлось надеть перчатки. И всё равно Джораг показал Джону ожог, который получил, когда задел кожу Ревика. Джон не понимал, как одежда Элли и Ревика попросту не сгорела, и почему не вспыхнули их волосы или кожа, но Балидор сказал ему, что это всё равно aleimi-свет, а не физический свет и не огонь… он влиял на живых существ не так, как на что-то инертное вроде одежды или волос. И всё же Ревик выглядел так, будто потерял в весе с тех пор, как всё это началось. Его кожа сделалась ярко-красной, длинные волосы сделались совершенно мокрыми от пота.