Я кричала его имя. Я кричала всё то время, что свет кружил и полыхал вокруг меня, швыряя моё тело и свет через воронку растекавшихся света и тени. Я кричала на него, до абсурда разъярившись, забыв рациональность или рассудок. Я кричала и звала его, настолько переполнившись ужасом и любовью, что ничего не могла видеть. Всё не могло закончиться так. Бл*дь, ну не могло всё закончиться так. Я смотрела, как солнце позади меня отступает. Я видела, как мост, который мы создали вместе, рушится и падает к Земле, а солнце более медленно следует за ним. Я видела, что Дренги гонятся за нами… Затем я увидела его. Я увидела там Ревика, стоявшего лицом к солнцу — одинокая тёмная фигура перед той гигантской сферой. Я видела, как он стоит там, дерзкий и непокорённый, сжав руки в кулаки и опустив вдоль боков, а его тело и свет источает жаркое извивающееся пламя aleimi-света. Он выглядел как бог. Он выглядел как мифическое существо… как что-то нереальное. Затем последовала вспышка, и меня закрутило, развернуло в другом направлении, швырнуло по изгибающемуся туннелю быстрее, чем мой разум мог поспевать или осмысливать. Я пыталась замедлить своё падение, остановить себя, вернуться к нему, но тщетно. Все мои усилия были тщётными. В итоге я закрыла глаза, позволяя забросить себя сквозь мерцающую воронку, стараясь расслабиться, дышать, силой воли отправить себя к Лили, силой воли приказать Ревику последовать за нами. Затем внезапно… Я оказалась там. Где бы это «там» ни находилось. Перехода не было. Я не видела никакого полыхающего света. Я лежала на траве, и была ночь. Луна садилась прямо передо мной. Она была первым, что я увидела, когда открыла глаза — такая большая, круглая и неподвижная, что у меня перехватило дыхание. Она так поразила меня, что я не сразу среагировала на остальное. Меня потрясло её безмолвие, её абсолютное спокойствие. Я наблюдала за ней, ошеломлённая её красотой, пока луна грузно опускалась в тёмно-синее море. Через несколько мгновений я осмотрелась по сторонам. Я находилась на утёсе. Подо мной виднелась бесконечная протяжённость океана, нетронутая белыми «барашками» волн. Я видела лишь несколько крохотных облаков на небе. Звезд было так много, что от шока у меня опять перехватило дыхание. Я не знала эти звёзды. Я не узнавала ни одно созвездие. Я лежала на траве, и та была мокрой от росы. Я лежала, тяжело дыша и хватая ртом воздух. Я осознала, что воздух был приятно прохладным и влажным, словно тысяча успокаивающих поцелуев мятных губ. Каждый сделанный вдох смягчал моё горло, заставлял меня чувствовать себя более живой, более адекватной, более ясной, более спокойной. Я как будто втягивала живой aleimi с каждым вдохом, наполняла кожу и лёгкие водой, восполняла всё, что потеряла в тех пещерах под скалами из красного камня. Этот воздух пах жизнью, растительностью, мульчей и плодородной почвой. Я также чуяла нечто мускусное, более сырое и тёмное — может, животное или разлагающееся растение. Затем я осознала, что данный запах, наверное, исходил от меня. Не знаю, как долго я там пролежала. В итоге я села, приподнявшись на ослабевших руках. Я посмотрела на красную пыль на моих органических армейских штанах, на кровь из руки и плеча Анжи. Было темно, но я всё видела в ярком свете луны, отражавшемся от воды. Я осознала, что я одна. От горя в горле встал ком. На несколько долгих секунд это парализовало меня. Затем я стиснула зубы. Я встала на четвереньки, затем поднялась на ноги. Шагнув ближе к краю утёса, я посмотрела вниз, на длинную протяжённость белого пляжа, перебиваемого полосой странных с виду деревьев. Я решила, что пойду туда. Небо начинало становиться самую чуточку светлее, когда я увидела первую фигуру, идущую ко мне по песку. Шаги оставляли следы на белой, безупречной поверхности. Затем фигур стало две. Затем их стало четыре. Я почувствовала, как моё сердце сильнее забилось в груди, пока я смотрела туда. Я находилась слишком далеко, чтобы что-то разглядеть, и я не осмеливалась использовать свой свет, не зная, где я нахожусь, и что ещё может быть здесь со мной. Вместо этого я ускорилась и стиснула зубы, быстрее зашагав по мелкому белому песку в своих армейских ботинках и упрямо направляясь к тем тёмным силуэтам, которые шли ко мне примерно в таком же темпе. Затем одна из фигур закричала. — Эл? — женский голос раздался ещё громче. — ЭЛЛИ! Это ты? Моё имя пронеслось над пляжем, на мгновение парализовав меня и остановив на полушаге. Затем я уже не думала. Я перешла на бег. Быстро топая по песку в темноте, я один раз поскользнулась на травяной кочке, восстановила равновесие и ещё быстрее побежала по шелковистой и рассыпающейся под ногами поверхности пляжа. Я едва не врезалась в двух людей, шагавших там. — Элли! — Касс подхватила меня, и в её голосе звучал лишь восторг. — Элли! Ты здесь! Как ты сюда попала? Когда? Я уставилась на неё, затем на Балидора, который стоял рядом со слезами на глазах. Он просиял и наклонился, чтобы поцеловать меня в щёку. — Я так рад видеть тебя, Высокочтимый Мост, — произнёс он, дотронувшись до моего лица. Затем он как будто осознал что-то и посмотрел за меня. — Где Ревик? И Лили? В моём горле встал ком. Я силилась ответить ему. Я всё ещё пыталась, когда приблизились два других силуэта. Прежде чем я различила их лица в темноте, Мэйгар притянул меня в объятия и прижал к себе. — Мост, — он поцеловал меня в щёку с явным облегчением в его свете и голосе. — Слава богам. Анжелина сжала мою ладонь здоровой рукой, просияв со слезами на глазах. Затем Мэйгар, похоже, осознал то же, что и Балидор.