Другие недоумевали так же, как и Денис. Решено было идти наугад, ориентируясь на солнце, мох и знакомые места, если таковые будут. Уже перевалило за полдень, всех мучила жажда, запасы воды закончились, а деревни всё не было видно. Девчонки плакали. Парни мужественно пытались найти дорогу. Прошёл день, солнце клонилось к западу, когда впереди забрезжил огонёк. Обрадованные ребята поспешили навстречу. Однако это была не деревня. Одинокий домик стоял на поляне, вокруг дома бегала большая собака, увидев ребят, она громко зарычала. – Барс, ко мне! – раздался крик и из домика вышел пожилой мужчина. Это был лесник. Он пригласил ребят в дом, усадил за стол и после ужина начал расспрашивать о том откуда они. Друзья рассказали свою историю и из какой они деревни. Лесник внимательно выслушал их, а потом сказал: – Ваша деревня находится примерно в восьмидесяти километрах отсюда. Да, да, не удивляйтесь, я не оговорился, здесь такое случается порой. Вы ведь сами видели как вёл себя ваш компас? Друзья переглянулись. Лесник не выглядел неадекватным человеком, но его слова звучали нереально. – А что за поляна с куклами? – спросила Лиля, – Их там не меньше полусотни. Кто мог принести их в лес? – Хорошо, я расскажу вам, что знаю, – помолчав сказал лесник, – Переночуете у меня, а с утра я провожу вас в соседнюю деревню, она буквально в получасе ходьбы от моего домика, оттуда в вашу деревню ходит автобус раз в день, я договорюсь, чтобы вас довезли бесплатно. Ребята расположились на ночлег, а лесник, которого звали дядей Мишей, начал рассказ: – Раньше стояла тут недалеко деревня одна. Сейчас она полностью заброшена, никого не осталось. Так вот, однажды, когда жизнь ещё кипела в этих краях, случилась там беда. В одну ночь уснули во всех домах младенцы, а утром не проснулись. Нет, они не умерли, они дышали, но при этом были абсолютно как неживые – не плакали, не шевелились, не просили грудь – они просто лежали, как куклы. Единственное, что давало понять, что они ещё живы, это дыхание. Да и то было очень слабым. Врача в деревне не было, за ним нужно было ехать в город, до которого около ста километров, да и надо сказать, жители этой деревни не особо жаловали врачей и вообще посторонних, они были то ли сектанты какие-то, то ли кто, в общем заведовала у них всем древняя старуха, которую они почитали, ну навроде ведьмы какой-то. Я вот, кстати, думаю, не она ли и напустила этот морок, чтобы так сказать поднять после свой авторитет и власть. Так вот люди бросились к ней, мол что делать, как быть? А она пришла в избы, глянула на младенцев и изрекла, что в деревню их пришла смерть и через два дня дети умрут. Но она может их спасти, для этого нужно поехать в город и привезти оттуда кукол. По одной кукле на каждого младенца. Обезумевшие от горя люди, верящие во всём старой ведьме, снарядили три телеги и отправили нескольких людей в город, чтобы те привезли кукол. На следующий день те вернулись, на телегах в картонных коробках, лежали куклы, похожие на живых младенцев, в розовых и белых кружевах. Кукол тогда делали замечательных. И вот велела ведьма тащить всех младенцев в центр деревни, класть прямо на землю, а рядом с каждым младенцем куклу пристраивать. Сделали всё люди. А старуха объявила, что сейчас она переведёт смерть из детей в кукол. Не знаю, что она там делала, но только дети и вправду ожили, заплакали. А кукол, в которых смерть перешла, ведьма велела нести в лес и там привязать к деревьям, прошептав определённые слова. Деревенские выполнили на радостях всё, что ведьма велела. И потихоньку жизнь стала возвращаться в обычное русло, только вскоре начали в том лесу люди плутать, вот так же как и вы, пропадали иные, а те, кто находил дорогу и возвращался, рассказывали о живых куклах, что живут в лесу и жуткие вещи говорили они, не стану вам всё пересказывать, ни к чему. Но куклы те и правда не мёртвые, живёт в них кто-то или что-то. Со временем они портятся, но их глаза остаются неизменными. Сам в этом убедился. Я ведь уже всю жизнь, считай, в этом лесу лесничим тружусь. Наутро лесник проводил ребят в деревню и посадил на автобус. В тот же день ребята собрали сумки и поблагодарив за гостеприимство бабу Дуню, уехали в город. Вернуть себя Это безумие, но сейчас я могу утверждать это совершенно точно, дома тоже живые. У них есть своя душа и свой характер. Не возьмусь утверждать о «каменных джунглях», но вот в деревенской избе этот дух ощущается с лихвой, и дом может скучать, любить и помнить, жить и умирать… Да и не только дома. Деревья, травы, камни могут многое рассказать человеку. Этот мир скрывает много тайн и загадок. Но, обо всём по порядку. В тот период своей жизни я развелась с мужем, оставшись одна после десяти лет брака. Детей у нас не было. Сначала муж не хотел, а потом уже и не получалось. Забегая вперёд, скажу, что, как оказалось, у него росла дочка на стороне, причём родилась она уже тогда, когда мы с ним были женаты. Да, он изменял мне. Гулял все эти годы. И в принципе, я догадывалась, но внутри было какое-то равнодушие и безразличие, я давно не любила супруга, но мне просто было лень что-то менять в своей жизни. – Плевать, – думала я, – Пусть живёт как хочет. Я же жила своей полноценной жизнью, работала в известной компании переводчиком, занималась спортом, ездила по миру. Мне не было скучно жить. Но одновременно с этим одиночество было моим постоянным спутником. Не хватало чего-то, и это были не мужчины. Не было у меня чего-то настоящего, чистого, меня всё время тянуло куда-то, душа рвалась, мне казалось, что я проживаю не свою жизнь. Но что именно мне следовало делать, я не понимала. Поэтому просто жила, плывя по течению. Муж тоже отчего-то не уходил туда, где рос его ребёнок, может быть и там у него не было любви? Да и любил ли он кого-то вообще кроме себя? В один прекрасный день я просто заехала в ЗАГС после работы и подала заявление. Через месяц нас развели. Муж был не против. Жизнь потекла дальше, практически в том же русле. Всё изменилось в один день. Это случилось в конце апреля. Неделю назад мне исполнилось тридцать лет. А через несколько дней позвонила мама и сообщила, что не стало бабушки. Нужно было ехать хоронить бабулю, и сделать это следовало мне. Мама моя была единственным ребёнком у бабушки. А я единственной внучкой. Последние шесть лет мама моя практически не выходила из дома после перенесённого инсульта. Она замечательно обслуживала себя и готовила еду, а я приносила продукты и делала уборку в её квартире. Перебираться к нам она категорически отказывалась, да оно и понятно, ведь дома родные стены и сама ты хозяйка всему. Но дальняя дорога была бы для мамы невыполнимой миссией и потому, я поехала одна, пообещав, что устрою всё наилучшим образом. Итак, ранним туманным утром я выехала в путь. Дорога мне предстояла длинная. Бабушка жила в другой области нашей необъятной страны, переезжать поближе к нам она не хотела, так как в тех местах она родилась, выросла и прожила в общем-то всю свою долгую жизнь. В детстве родители отвозили меня к бабушке с дедом на каждое лето. Я ждала этого события целый год. Здесь, в небольшой деревеньке, среди холмов и полей, за лесом, на берегу реки жизнь текла по-особому. Тогда ещё был здесь крепкий колхоз. Кругом царило оживление и радость. Пастух гнал в луга деревенское стадо на утренней заре. Колхозники шли на работу. Старики выходили копаться в огородах и хлопотать по хозяйству, ну а мы, ребятишки, торопились выпить кружку парного молока с бабушкиными плюшками и скорее бежать за новыми свершениями и проделками. Чего мы только не вытворяли, и на тарзанке прыгали, и лазили в норы в поросшем кустарником овраге, которые уходили глубоко в недра земли, и купались в речке, в которой были омуты, и в них, как говаривали наши бабушки, водились русалки и водяной, и в лес бегали за ягодами, и катались на колхозном бычке Мальце, который был удивительно смирный для своего богатырского телосложения. Как не хватила кондражка наших бабушек, я не знаю, тогда, в детстве все наши забавы казались мне абсолютно безопасными и невинными. Бабушка моя, ко всему прочему, знала много удивительных историй, и когда мы с ней занимались домашними делами, рассказывала мне то одно, то другое. Иные истории были страшными, иные просто жизненными, но в каждой из них была мудрость, и я до сих пор помню всё дословно. А ещё бабушка моя ведала. Умела она заговорить зубную боль, грыжу, вправить вывих, вылечить любую хворь. Лечила она травами да баней. Травы мы с ней заготавливали охапками и чего только бабушка из них после не делала – и настойки, и отвары, и мази на гусином да медвежьем сале, и восковые свечи с травяной крошкой. И помаленьку учила бабушка и меня своему мастерству и знаниям. Я с жадностью впитывала в себя всё до капли. А потом мне исполнилось шестнадцать, я окончила школу и поступила в университет, там познакомилась с будущим мужем, и всё – началась совершенно другая жизнь, где не было места далёкой глухой деревеньке, в которой к тому времени всё уже разладилось, колхоз развалился, молодёжь поразъехалась в города, и лишь старики остались здесь доживать свой короткий век. За все эти годы я была у бабушки лишь три раза. Быстрыми наездами. Бабушка была бодрой, несмотря на свой возраст, пила разные отвары, но, конечно, уже не ходила за травами далеко, а выращивала понемногу самое нужное на своём огороде. В последний раз я видела её четыре года назад. Неужели столько времени прошло? Уколы совести пролились слезами, которые с момента того, как я услышала о смерти бабушки, никак не шли, и я остановила машину на обочине, чтобы отдышаться. Рыдания душили меня, я задыхалась от потоков собственных слёз, словно сейчас выплакивала всё, что накопилось у меня за эти последние годы. После того, как я пришла в себя, мне стало настолько легче, будто врач вскрыл мне давний гнойник, который мучил меня много лет, и выпустил гной, очистив рану. Да, впереди предстояло ещё долгое лечение, однако главное уже свершилось. Думаю, что именно эти слёзы и стали первой главой последующих событий. Утерев слёзы, я вышла из машины, до родной деревни оставалось буквально часа полтора езды. По обеим сторонам трассы стоял лес, первая юная листва зелёной лёгкой дымкой волновалась в воздухе, пели птицы, стучал дятел, пахло мокрой землёй, свежестью, зеленью и счастьем. Внезапно в кустах раздался лёгкий треск, я насторожилась, мало ли кого тут носит, а вдруг лось или вообще волк какой выйдет сейчас на дорогу. На всякий случай я вернулась ближе к автомобилю, и тут из-за кустов показался дед. Самый обыкновенный, старенький такой, в высоких сапогах, шляпе, коричневого цвета куртке и зелёных штанах. Одной рукой старик опирался на посох, а в другой руке держал корзину. – Странно, – подумала я про себя, – Чего делать в лесу в это время с корзиной? Да вроде и деревень тут рядом я не приметила. – Да мало ли что можно в лесу интересного найти, – ответил вдруг дед, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности. – Он что, читает мои мысли? – подумала я, а вслух ответила, – Ну да, вы, пожалуй, правы. Здравствуйте, дедушка! Старику видимо пришлось по душе, что к нему обратились так ласково и он растянул в улыбке рот. – Ишь какая, а вроде городская. – Городская, – согласилась я, – А что? – Да то, что у вас в городе люди по большей части чёрствые, всё официально обращаются, прямо вот фу ты-ну ты, господин да госпожа. А ты меня дедушкой величаешь, спасибо, внученька. Я улыбнулась: – Господинами только в правительстве, пожалуй, и зовут друг друга. – Всё равно, – стоял на своём старик. – Не стану спорить, – подумала я, – Не стоит того, из-за ерунды. – А вы откуда, дедушка? – Оттуда, – старик махнул рукой в неопределённом направлении, – А ты Алевтины Ивановны внучка? – Да-а-а, – удивлённо протянула я, – А как вы догадались, дедушка? – А похожа ты на неё сильно, точь в точь Алевтина в молодости. – Значит вы с моей бабушкой знакомы были?