Оставить эту идею и мысли не было! Я всегда получал желаемое легко, без затруднений. Друзья говорили, что я в любимчиках у Фортуны, но с Пчелкой что-то не заладилось. Неужели Фортуна меня разлюбила? Как бы не так, полюбить заставлю, но для начала отыграюсь на Пчелке. Чтобы я за бабой бегал? Да ни в жисть! Всегда от одного намека текли и трусики снимали, еще за километр! С такими мыслями я шуровал пешком до парковки, не хотел убивать шины ямами глубиной с хороший котлован, теперь пешочком прогуливался. Внезапно мой внутренний радар что-то засек. Стопэээ… Тренькнуло внутри, как чувствительный камертон. Я огляделся. Вокруг – только страшные кусты, «заботливо» постриженные одноруким и в зюзю пьяным садовником. Среди куцых кустиков стояла скамейка, тоже ущербная, заведению и всей удручающей обстановке под стать. На скамейке сидела старушка – старая кофточка, платочек расписной на голове, рядом на скамейке – клетчатая сумка и тросточка. Старушка сидела спиной ко мне, и всхлипывала. Мимо плачущей старушки я пройти не смог. Приблизился шага на два… Старушка поднесла руку к лицу с бумажной салфеткой и вытерла слезы. Твою же мать! Никакая она не старушка – рука-то молоденькая, кожа гладкая, ногти ровно постриженные, с очень аккуратным маникюрчиком! Словом, не старушка. Просто маскарад! И я внезапно понял, кому могло прийти в голову переодеться в старушенцию. Разумеется, моей Пчелке! От коллекторов прячется это раз. Находится возле заведения, куда отдала бабульку, это два. Слишком много случайных совпадений. И мой радар, опять же, тренькнул. Она! Быстро и бесшумно я приблизился к ней со спины и приобнял за плечи. Она вздрогнула. – Хочу тебя, моя старушка… – шепнул на ухо, сдвинув в сторону дурацкий платочек. – Боже! Она аж подпргынула, нагнулась вперед, выскользнула из-под моих ладоней и вскочила, одновременно схватив сумку и трость. Огромные лупатые очки и медицинская маска остались лежать на скамейке. – Приветики, пчелка Жу-жу! – Как?! – спросила растерянно. – Как ты меня нашел? И зачем? – Есть разговор. Кончай прикидываться старухой, я знаю, как избавить тебя от проблем. Стоит только немного порадовать меня. Можно даже прямиком в тех кустиках, – кивнул головой. – А если серьезно, то я… Вжух! Она побежала. В кедах, длинной старушечьей юбке, с клетчатой сумке под мышкой и клюкой! Поневоле я заржал: бля, какая выдумщица! Сколько ролевых игр в постели с ней можно провести. Самому себе стало завидно! Но время терять не стоит. Потрусил следом, нагнал легко, все-таки спорт и подготовка… Более того, загнал добычу в небольшой тупичок. – Выхода нет. Сдавайся. – Ни за что! – Тогда начнем здесь, пожалуй! – приблизился вразвалочку. – Стой! – взмахнула клюшкой. – Я ходила на фехтование! Отделаю тебя… – Охотно на это посмотрю! Я сунулся вперед и почти сразу же получил концом трости обманный тычок под ребра, а потом болезненный удар по плечу. Блять! Да она не шутила! Точно фехтовала! – А как же один за всех и все за одного? – спросил и ринулся вперед, прямиком под град ударов. Никому не скажу, что меня мелкая девчонка чуть палкой не отдубасила! Пусть этот позор останется между нами. Но я все же выхватил палку и отшвырнул ее подальше, прижав Мию к стене обшарпанного здания. – Попалась! – Отпусти! – Стоять! – я перевел дыхание, она тоже была немного запыхавшейся. – И что дальше? – Почему плакала? – Что? – Почему ты плакала? – Тебе все сразу выдать или порционно, чтобы тебе тоже не захотелось плакать от безысходности? – спросила воинственно и попыталась меня укусить! Яйца немного поджались к верху. Пожалуй, не будем начинать с ротика. Кусака и лишить самого ценного может! Или травмировать, в этом тоже мало приятного! – Чего сиськи мять? – спросил и мацнул ладонью за грудь под бабусьей кофточкой. – Давай сразу все! А в ладони приятная такая двоечка. Тверденькая, крепкая, с упругим сосочком, вставшим торчком! – Руку убери! – Нравится? Немного подкрутил пальцами сосочек – он ожил и стал еще более остреньким. Такой на язык только пустить и катать его, пока не надоест. – Хватит! Может быть, секс в людном месте тебя заводит, а меня… – Брось, Пчелка. Это не секс и даже не прелюдия. Скажи, почему плакала, отстану. Или устрою тебе прелюдию, после которой тебе всю жизнь будет стыдно! Но хорошо… Маньяку все-таки удалось загнать меня в угол! Теперь я точно была уверена, что он – настоящий Маньяк, а я стала его личным бзиком. Не успокоится, пока не получит желаемое. Он меня даже в маскараде разглядел и как быстро нашел, я даже спрятаться не успела. – Ну? – кивнул. Темные глаза горели решительностью, от которой по коже вышагивали мурашки – строго в ряд по трое, и концентрировались в самом низу живота, приливая кровью к половым губкам. Так на меня еще никто и никогда не смотрел – с животной жаждой обладания и долей человеческого участия. Я даже не знала, что эти качества можно сочетать и тем более продемонстрировать одним взглядом. Но он – смог. Я поняла, что мне не сбежать. Не улизнуть. Поняла это каким-то шестым чувством, так же, как поняла, КАКУЮ цену этот озабоченный попросит за помощь. Киска радостно прослезилась и смочила трусики влажным «о дааа…» Природное упрямство и упорство, наверное, то самое, что помогли мне так долго продержаться под натиском коллекторов, еще держались. Из последних сил. Как дом Павлова в Сталинграде… – Говорить будешь? Забыла, как это делается? Речевой аппарат сломался? Для начала давай его оргазмическими стонами разработаем, а потом и слова польются, – предложил и крепче прижал меня к обшарпанной стене.