– Тебе точную цифру назвать? Он поперхнулся, стартанул машиной с места резче, чем было необходимо, и бросил на меня пытливый взгляд: – То есть точно сказать не можешь. Так? Снова начал барабанить пальцами по рулю, на этот раз быстрее и резче. Я подняла руки и растопырила пальцы, чтобы начать считать. Заметила, как после моих действий Якуб занервничал еще сильнее. За ним было интересно наблюдать: его взрывной, горячий характер восточного мужчины не мог оставить равнодушной. У меня никогда не было такого мужчины, как он, и сейчас я не могла насладиться его близостью, не могла надышать моментами, когда он был рядом, и, казалось, целую вечность могла наблюдать просто за тем, как он говорит и пытается держаться равнодушным. Влюбилась, что ли? Ох, не стоит… Не стоит. Такие мужчины, как ловушка – схлопнется, пережует, выпьет эмоции. Я боялась влюбиться в Якуба, боялась и понимала, что, возможно, уже слишком поздно бояться, потому что эта влюбленность пустила корни глубоко в сердце. Если это уже случилось, стоило ли дальше сдерживаться и держать оборону? Или нет… Я не могла ответить на этот вопрос, но зато могла поддразнить брутального здоровяка немного и насладиться тем, как он отреагировал бы на небольшую шалость. Внезапно мне захотелось немного пошалить, порезвиться, похулиганить, чтобы разрядить обстановку. Я начала загибать пальцы и смотрела исподтишка, как при каждом дополнительном загибаемым пальцем вена на виске Якуба пульсировала все быстрее и быстрее. – И? Сколько, бля, насчитала… – не выдержал он. – Много? Пальцев хоть хватило?! – прорычал тихо, но гнев клокотал в каждой гласной. В голосе Якуба даже прорезался кавказский акцент, чего я раньше за ним не замечала. – А ты ревнуешь, что ли? – поинтересовалась я. – Мне глубоко пох. Главное, чтобы сейчас ты была со мной и налево не смотрела. – Ну если тебе пох, то и озвучивать цифру не стоит. Наверное, ты можешь похвастаться десятком-другим женщин? – Несколько десятков, – поправил меня Якуб. – Два. – Сказал же, несколько десятков! – Два мужчины. Ты спросил, сколько у меня было мужчин? Отвечаю: два. С одним парнем я начала встречаться сразу после школы и на первом курсе универа. Долго не повстречались, он переехал в другой город. Второй был моим мужем. Ты третий… – Третий, – поерзал на водительском кресле Якуб. – Хорошо, хоть не сто третий. – А что так? Хотел быть первым? – Нет. Не загоняюсь по девственницам. Просто так… Третий хозяин у тачки… – поскреб бороду. – Пробег есть. Надо знать, как обращались! Вот же гад! Зря я ему сказала… Обида вскипела внутри. – А чего это ты тогда пальцы загибала? – насторожился Якуб. – Веером распустила их и давай загибать! – Это я пыталась сосчитать попытки, сколько раз мне предлагали отношения. – Почему не согласилась? – Не знаю. Мне казалось, я всегда ждала чего-то особенного и долгое время считала, что мой муж – тот самый. Он отличался от других: образованный, красивый, галантный, умел делать красивые сюрпризы. Музыкант… – Ну как я погляжу, он охеренную симфонию тебе в уши надул и за бугор свалил! – хмыкнул Якуб. Впервые мы обсуждали с Якубом мои отношения. Пусть ничего особенного, я бы даже сказала, что ревнивец больше хмыкал и фыркал, но все же это был шаг вперед! Или мне просто хотелось так думать. – Может быть, его уже нет в живых. Баранович обещал сделать меня вдовушкой. – Тебе льстят такие поступки? – Боже упаси, Баранович меня пугает! – А в целом? Если не Баранович? – Постой, Якуб! Ты же не намекаешь, будто собираешься сделать так? – А если у меня есть такая возможность и контакты людей, которые могут избавить от лишнего? – предложил мужчина, и я поняла, что он не шутил, предлагал серьезно. – Нет! – ответила мгновенно. – Жалко? Чувства остались? – Просто хочу посмотреть этому подлецу в глаза и плюнуть в наглую морду. – Мы почти приехали, – ровно заметил Якуб. Он притормозил неподалеку от склада, связался по телефону с людьми Игната, которые рванули вперед нас и должны были проверить, не готовят ли нам засаду. Как оказалось, мы прибыли на место раньше людей Барановича. Поэтому могли разместиться с более выгодной позиции. – Держи, – Якуб сунул мне в руки свой телефон. – Все, как договаривались. Держишься спокойно, уверенно. Как только он говорит, где Адам, заберу тебя. – Все будет хорошо? – я занервничала, сжимая телефон. – Все будет хорошо, – заверил меня Якуб и поцеловал в лоб с заботой. – Мне пора. Меня не должны видеть. Он огляделся и поморщился: – Ну и гадюшник! Никуда не садись, здесь пидарасня всякая ошивается. Я после этой псарни тебе номер с джакузи закажу, чтобы отмокала и отдыхала часами! – Да? – Да. – То есть отдых? – Стопроцентный. Ты, Пчелка моя, его заслужила! А я заслужил горячую благодарность! – опустил руку на попку, сжав ее пальцами. Я разнервничалась, поэтому улыбнулась в ответ с большим трудом. – Хорошо, иди. Береги себя! – поцеловала его в щеку, близко к губам. Так близко – всего несколько сантиметров. – Все будет хорошо! – заверил меня перед уходом Якуб. Я принялась ждать. Когда время почтит дошло до часа, в который должна была состояться встреча, я собралась с силами и решилась позвонить на номер Барановича. Он ответил: – Да? – Олег? – мой голос задрожал. – Я на месте. А ты где? – Близко. Голос раздался за моей спиной, и пальцы разжались, выпустив телефонный аппарат. Баранович появился в здании и медленной, крадущейся походкой направлялся в мою сторону, сверкая глазами. – Ну и вертлявая же ты баба стала, Мия! – Баранович, не подходи! – предупредила я. Он не послушал, ускорился. – Баранович, где ты прячешь Адама? Отвечай! Он все шел и шел, как робот, а я начала пятиться к стене, испещренной матерными граффити и непристойными изображениями. Под ногами захрустело битое стекло. Вдалеке слышался шум драки. Баранович рассмеялся: – Я знал, что нужно взять с собой людей побольше. Хана твоему бородачу, девочка моя. Внезапно спину царапнуло выщербленным кирпичом. Отступать больше некуда.