– Я сохранила ваш номер, Якуб! – проворковала Яна и упорхнула, счастливая. Однако буквально пройдя два метра, Яна обернулась и проводила горящим взглядом мужчину, который вошел в палату. Он вошел к брату и даже обо мне не вспомнил. Я так и осталась сидеть на диване, со стаканчиком невкусного кофе и шоколадным батончиком, который купил Якуб, пока мы ждали новостей о состоянии его брата. Вообще, Якуб предлагал мне поехать в его квартиру, но я отказалась. Не могла заставить себя уехать, от чего-то решила, что Якубу нужна моя поддержка, что он нуждается в помощи – пусть даже самой мелочной. Не знаю, почему я подумала, что он нуждается именно во мне! Просто приняла во внимание все, что случилось, и пришла именно к таким выводам. Я видела беспокойство мужчины за брата и посчитала нужным быть рядом в сложный момент. Может быть, ошиблась? Он обо мне даже не вспомнил, когда другая девушка флиртовала с ним у меня на глазах, а еще он дал ей свой номер телефона. Дал. Свой. Номер! Разве недостаточно было просто записать ее номер и звонить в случае нужды? Нет. Он дал ей свой номер! Дал номер, улыбался, подмигивал, заигрывал, а эта медсестра, уверена, уже потекла. Яна снова прошла по коридору с крайне счастливой улыбкой, даже не представляя, в каком аду варилось мое сердце. Я не хотела представлять, как он лениво ей отвечает, как он легко вскружит ей голову еще больше и как будет трахать, всаживать член и вырывать довольные стоны и крики из ее глотки. Не хотела думать об этом! Не хотела! Но настойчивые и дурные мысли самостоятельно лезли в голову! Мне стало физически плохо и больно от этой картины. Я с трудом удержала внутри дрянной кофе и кусочек шоколадки! Меня едва наизнанку не вывернуло от жгучего приступа ревности и равнодушия Якуба. Ах ты ж… Гад озабоченный. Маньяк сексуальный. Но и Яна – тоже хороша, дрянь! Сучка, подумала я! Я была так зла, что едва усидела на месте, когда Яна процокала в обратном направлении, виляя задом и стуча каблучками туфель. У меня задрожали пальцы, я была готова уволочь эту мадам в туалет и устроить ей темную! Мой взгляд едва не прожег дыру на ее спине! Наверное, она почувствовала мой взгляд и обернулась, посмотрела с улыбкой: – Вы что-то хотели? Боже, до чего я дошла! Я сверлила взглядом ее лицо и представляла, как таскаю эту шлюшку за волосы, стирая улыбку. Нужно не подавать виду, что я так зла и ревную настолько сильно. – Я? – усмехнулась. – Нет. Работайте, кажется, я вас нечаянно отвлекла. Наверное, вас пациенты очень ждут, – ответила я, удивившись, как звучал мой голос – холодно и хлестко. Но я кипела в этот момент, как вулкан, клянусь, что кипела. Яна вдруг засмущалась, пробормотала что-то и внезапно поторопилась уйти, семенила ногами и уже не стучала каблучками так звонко. Однако стало ли легче у меня на душе? Ничуть! Я встала и выкинула в урну стаканчик из-под кофе и шоколадку, прошлась до туалета и умыла лицо ледяной водой, чтобы оно не так горело. Но эффект прохлады длился всего несколько секунд, а потом меня снова бросало в жар ревности и досады, от которых сердце билось так, словно отстукивало последние удары. Хватит, Мия, хватит! Тебе же плевать! Но хватило одного взгляда в зеркало, чтобы понять: ни хрена мне не плевать! Мне было очень-очень плохо от ревности, плохо от того, как Якуб вел себя со мной: то бросал все силы и финансы на то, чтоб вызволить меня из беды, то вообще не замечал. Целовать он меня не хотел, подумала с обидой! Даже после того, как все закончилось, он меня не поцеловал… Может быть, и не стоит ждать? Скорее всего, не стоит. У нас договор… Поскольку Якуб выполнил свою часть, мне скоро предстоит выполнять свою часть уговора. Постыдно-жаркую, унизительную и потрясающе-прекрасную! Я не могла успокоиться: обида засела в сердце, как отрава. Неужели я так мало значу для Якуба, что он даже не считается с моим присутствием и флиртует прямо?! После предательства мужа я решила держаться в стороне от мужчин, но Якубу удалось проникнуть за мои границы и нанести удар. Сначала он обидел меня отказом целоваться, теперь задел флиртом с другой девушкой в моем присутсвии… Хотелось выть и выцарапывать непрошеные чувства из груди – они не должны были появиться там. Мне было так больно… Горько… Хотелось ответить ему тем же! Может быть, его не заденет так сильно, как меня, но пусть хоть немного с этого маньяка собьется спесь! Я постояла еще немного в туалете и вышла, вернулась в коридор, села у палаты, где лежал Адам. В мыслях была пустота, ни одного варианта… Потом я услышала приглушенный бас Якуба, его низкий голос вибрировал интонациями, а другой голос – почти такой же – вторил ему. Братья разговаривали, значит, Адам пришел в себя! Я встала и подошла к двери палаты. Меня никто не остановил, когда я входила. Якуб сидел на кресле возле кровати, опершись локтями о колени и выговаривал что-то Адаму на своем родном. Ни слова не поняла! Но зато увидела, как Адам заметил мое присутствие первым и повернула голову в мою сторону, даже улыбнулся, несмотря на громадный кровоподтек и заплывший левый глаз! Быстро, пока не передумала, я подошла к кровати, села на нее. – Мия? – удивился Якуб и больше ничего сделать не успел. Я наклонилась и быстро поцеловала Адама в губы. – Поправляйся, здоровяк, ты всех здорово перепугал! – отпрянула быстро. Кажется, Адам обалдел, но ухмыльнулся довольно. За моей спиной раздался хруст кулаков и скрежет зубов Якуба. Мою спину обожгло, словно огненной плетью. Якуб окатил меня взглядом с головы до задницы и обратно: – Вышла, нах. Живо! – прохрипел. – Жди меня в коридоре! Еще раз увижу, как ты куда-то свои губы прицеливаешь… – И что? Что ты сделаешь? – дерзко спросила я. Глава 28 Мия Якуб молча сжал челюсти и поднялся, хлопнул Адама по плечу. – Выздоравливай, брат! Береги себя, приеду к тебе завтра. – Уже уходишь? – Нам пора! – Якуб метнул в мою сторону полыхающий взгляд. – Нам пора? – уточнила я, сделав упор на слове «нам». – Не выйдешь – вынесу. Выволоку. Вышвырну. Здесь не останешься! – отбарабанил, как будто по щекам отхлестал. Якуб встал, сжав кулаки, и смотрел на меня таким лютым взглядом, что по коже пробежали мурашки. Пыталась сдержаться, но сердце стремительно пробивало в груди дыру, а эмоции нахлестывали. Ничего не стихало, только разгоралось сильнее и сильнее… Вот-вот уйду с головой в этот бурлящий поток бурных чувств. Слишком бурных! Хотелось дать ответку Якубу такую же мощную и убийственную, чтобы он горел так же, как горела я. Но по факту, я не знала, задевало ли Якуба именно это или что-то другое. Я не могла заглянуть ему в душу, могла просто наблюдать, как раздувались ноздри его носа, как на медленном, глубоком вдохе приподнялась грудная клетка и замерла, опустившись только через несколько секунд. Он задержал дыхание, чтобы пережить бурю, а я и вовсе не дышала, мир остановился, замер, как в капле янтаря, на эти несколько бесконечно долгих секунд. Только сердце, обезумевшее грохотало в груди, наверняка разбудив своих грохотов всех ранее спящих демонов. Иначе откуда взяться этой неистребимой жажде ответной реакции от непробиваемого и крайне уверенного в себе мужчины? Я же знала, на что подписывалась, должна была предвидеть один из таких моментов. Много раз себе об этом напоминала. Вот только сколько раз себя не предупреждала, все равно споткнулась и упала. Больно… Якуб снова вдохнул, на этот раз тише и не так явно. – Пошли, – выдал хрипло, протянув ладонь. А я не нашла в себе силы, чтобы вложить в эту ладонь свои пальцы. Они безумно выплясывали у меня на коленях от сильной дрожи. Я скрестила руки под грудью и уставилась невидящим взглядом на стену над головой Адама. – Мне нужно кое-что сказать твоему брату. – Говори! – выдохнул пламенем в мою сторону Якуб. – Бля, при мне говори! – Ну да, ты же у нас нестеснительный, – буркнула я себе под нос и попросила Адама, который внимательно прислушивался к разговору и переводил взгляд с меня на Якуба и обратно. – Адам, дашь свой номер телефона? – попросила я. Мне казалось, я сгорю дотла от того, каким кипящим взглядом в ответ меня обдал Якуб. Колючие мурашки даже глубоко под кожей, у самого сердца. Лютое ликование от того, что Якуба мое поведение разозлило, задело, по самолюбию ударило… Внутри всколыхнулась лавина эмоций, но она оказалась душной и давящей. Начало давить у самого горла, я с трудом находила слова и понимала, что на большее меня не хватит, сорвет, а куда – я точно не знала.