Он меня дробил на части и вновь собирал своим поцелуем. Размазывал пошло и нежил почти святой заботой. В каждом его прикосновении чувствовался жар и страсть. Он начал поглощать меня! Просто поедать кусочками, смакуя… Я не могла остановиться, принимала его остервенелые поцелуи и таяла, таяла, таяла, пока точка кипения не достигла максимума. Из глаз заструились слезы. Плоть запульсировала. Без прикосновений, без ласки, без проникновения. Якуб всего лишь целовал меня, не трахая, не касаясь членом. Но этот поцелуй – губительный, глубокий, откровенный был круче всякого секса. Огненное торнадо закрутилось внутри и внезапно меня начало сносить в сторону. Бедра задрожали, стиснулись. Из центра моего существа словно излилось что-то волнами, приливая всюду. Тело стало легким и тяжелым одновременно, продолжая пульсировать по нарастанию, а потом… вдруг резкое и мощное освобождение… Комок удовольствия. Тело стало просто импульсом. Лучиком жара. Рекой магмы… Я кончала и не могла остановиться: это был самый длительный оргазм, самый раскатывающий. Я плакала и кончала, и не могла перестать целоваться. Лишь спустя несколько мгновений Якуб оторвался от моих губ, провел ладонью по моему телу, собирая дрожь и коснулся меня между ног. Его пальцы понежили клитор и скользнули ниже, собирая вязкую скользкую влагу. – Ты кончила, – выдохнул удивленно. – Не просто кончила, но выдала сквирт… Девочка моя! – застыл, облизываясь. – Теперь я твой ротик затрахаю поцелуями. Заебу губами. – Да… Будучи совершенно расслабленной, я обняла его, позволяя передохнуть и себе, и ему, потом внезапно потерлась щекой об его щеку. – Давай. – Что? – В попку хочу попробовать… – Мия… – зарычал он. – Хочу. Сейчас так хорошо, так расслабленно, я вся твоя… Пожалуйста. – Ты должна доверять мне. Понимаешь? – Просто расслабься и не бойся. Я все сделаю максимально приятно для тебя. – Точно? – Да, – послал горячий, полный обожания взгляд. – Твой кайф для меня как наркотик. Видеть и чувствовать, как тебе со мной хорошо, это нечто запредельное. Якуб снова потянулся за тюбиком лубриканта, только на этот раз не спешил пускать его в ход. Мужчина наклонился надо мной, закрывая собой все-все, остались только его глаза – темные и притягивающие, словно ночь, полная тайных желаний. – Поцелуешь меня? Немножко? – попросила я с тихим всхлипом. Почему-то внезапно я начала бояться, что он меня не поцелует. Страх, что его поцелуи были спонтанными, разовым исключением настиг меня именно сейчас, когда Якуб был так близко от меня, когда его полноватые губы горелиот поцелуев, а я хочу, чтобы они горели так всегда, горели на мне. Горит ли он от меня так же, как я? В ответ Якуб наклонился и прижался к моим губам, начал целоваться неспешно. Его пальцы мягко легли на промежность, забрались внутрь лона, двигаясь там в лениво размеренном темпе. Я стала забываться, таять, ощущения расщепляются на составляющие, осталось только одно удовольствие, множащееся, когда попы коснулся палец Якуба. – Сладкая, я так давно хочу твою попку. Возникла крошечная пауза, потом на колечко плоти опустился прохладный мазок лубриканта. Якуб начал разминать, размазывать эту прохладную каплю. – Ты дашь ее мне? – уточнил Якуб, массируя, надавливая осторожно. – Дашь? Я кивнула молча, но надо бы ответить вслух, но горло словно пересохло. Там пустыня, жар, дыхание как знойный ветер. Якуб снова поцеловал меня, целовал до тех пор, пока я не растворилась в его размеренных поцелуях и даже перестала чувствовать давление пальца на тугое колечко. Потом он проскользнул внутрь и начал двигаться. С моих губ сорвался приглушенный стон, он рыкнул со стоном: – Давай, Пчелка, мои пальцы уже там бывали. Расслабься для меня. Расслабься… По телу пронеслась волна огненной дрожи. Я чудом усмирила порыв и осталась лежать, позволила неге вновь заполнить каждую клеточку тела. – Моя девочка. Моя жаркая Пчелка… Его палец начал двигаться интенсивнее, на миг выскользнул полностью. Я не успела ахнуть, как к нему присоединился второй и движение вышло острее. Я получила неожиданно острый разряд удовольствия от этого и заскулила, ерзая. – Хорошо? – Очень… – Продолжать? – спросил он, не переставая двигаться ни на секунду. – Не останавливайся, – сдалась я, вновь принимая его поцелуй, ставший более жарким. Одновременно с этим толчки его пальцев начали зажигать интенсивнее, задевать стенки сокровенного места, разносить острые искры. – Теперь подними ноги. – Что? – Сожми их в коленях и пристрой по обе стороны от груди… – Якуб! – покраснела. – Это так… – Откровенно. Открыто. Целовать тебя смогу! – усмехнулся, послав мне жгучий, полный желания взгляд. – Давай, Пчелка… Хочешь же, чтобы я тебя целовал. Полный доступ будет… Я так хочу. Доверься… Ну же… Без этого все слова теряют вес. Все намерения в пыль… И я сдалась. Якуб приподнял мои ноги. – Обхвати колени и держи! – попросил он, снова занявшись моей попкой. Ощущения усилились, стали острее. Стоны участились, с моей стороны полился поток бессвязных и жарких: – Ох… Ах… Аммм… Уууу… Яку-у-у-уб! – Горячая девочка, очень горячая… Ты готова, Пчелка. Не бойся. Но ты для меня готова, а я больше не могу ждать. Якуб дотянулся до тюбика и щедро мазнул еще немного смазки на мою попку и щедро полил свой член, размазав пальцами от конца до основания, полностью измазался, испачкался и наклонился надо мной. На висках обозначились крупные вены, капельки пота сорвались вниз, на мою кожу. – Мне стоит больших трудов сдерживаться, – признался он. – Перед глазами стоит, какая ты открытая… Доверяешь? – уточнил еще раз. – Да, – кивнула, ответив едва слышно. Он замер, прикусив губу. Я потрясенно разглядывала его лицо с крупными линиями, теряясь в глазах, выныривая из этих омутов лишь для того, чтобы полюбоваться на полные, красноватые губы. Якуб тяжело, но скупо выдохнул, приблизившись. Возникло ощущение тугого давления на узкий вход. Возникло жжение. Захотелось убежать. Я заставила себя придержать панику. – Расслабься. – Ты большой, – выдала с испугом. – Как раз для тебя, – на миг прикрыл глаза. – Поверь. Я заставила себя дышать спокойнее, потому что казалось, что от частых вдохов теснота и жжение острыми всполохами проникали всюду. Вдох-выдох… Якуб продолжал давить, усиливая ощущение тесноты. – Ты… – Я уже вхожу, Пчел… Потерпи немного, привыкнешь? – то ли спросил, то ли попросил Якуб. – Да? – Да. Еще несколько затяжных, томительных мгновений, пока наши тела совсем не спаялись. Я даже боялась дышать: такой тугой, большой, плотный. Ощущение близости ошарашило.