– Anormales патрулируют туннели от чужаков. Когда спустимся, ко мне не суйтесь, а если нарвемся на патруль, скажете, что выследили меня самостоятельно. – Нет проблем, – пообещала я. – Вот и славно. – В глаза мне бросились зеленые чешуйки, вытатуированные на шее Мелюзины. – Уверены, что герцоги вас примут? – Не сомневайся. – Рада бы, да не получается. Скорее всего, вас бросят умирать от жажды в каком-нибудь подземелье. Тогда не обессудьте. – Договорились. Мелюзина закинула за спину рюкзак. – Идите за мной. Только осторожнее, – велела она, поворачивая на заснеженную улицу. Выждав пару секунд, мы двинулись следом. Гидромантка пересекла бульвар. Мы пошли за ней, держась на почтительном расстоянии. У автобусной остановки Мелюзина притормозила и поманила нас к себе. – Вход здесь. – Она топнула по крышке люка. – У меня есть специальное приспособление, чтобы открыть лаз, но ты, – обратилась она к Арктуру, – наверняка справишься и сам. Рефаит легко поднял чугунную крышку, словно та была сделана из папье-маше. Мелюзина восхищенно цокнула языком и юркнула в лаз. Сунув в карман очки и убедившись, что поблизости никого, я последовала ее примеру. Нащупав ботинком перекладину, я стала спускаться по лестнице в кромешную темноту. Наверху Арктур задраил люк. Ослепшая, неподвижная, я застыла, вцепившись в ступеньку так, что побелели костяшки. – Пейдж? – Все в порядке, – откликнулась я, постепенно обретая дар речи. Мелюзина ждала в круге света. – Добро пожаловать в каменоломни, – возвестила она, ослепив меня налобным фонариком. – Родину Нового режима. Впереди высилась неприступная стена тьмы. – Легионеры не в курсе про люки? – осведомилась я. – Ну как же, очень даже в курсе, но соваться сюда не спешат. Скоро поймешь почему. Арктур миновал последнюю перекладину. Я привалилась к стене, уперев руки в бока. Сотни тысяч фантомов стискивали мою ауру, от напряжения на лбу выступил пот. – С непривычки всегда тяжело, – успокоила Мелюзина. – Ничего, со временем освоишься. – Сколько же здесь фантомов? – Около миллиона. Всех и не счесть. Радуйся, что не больше. В каменоломнях погребены останки шести миллионов человек. – Гидромантка вытащила из кармана второй фонарь. – Многие души предпочитают не расставаться с телом. Мы не прогоняем их, а они взамен не трогают нас. Я повертела головой: – А где сами кости? – Еще насмотришься. – Мелюзина бросила мне фонарь. – Учтите, местами потолки очень низкие, – предупредила она Арктура. – Берегите лбы. А главное, соблюдайте дистанцию. С этими словами гидромантка устремилась в подземный коридор. Я повернулась к Арктуру, чьи глаза озаряли кромешную тьму. – Пейдж, – окликнул он. Гробовая тишина, царящая под сводами, поглотила эхо его голоса. – Надо ковать железо, пока горячо. – Я щелкнула фонариком. – В Синдикате шансами не разбрасываются. – Если хватать все подряд, можно и надорваться. Перед лицом бездны меня так и подмывало повернуть назад. Тело била крупная дрожь, ботинки и шерстяное пальто не спасали от сырости. – Нет! – отрезала я. – Отступим сейчас, и другого случая может не представиться. Мелюзина шагала далеко впереди и почти скрылась из виду. Подавив желание поддаться на уговоры, я поспешила за ней. Казалось, минула целая вечность, прежде чем за спиной раздались шаги. Арктур обещал всегда быть рядом и не изменил своему слову. Мы двигались шеренгой, Арктур замыкал импровизированный строй. Перед каждым поворотом я пропускала Мелюзину вперед и только потом отправлялась следом. Разумеется, мне доводилось бывать в подземельях, но с таким я сталкивалась впервые. Под ногами у обывателей раскинулся целый лабиринт. На потолке слезинками набухала влага. Стены испещряли граффити. Теперь понятно, почему Мелюзина не боялась нарваться на чужаков. Ни один легионер не станет плутать здесь по своей воле. Наверняка самые отчаянные спускались сюда, чтобы навечно сгинуть в хитросплетении тоннелей или позорно бежать под натиском фантомов, которые, как наждаком, скребли по моему шестому чувству. Слишком много призраков на квадратный дюйм. Как рассказывал Арктур, именно избыток неприкаянных душ вынудил Моталлатов, прежних правителей рефаитов, отправиться в царство людей, дабы переправить мертвых в загробный мир. Один из таких набегов закончился катастрофой: границы между нашими мирами стерлись. Разразившаяся в результате гражданская война привела к свержению правящего клана и воцарению Саргасов. Здесь, в каменоломнях, я остро ощущала, насколько зыбкими сделались границы. Наэлектризованный эфир осязаемо вибрировал. Носок ботинка задел какой-то предмет, и тот с гулким стуком отлетел в сторону. Луч фонаря высветил челюстную кость – предвестницу того, что ожидало нас в следующем туннеле. Плотно утрамбованные кости были повсюду. Отполированные до блеска черепа где-то сохранились в первозданном виде, где-то зияли дырами. В глазницах, роняя оплывший воск, горели свечи. Венчали жуткую кладку разрозненные ребра и плечевые пояса, сваленные в кучу, точно бирюльки. На Арктура антураж не произвел ни малейшего впечатления. Интересно, о чем он думает? Ведь настанет день – и все, кого он знает, и те, кого еще предстоит узнать, обратятся в тлен. Включая меня. Губы, которые он целовал, сгниют в могиле. А он останется. Незыблемый, неизменный. Кое-где виднелись фрески, по красоте не уступающие музейным. Мелюзина протиснулась в расщелину и стала спускаться по ступеням. Я хотела двинуться следом, но вдруг застыла, почуяв, как к нам на всех порах спешат осязаемые лабиринты. – Мелюзина, стой, – шепнула я. – Кто-то идет. Но гидромантка уже не слышала. Внезапно подземелье огласилось топотом. Мелюзина вскрикнула. По ступеням загромыхали сапоги, и вскоре нас окружила толпа ясновидцев в масках. Я успела разглядеть оскаленные черепá, перчатки с обрезанными пальцами, грязные ногти и мерцание карабинов, когда один из нападавших пригвоздил меня к полу и, заломив руку, отнял нож. – Кто это к нам пожаловал? – Колено уперлось мне в поясницу. – Незваные гости, не иначе. Сразу несколько ясновидцев схватили Арктура и прижали к стене. Рефаит подчинился, не предпринимая никаких попыток высвободиться. – Regarde ça les gars, – раздался глумливый голос. – Ce mec est un colosse[10]. Последовал взрыв смеха. Под тяжестью навалившейся туши дыхание у меня сперло, кулаки сжались, грудь лихорадочно вздымалась. Борись, Пейдж, борись! Сопротивляйся… – Bouge pas[11]. – Меня схватили за волосы и задрали голову, перед глазами мелькнула ржавая сталь. – Parle, maintenant[12]. Кто вы, мать вашу, такие? Взгляд Арктура метал молнии. Я легонько помотала головой. – Мелюзина! – рявкнул полиглот. – Снова притащила чужаков в каменоломни! Совсем жить надоело? На лестнице послышалась возня, двое ясновидцев отволокли Мелюзину наверх и тоже пригвоздили коленом к полу. – Рехнулся, Трубадур? – прохрипела она кровоточащим ртом. – Каких еще чужаков? – Двух крыс, притаившихся во мраке. – Слепящий луч фонаря метнулся от меня к Арктуру. – Сколько тебе заплатили, дрянь? – Отстаньте от нее. Мы сами сели ей на хвост, – вклинилась я. Ближайшая маска подалась вперед. Мелюзина вытерла разбитые губы рукавом. – Благодарю за откровенность, мисс. – Теплое дыхание щекотало мне ухо. – К несчастью, вы с красавчиком сами подписали себе приговор. Никто не смеет являться в la ville souterraine[13] без приглашения. Простите, но мы обязаны защищать свою территорию от легионеров. – Я требую аудиенции у великих герцогов! – выкрикнула я. «Черепа» расхохотались. – А кто ты такая, чтобы требовать? – просипели слева. – Жалкая mendiante[14], нагрянувшая со Двора… – Я Пейдж Махоуни. Черная Моль. Темная владычица Сайенской цитадели Лондон. Мой голос обрушился, словно топор гильотины, отсекая все прочие звуки. Обладатель ржавого клинка сильнее впился мне в волосы. – Пейдж Махоуни мертва. Убита в Эдинбурге, – отчеканил медиум. – Не смей осквернять ее память. – Погодите… Полиглот взял меня за подбородок и повернул к свету. Выцветшие глаза в прорезях маски смотрели пристально, не упуская ни единой детали. – Знакомое лицо, – констатировал он. – Красная аура, но на оракула не похоже. Говорят, темная владычица – прыгун совершенно особого порядка и ее сопровождают боги эфира. – Чепуха! Дешевая уловка, чтобы поднять продажи страшилок, – фыркнул медиум, однако пара масок уставилась на Арктура. – Даже если боги эфира существуют, они нас давным-давно покинули.