– Разумеется. Могла бы и не спрашивать. – Сказал рафинированный товарищ с интонациями наследника английского престола. – Туше. Бросив перчатки на каминную полку, Арктур уселся напротив. Я пододвинула ему бокал с вином, ничего другого он не признавал даже по утрам, а мои попытки приучить его к чаю или кофе не увенчались успехом. – Не стану ходить вокруг да около. Мне надоело прятаться, – объявила я и, встретив гробовое молчание, пылко продолжила: – Обещаю, никакого фанатизма. Просто разыщу местный Синдикат. Если повезет, парижские ясновидцы станут отличным подспорьем для Касты мимов, а союзники нам сейчас не помешают. Пора разжечь костер революции. – Значит, твоя хворь отступила? – Даже не сомневайся. – А круги под глазами – наглядное тому подтверждение. Как и бочонок кофе. – Это был сарказм? – нахохлилась я. – Пейдж… – Обычная чашка. Только… без ручки. – Я потерла переносицу. – Ладно, пусть будет бочонок, и состояние у меня отвратительное, но на пару часиков хватит. На пару-тройку. – Ты не забыла, что неофициально возглавляешь список самых опасных преступников республики? – Для основной части республики меня застрелили еще в Эдинбурге. Правда известна лишь горстке приближенных, не более. – Я не вправе тебе препятствовать. Поступай, как знаешь. – Мне необходимо твое одобрение. И помощь, – попробовала я задобрить Стража, но слова точно натыкались на глухую стену. – Или тебе плевать, что Сайен вот-вот доберется до Касты мимов? Неужели все труды и жертвы последнего года насмарку? Зачем бездействовать, если можно что-то предпринять? – Ты уже предприняла достаточно, деактивировав «Экстрасенс». – Поверь, это не предел. – Думаешь, легко было наблюдать, как ты добровольно лезешь в пасть к тигру? – глухо произнес рефаит. – Многие решили, ты умерла от выстрелов, однако я чувствовал твой страх. На мгновение я лишилась дара речи. – Почему ты не обратился к золотой пуповине? – Обращался. Каждый день. Ни разу мне не довелось ощутить его присутствие в застенках. Даже под пытками я напрягала внутренний слух, силясь уловить голос Арктура, почувствовать пульсацию связующей нас нити. Одно лишь это помогло бы мне выстоять. – Тебе не впервой пренебрегать благоразумием, – прошептал рефаит. – В Лондоне ты угодила в ловушку, стоившую многим жизни. Я не упрекаю, Пейдж. Просто пытаюсь донести, что твой неуемный энтузиазм чуть не свел тебя в могилу. Жажда деятельности, помноженная на переутомление, чревата катастрофой. Если снова полезешь на рожон, проявишь нетерпение, пострадает масса народу. – Забыл, как на меня наседала Тирабелл? Как требовала любой ценой добыть ей победу? Да, те смерти на моей совести, но я усвоила урок и больше никого не подвергну опасности. – Кроме себя. – За меня не волнуйся. Я намерена разыскать Синдикат, и очень рассчитываю на твою помощь. – «Домино» велели не высовываться. – Они и не узнают, – заверила я. – Разве тебе не хочется поработать вместе? Как в старые добрые времена. Арктур погрузился в раздумья. Если он разоблачит мой обман, о вылазке придется забыть. Бродить по улицам в одиночку, да еще в таком состоянии – чистой воды самоубийство. – Я обещал, что всегда буду рядом, – нарушил молчание рефаит. – Ты права, мы добились многого. Так зачем останавливаться на достигнутом? – Он поднял бокал. – И где нам искать Синдикат? Мое лицо озарилось улыбкой. – Похоже, расклад поменялся. Теперь ты смотри и учись. Я погасила свет и открыла ставни. Вдоль набережной горели фонари, озаряя сиреневыми отблесками Сену. – Различать криминальный мир – особое искусство. Представь его в виде цепи, где все звенья взаимосвязаны. Уцепишься за одно, и оно приведет тебя, куда нужно. – Я кивнула подошедшему рефаиту на идиллическую картину за окном. – Ну, что ты видишь? – Людей. – Смотри внимательнее. Ищи несоответствие. – Мой палец ткнул в мальчика в кепке. – Чем он, по-твоему, занят? – Наверное, ждет родителей. – Мальчишка смешался с прохожими, и Арктур недобро сощурился. – Хотя погоди… Он вор. – В точку. А мишень – брюнетка в облегающей юбке. Вон она, третья в очереди за кофе. Ловит ворон и совсем не следит за сумкой. Сумочка из тускло-розового шелка манила, словно торт на витрине кондитерской. Пока владелица увлеченно беседовала со спутником, воришка придвинулся к ней вплотную, мастерски срезал ридикюль и растворился в толпе, оставив жертву в блаженном неведении. – Виртуоз, – похвалила я, по достоинству оценив профессионализм юного карманника. – Сейчас он понесет добычу куму, назначенному главарем шайки. Если сесть мальчишке на хвост, он выведет нас на старшего, а тот, за барашка в бумажке, проведет по цепочке дальше. Вот один из вариантов. – А есть второй? – Да, можно сразу начать с высшего звена. Боюсь, мы так и поступим, поскольку денег на взятки у нас кот наплакал. – Разве? – Если только у тебя под кроватью не припрятан мешок с деньгами, – съязвила я. Арктур ненадолго скрылся в своей комнате, а вернувшись, выложил на стол пухлую пачку банкнот. – Похоже… похоже, насчет мешка я угадала. – Рантаны не сослали бы меня на чужбину без гроша. Я медленно перебирала новенькие, хрустящие купюры. – Сколько здесь? Десять штук? – Двенадцать. Пользуйся на свое усмотрение. – Ты даришь мне двенадцать тысяч фунтов? – Мой взгляд метался от рефаита к банкнотам. – Я говорила, как сильно ценю нашу дружбу? – Считай это еще одним подарком ко дню рождения. – Арктур опустился на стул. – Предлагаю для начала отправиться во Двор чудес. Знакомое название. Джексон в свое время мне все уши прожужжал, нахваливая знаменитые трущобы, где собирались обитатели парижского дна. – Согласна, – кивнула я, любовно поглаживая пухлую пачку. – Маршрут известен? – Крупнейшие трущобы располагаются к северу от реки. Конечно, если с моего последнего визита в Париж они не поменяли дислокацию. – Думаешь, нас так запросто пустят? – усомнилась я. – Без паролей и провожатых? – Не знаю, не пробовал, – признался рефаит. – Ладно. – Я побарабанила пальцами по столешнице. – Сколько туда ходу? – Пешком примерно полчаса. – Отлично. Выдвигаемся завтра утром, чтобы не нарваться на ночной патруль. Будем соблюдать предельную осторожность, обещаю, – заверила я. – Только учти, я по-прежнему не одобряю твою затею. – Учту. – Я одарила его торжествующей улыбкой. – Выше нос, Арктур Мезартим, из тебя непременно выйдет славный синдикатчик. Утро выдалось ясным. Солнечные лучи золотистым ковром устилали пол. Радостное предвкушение заживило раны, ноги сами норовили пуститься в пляс. Проглотив солидную порцию овсянки с яблочным маслом, я занялась сборами. Вот-вот осуществится моя детская мечта увидеть Париж. Внутри меня все пело от восторга. Впервые за долгое время я почувствовала себя живой. Гардероб занимал отдельную комнату. Наверное, квартира некогда служила перевалочным пунктом для агентов «Домино», забегавших сюда переодеться. Я выбрала белую блузу, заправила свитер цвета древесного угля в брюки с высокой талией, застегнула пуговки на ботинках с низким каблуком. Очки с дымчатыми стеклами скрывали примерно треть лица. Козырек фуражки – еще четверть. Я выпрямила волосы – пока возилась с прядями на затылке, умудрилась обжечь шею и руку, хотя могла бы изначально попросить Арктура помочь. Потом набросила на плечи зеленый плащ и повязала шарф. Тщательно завернутый в тряпку клинок перекочевал из-под подушки в карман. Спускаясь по лестнице, я мельком глянула на себя в зеркало. Прилизанная шевелюра смотрелась омерзительно. Арктур ждал в вестибюле, одетый, по обыкновению, в черное. Новое приталенное пальто придавало ему чрезвычайно элегантный вид. – Доброе утро, – поприветствовал он, натягивая перчатки. – Полагаю, спалось тебе сладко.