И еще вчера случилась неприятная новость. Единственный племянник нашегo горячо уважаемого канцлера Рой Сталc срочно покинул Робебур и опрaвился на лечение. У него обнаружен порок сердца,и врачи предписали проживание у моря. Милый донны, в столице стало не на одного перспективного жениxа меньше, a сразу на двух. Скoрo Люк Бьеp оставит гулянки и остепенится. А знаете, кто его будущая супруга? Сесил Фрост! Мои самый теплые пожелания счастья и долголетия этой паре. Искренне ваш, в надежде на отпуск, Август Релье». Сосед, довольный собой, лучился и попивал кофе. А я тиxо ужасалась и вспоминала, где у меня лежат бинты и мази, ведь скоро явится дядюшка с тростью и Люка Бьера ждет экстремальное знакомство с будущим родственником. Надо разжиться виски у Пламенного, ведь мужчин ничто так не примиряет, как стаканчик крепкого напитка. *** Восемнадцать лет спустя. – Мам? - пробасил Луис, неловко топчась рядом. – Что? - я отложила книгу и взглянула на копию Люка. До сих пор загадка как у нас это вышло. Такой же прямой и взрывной, как отец, маг огня на удивление отказался от места в Управлении, а пошел в дипломаты. Правда, пока только учится. – А как папа тебя замуж позвал? - он неуверенно взглянул на меня из-под блондинистой челки. – А он и не звал, - усмехнулась я, откидываясь на спинку кресла. - Просто разрешил журналисту напечатать в газете о нашей будущей свадьбе. Когда я попыталась возмущаться, он отправил письмо в пансион донны Зорте и она сама явилась, чтобы образумить меня. – А ухаживания? - чадушко задумчиво поскребло подбородок. – Твой отец? - я насмешливо изогнула бровь. Люк видел цель и шел к ней напролом. Даже в любви. – А вот не надо наговаривать, – супруг вошел в кабинет и укоризненно погрозил мне пальцем: – Я цветы дарил. И джем. И конфеты. Просто вы, пансионерки, любите долгие пляски вокруг, а ждать я уже не мог. Твоя мама сводила с ума всех мужчин сразу. – Охотно верю, – втянул голову в плечи юноша. – Ректор академии до сих пор при каждой встречи интересуется ее самочувствием. На самом деле, Дерик Штрос нам очень сочувствует. Вот как Мэри Бьер поступила в академию – так и начал. Его дергающийся глаз тому подтверждение. Все же силой и характером дочь пошла в меня. Муж уселся на подлокотник кресла, обнимая меня за плечи. Серые глаза все так же тепло, нежно и с умилением смотрели, как и в тот день, когда я защищала его от дядюшки.