Виктор так невероятно хорош, что мне не терпится запустить в его волосы свою ладонь, провести по лёгкой щетине и потрогать, наконец, «дружка». – Даю слова члена правления, – озорно смеётся он и в ту же секунду отбрасывает в сторону полотенце. Я прячу глаза, а он встаёт и привлекает меня к себе: – Отпусти пальчики. Вот так, девочка. Согласись, эта ткань здесь лишняя. Дай мне полюбоваться тобой при нормальном свете. Моё полотенце постигает та же участь, что и его накидка. – А ты наглый тип. – Ещё какой. Ну, что? Выдержит кровать, как думаешь? *** Мой крик до сих пор стоит в ушах. Пожалуй, я впервые не смогла удерживать себя хоть в каких-то рамках приличия. А Виктор делал всё, лишь бы я не опомнилась и не перестала так зазывно стонать. Это его слова, если что. Мы сейчас лежим в любимой позе почти всех влюблённых после разнообразного и качественного секса. Моя голова – у него на плече, а колено зажато между его ног. Он лениво водит пальцем туда-сюда по моему плечу и что-то тихонько напевает себе под нос. Да, да, напевает. Ему так хорошо, что даже я ощущаю это всеми своими клетками тела. Свет он так и не погасил полностью, несмотря на мои просьбы. Всё кормил обещаниями: вот возьмись здесь ручками, вот подержись здесь, а тут погладь, теперь привстань, возьми подушечку. Лёгкая дрожь от воспоминаний, какими ласками он недавно одаривал мою кожу, пробегает по позвоночнику. Это не остаётся незамеченным для него: – Скоро продолжим, ненасытная Анна. Будем это делать до тех пор, пока ты руки поднять не сможешь. – Кхе, кхе. У нас есть такие возможности? – А ты думала, я тебя просто так отпустил после выходки на лестнице? – Ну да, – хватаюсь за его "дружка", но в этот раз всё делаю нежно. – Шшш… – Хм, пока рука не поднимется, значит, – нахожу его губы и тут же оказываюсь прижатой тёплым телом к кровати. Наигранно уворачиваюсь от его поцелуев, вертя во все стороны головой. Блин, да на этой кровати ещё пять «таких нас» можно разместить, и всё равно место останется. – Надо бы верёвку отыскать, наверное. Уж больно непокорная у меня Анна. Виктор обхватывает своими губами мою мочку уха, в подробностях рассказывает, что он задумал со мной сделать, наваливаясь ещё больше своим телом на меня и тщательно подбирая слова. Очень неприличные, между прочим, слова. Но нашим планам осуществиться не дают, как всегда, нежданные гости. Виктор отыскивает в шкафу пушистый халат и направляется в сторону лестницы: – Не завидую я тому, кто посмел нам помешать. Глава 36 – Лицом к стене, – снизу до меня доносится грохот и нецензурная лексика. Я заворачиваюсь в плед и спешу на помощь к моему соседу, быстро спускаясь по лестнице. – Что здесь происходит? Отпустите его немедленно. Вы меня слышите? – Аня, стой где стоишь! – кричит Виктор. – Найди лучше мои документы. Но увидев довольное и ухмыляющееся лицо Виолы, я бросаюсь к парню в экипировке и чёрной маске. Он прижимает Виктора к стене и пытается надеть наручники. Мне преграждает путь высокий брюнет: – Девушка, у вас всё в порядке? – Абсолютно! – смело бросаю ему в лицо. Брюнет осматривает меня с ног до головы и улыбается: – Не холодно? – Вы издеваетесь? – А вы всегда так громко кричите по вечерам? – Мне всё ясно. Вы нажаловались? – обращаюсь к Виоле. – Я ж думала, он тебя душит. Ты так кричала. И справка у него есть. – Справка… Вы её видели? – ругаю я соседку на чём свет стоит. – Нуу… – протягивает она. – Хотела, как лучше. – Отомстить хотели? Витя, где твои документы? Брюнет подходит ко мне и забирает из моих рук барсетку. – Позвольте, я сам. Думаю, что ваше дело раскрыто, – снова широко улыбается мне представитель закона. – Как вас зовут? – Анна Сергеевна. – Очень приятно, Анна Сергеевна. Не волнуйтесь, сейчас по базе проверим паспорт, – брюнет предъявляет мне своё служебное удостоверение и представляется: называет должность, звание и фамилию. – Уверен, что у вас всё в порядке. Только сейчас честно. Вы кричали, потому что… – Вы же понимаете, ваш вопрос риторический, – ухмыляется Виктор. – Графский Виктор Эдуардович. Тот самый? – голос брюнета неожиданно резко меняется. – Тот самый. – Отпусти. Быстро, – приказывает он парню в экипировке. – Извините, Виктор Эдуардович. Ошибочка вышла. Хорошего вам вечера. Анна Сергеевна, рад был познакомиться. Так, Виола Адамовна, на выход! – Куда? Вы ещё вибрации не проверили. – Да тут сплошные вибрации. На выход! – Вот и я про это говорю. Не зря по ночам не сплю. Уже и тибетская мазь даже не помогает. – Вот сейчас и покажете мне, чем пользуетесь и что нюхаете. Виктор закрывает за непрошенными гостями дверь и тут же притягивает меня к себе: – Ты зачем вышла? Да ещё в таком виде? – Я испугалась за тебя. Он шлёпает меня по заднице, прижимает к стене и заводит руки за голову: – А чё? Голой не решилась выйти? – Подумала, что тебе может не понравиться, – громко ойкаю, потому что Виктор, видимо, решает заняться со мной любовью прямо в прихожей. – А вот в этом… ты прикрылась? Да? Он срывает с меня плед и заставляет обхватить его ногами, делая упор в стену. – Ну я же прикрыла грудь. А если бы ты привязал меня? – хихикаю я. – Представляешь, чем бы всё закончилось, когда меня увидели бы эти дядечки. – И привяжу. Не сомневайся, крутишь тут всем голой попой. Вот это что? – он щипает меня за бёдра. – Ещё раз покажешь кому-нибудь свой шикарный зад… – Витя, я тебя бежала спасать, – говорю нарочито обиженным голосом. – А ты ругаешься. – Ругаешься, – рычит он. – Да тебя могли… личиком в пол. Обыскать, облапать. Я же сказал: стой на месте. Но Анечка у нас что? Правильно. Всегда всё сама знает. – Ох… – от нежной ласки я хватаюсь за его плечи. – Эти товарищи сначала всех укладывают, а потом разбираются. И это, кстати, оправданно. Чтобы преступник не успел скрыться. А Виола, наверное, в ярких красках всё им расписала про меня. Чего замолчала? – Эх… Не помешали бы наручники, что были у того парня, – запрокидываю голову, когда он начинает скользить по шее языком.