Но Келл понимал – Холланда сломать нельзя. Холланд уже сломан. Это проявлялось не в шрамах, а в том, как он говорил, как не дрогнув терпел боль, потому что был слишком хорошо знаком с ней. Он был опустошен еще задолго до Осарона, он не знал ни страха, ни надежды. Человек, которому нечего терять. И все-таки на миг Келл сильнее сжал тиски – от гнева, от злости – и почувствовал, как застонали кости Холланда. А потом нехотя ослабил хватку. Глава 3 Умри или сражайся I В тот момент, когда открылась дверь, Алукарду снилось море. Звук был негромкий, но такой нездешний. Он никак не сочетался с плеском океанских волн и криками летних чаек. Алукард не сразу вырвался из сонной пелены. Все тело болело после турнирных травм, голова была как ватная. Потом он услышал шаги. Скрипнули деревянные половицы. Здесь кто-то есть. Чужой. В комнате Рая. А рядом лежит принц, все еще бесчувственный, безоружный. Алукард стремительно вскочил. Вода из стакана взмыла в воздух и легла в руку ледяным кинжалом. – Покажись. Он половчее перехватил клинок, изготовился к бою. А незваный гость медленно приближался. В комнате стоял полумрак, лишь за спиной пришельца горела лампа, превращая его в тень. – Лежать, пес, – послышался хорошо знакомый голос. Алукард тихо выругался и с колотящимся сердцем откинулся на кровать. – А, это ты, Келл. Келл подошел ближе. Свет выхватил из темноты мрачно сжатые губы, сощуренные глаза – один голубой, другой черный. Но Алукарду сразу бросился в глаза знак, отчетливо видный на обнаженной груди. Узор из концентрических кругов, точь-в-точь такой же, как над сердцем у принца Рая, пронизанный радужными нитями. Взгляд Келла метнулся к постели, уловил измятые простыни. – Вижу, ты серьезно отнесся к своей задаче. – Совершенно. – Я велел тебе оберегать его, а не обнимать. Алукард развел руками: – Одно другому не мешает. – Он хотел что-то добавить, но вдруг заметил бледность на лице Келла, кровь на руках. – Что случилось? Келл окинул себя взглядом, как будто забыл, как выглядит. – В городе враг, – с отчаянием сообщил он. Алукард вспомнил столп черной магии, выросший за окном и расколовший небо. Он кинулся к балкону – и замер. Привычное алое сияние реки угасло. Оно уже не озаряло облака теплыми отблесками. Алукард потянулся к двери, но Келл перехватил его руку. Пальцы стиснули запястье, как наручник. – Не вздумай, – приказал он непререкаемым тоном. – Дворец охраняют, чтобы оно не прорвалось внутрь. Алукард высвободился, потирая руку – Хватка Келла оставила на ней след. – Что – оно? Антари отвел глаза. – Не знаю… То ли мор, то ли яд, то ли чары. – Он поднял руку, будто хотел протереть глаза, потом, заметив кровь, уронил. – Что-то страшное. В общем, держись подальше от дверей и окон. Алукард потрясенно смотрел на него. – Город под ударом, а мы забаррикадируемся во дворце и будем спокойно смотреть? Там люди… Келл стиснул зубы. – Мы не можем спасти всех, – нехотя произнес он. – Надо составить план, а пока его нет… – Там моя команда. Там моя семья. И если ты думаешь, что я буду сидеть сложа руки и смотреть… – Нет, – перебил Келл. – Я думаю, что ты принесешь пользу. И желательно где-нибудь в другом месте. – Он указал на дверь. Алукард оглянулся на постель. – Я не могу оставить Рая. – Однажды ты уже сделал это, – напомнил Келл. Удар был грязный и ожидаемый, но Алукард все же поморщился. – Я сказал королеве, что… – Эмери, – перебил Келл, закрыв глаза, и только тут до Алукарда дошло, что антари едва стоит на ногах. Его лицо было пепельно-серым, и, казалось, его поддерживает только сила воли, да и та начинает сдавать. – Ты один из лучших волшебников в городе, – сказал он, и был видно, что признание далось ему нелегко. – Докажи это. Иди, помоги жрецам. Помоги королю. Всем, кому нужна помощь. Моему брату ты сегодня уже вряд ли чем-нибудь поможешь. – Ну, хорошо, – кивнул Алукард и, еле переставляя ноги, вышел из комнаты. Он оглянулся всего один раз и увидел, как Келл тяжело опустился, даже, точнее, упал в кресло возле кровати принца. * * * В коридоре было непривычно пусто. Алукард дошел до лестницы и только там впервые встретил слуг. Они промчались мимо с ворохами ткани, ведрами песка, чанами с водой. Не для перевязки ран, а чтобы накладывать чары. Из-за угла вышел стражник, держа под мышкой шлем. На лбу темнела струйка крови, но раненым он не выглядел, и не похоже, что он просто вытер рукой лоб и испачкался, – уж больно тщательно была нанесена полоска. Сквозь распахнутые двери Алукард увидел короля в окружении стражи. Они склонились над большой картой города. Гонцы приносили вести о новых атаках, и с каждым сообщением король клал на пергамент еще одну черную монетку. Алукард шел по залам, спускался по лестницам и не мог отделаться от чувства, что, проснувшись, угодил прямиком в кошмар. Всего несколько часов назад во дворце кипела жизнь. А теперь все движения были резкими, нервными. Лица скрыты за масками ужаса. Ноги сами принесли его в Большой зал, самый величественный во дворце. Алукард Эмери редко чувствовал себя беспомощным, но сейчас застыл как вкопанный. Всего пару ночей назад здесь играла музыка, люди кружились в танце. Пару ночей назад здесь стоял Рай в красно-золотом наряде и одаривал гостей своим блеском. Пару ночей назад здесь раздавались песни и смех, звенели бокалы, шелестели голоса. А сейчас остра и вестра жались по углам, а у окон стояли жрецы в белых мантиях, прижимали ладони к стеклу, окутывая дворец коконом чар, сооружая барьер против отравленной ночи. Он видел их магию, бледную и трепетную: она сплеталась в сети, закрывая окна и стены. Какой же хрупкой казалась она против мрачных теней, которые стучались в стекла, стремились внутрь. Стоя в дверях бального зала, Алукард улавливал обрывки информации, невнятные, спутанные, и не мог отделить истину от болтовни, правду от страхов. На город напали. В Лондон пришло чудовище. Туман отравляет людей. Проникает к ним в разум. Сводит с ума. Словно повторяется Черная ночь, говорили они, только хуже. В тот раз чума унесла человек двадцать или тридцать и ушла сама собой. А сейчас она будто разносится по воздуху. Заражены уже сотни, а может, и тысячи. И зло распространяется. Турнирные маги сбились в кучки, одни что-то говорили, тихо и настойчиво, другие просто смотрели через сводчатые окна, как черные щупальца тумана окутывают дворец, расползаются по городу. Фароанцы плотным кольцом сгрудились вокруг лорда Сол-ин-Ара, и генерал что-то говорил им на своем змеином языке. А вескийцы стояли в угрюмом молчании, их принц глядел в ночную тьму. А принцесса шарила взглядом по залу. Королева заметила Алукарда, нахмурилась, вырвалась из тесной кучки окруживших ее вестра. – Мой сын пришел в себя? – вполголоса спросила она. – Нет еще, ваше величество, – ответил он. – Но с ним сейчас Келл. Наступило долгое молчание, потом королева кивнула. Ее мысли были уже далеко.