─ Ха! ─ Он тычет вилкой в мою сторону, разбрызгивая соус по столешнице. ─ Тебе плевать, жив я или мертв, мой мальчик. Но приятно, что ты притворяешься. ─ О, мне определенно не плевать. Когда ты умрешь, Чарли, я, бл*дь, устрою пляски на твоей могиле. ─ А почему ты так уверен в том, что не окажешься в земле задолго до меня? Он прав. Я посылаю ему полный ненависти взгляд через стол. Если бы не тот факт, что и О'Шеннесси, и Сэмми нацелили на меня пистолеты, я бы бросился через стол и утопил бы этого ублюдка в его пасте «Альфредо». Я хочу увидеть, как старик захлебнется. ─ Почему мы здесь, Чарли? Какого черта ты притащил нас сюда? Чарли поднимает взгляд от еды и спрашивает с набитым ртом. ─ В кинотеатр? ─ Он смотрит в потолок, словно наблюдая за разрушающейся роскошью и видя нечто совершенно иное. ─ Твоя мать приходила сюда с Герцогиней каждую субботу на утренний сеанс. Они думали, что живут в гребаных сороковых. Я некоторое время думал, что Герцогиня мне изменяет. Я следил за ней, чтобы убедиться, что она не раздвигает свои гребаные колени, и выяснил, что она приходит сюда смотреть «Каса-бл*дь-бланка» и старые фильмы с Ритой Хейворт. Это единственное место в Сиэтле, где в то время показывали это дерьмо. А эта глупая сука однажды меня разозлила, и я купил это место и закрыл его. Кухня, правда, до сих пор работает. ─ Он подмигивает мне ─ подмигивает словно безумный ублюдок. ─ Он огромный, и здесь тихо. Здание стоит здесь так давно, что люди уже и забыли о его существовании. Оно часть пейзажа. Люди видят его, но, по сути, не обращают на него внимания. Это делает его идеальным местом для того, чтобы залечь на дно, когда нужно. Прячемся на глазах у всех. Понятия не имею, где мы находимся географически ─ все еще в Сиэтле? ─ но предполагаю, что где-то на виду. ─ Ты не собираешься есть? ─ спрашивает Чарли. Он говорит со мной словно обеспокоенный друг. Я едва сдерживаю смех. ─ Я лучше умру с голоду. На самом деле я чертовски голоден, но ощущения странные. Такое чувство, будто мой желудок неудержимо сжимается, в одну минуту требуя еды, а в следующую ─ угрожая выплеснуть свое скудное содержимое прямо на стол. Меня бросает то в жар, то в холод. Что бы ни случилось с моим телом во время взрыва, сейчас мне очень не нравится его реакция. И я понятия не имею, в порядке ли Слоан, и это сводит меня с ума. ─ Ты должен поесть, ─ повторяет старик. ─ Вскоре тебе понадобятся силы. Звучит зловеще, но знаете что? Угрозы ─ это то, на что мне плевать. Физическая боль для меня ничего не значит. Найти Слоан, убедиться, что с ней все в порядке, а потом заставить этого ублюдка заплатить ─ вот единственное, что имеет значение. ─ Знаешь, я огорчился, когда узнал, что ты не погиб при взрыве. С тех пор как я забрал тебя у твоего дяди, мне нравилось с тобой возиться. Я получал огромное, бездонное удовлетворение, наблюдая, как ты страдаешь. Всегда думал, что буду рядом, когда ты умрешь, и смогу насладиться и этим. Бомба была нетипичным методом, знаю, но это было необходимо. Ты плохо себя вел, Зет. И я не мог этого допустить. Но потом, чудо за чудом, ты и твои долбаные друзья выживают, и, в конце концов, я все-таки исполню свое желание. Я смогу посмотреть, как ты умрешь. Он нанизывает на вилку курицу и засовывает ее в рот. Я представляю, как она застревает у него в горле. Представляю, как его лицо становится багровым, как он кашляет, хрипит и борется за воздух. ─ Поэтому я организовал для себя небольшое развлечение. Сюда едут шесть парней, и у каждого из них есть к тебе претензии. Я обещал, что каждый из них сможет провести с тобой пару раундов и проверить, как долго они смогут продержаться. Наверное, недолго, ведь ты берсеркер (прим. пер.: Берсерки, или берсеркеры (скандинав. от ber ─ медведь и serker ─ рубаха, шкура, др. ─ сканд. berserkr) ─ воины из древнегерманской и древнескандинавской мифологии. Считается, что они отличались неистовостью в сражениях), а они ─ бродячие псы. Думаю, это моя вина. Когда приходил к тебе в комнату по ночам, я создал некое подобие монстра, не так ли? Я создал бойца ─ возможно, в последние дни это мне во вред, но все же. Это стоило того, чтобы услышать, как ты, твою мать, плачешь. И если ты не умрешь к тому времени, когда последний человек выйдет на ринг, это прекрасно. Значит, я смогу убить тебя сам. Я ненавижу, что он может так легкомысленно говорить о том, что со мной сделал. Этот человек издевался надо мной бесчисленное количество раз. Он отправил меня, возможно, в самое худшее место на земле и оставил там гнить на долгие годы. Он убил мою мать. Он практически каждую ночь пробирался ко мне в спальню, когда я был еще сопливым говнюком-подростком, пытался убить меня ─ и до сих пор не раскаялся. Что касается меня, то, бл*дь, совершенно очевидно, что он гордится своими достижениями. ─ Значит, ты позвал шестерых парней, чтобы они измотали меня, прежде чем ты решишься выстрелить в меня, старик? Так, что ли? Раньше ты был гораздо смелее, когда я был в три раза меньше, чем сейчас. О'Шеннесси хмыкает. Чарли не смотрит на него, но каждый мускул в его теле напрягается. О'Шеннесси понимает, что только что облажался, и прочищает горло, переминаясь с ноги на ногу. ─ Я не идиот, Зет, ─ огрызается Чарли. ─ Я не для того проходил недели терапии, уколы и долбаные бесконечные, унизительные медицинские осмотры, чтобы ты мог размозжить мне лицо кулаком. Прости, если покажусь тебе немного… деликатным, но я хочу сохранить жизнь, которая у меня осталась. Он не выглядит больным. Кажется, он совсем не постарел с того дня, когда появился в доме дяди и увез меня. Я сжимаю руки под столом, чувствуя, как адреналин волна за волной прокатывается по телу. Несмотря на сильную боль, я жду своего часа. Жду момента, когда смогу покончить с этим раз и навсегда. И я не собираюсь ждать, пока появятся приятели Чарли. Я знаю людей, которых он пригласил. Тех, кто потерял членов семьи по приказу Чарли. Достаточно было обронить пару слов в нужном месте, в нужные уши ─ Зет Мэйфейр сделал это, ─ и я уверен, что половина преступного мира Сиэтла жаждет моей крови. Чарли наклоняет голову, но не смотрит на О'Шеннесси ─ старик не забыл, как О'Шеннесси пару минут назад облажался. Уверен, что в какой-то момент это повлечет за собой последствия. И очень скоро. Чарли никогда не тянул с возмездием. ─ Иди и приведи девочек, ─ огрызается он. Затем обращается к Сэмми: ─ Другого убей. Майкл ─ другой. Я поднимаюсь на ноги, готовый к бунту, когда чувствую взрыв боли в груди. Мое тело блокируется, и на мгновение я не могу понять, почему. Я не могу контролировать свое тело. Мои руки, кисти, ноги ─ не слушаются меня. Я дрожу и трясусь, едва дыша. Мне удается опустить глаза к источнику боли ─ двум горячим точкам в центре груди ─ и увидеть там щупы, впивающиеся в кожу. Электрошокер. После того, как мне удалось избежать его во время сеанса с Пиппой, я получаю его разряд здесь. Чарли. Я даже не заметил, как это произошло. Какая ирония. ─ Спокойно, сынок, ─ говорит он, ухмыляясь. ─ Мой прицел уже не так хорош. В следующий раз я могу попасть тебе по яйцам. Такое ощущение, что вены под моей кожей натянулись, растягиваясь и вытягиваясь. Ток все еще проходит через меня, повторяясь мучительными волнами. О'Шеннесси и Сэмми возвращаются из холла и смотрят, как я корчусь от боли, явно сожалея, что пропустили это гребаное шоу. Мудаки. Как только мы остаемся одни, Чарли выключает электрошокер и кладет его рядом со своей едой. Я делаю глубокий вдох, впервые по-настоящему оценив, как это здорово ─ просто иметь возможность наполнить легкие. ─ Больше не дергайся, ─ предупреждает Чарли. ─ Эта штука не совсем полицейского ранга, если ты меня понимаешь. Я мог бы довольно легко поджарить тебя до смерти, но мой желудок уже не тот, что раньше. Думаю, что запах твоего паленого тела может испортить мой обед. ─ Причинишь вред кому-нибудь из них, и я… ─ Ты будешь сидеть смирно и вести себя хорошо, мать твою! Не испытывай мое терпение, ублюдок, ─ рычит Чарли, хлопнув ладонью по столу. Столовое серебро по обе стороны от моей тарелки с едой подпрыгивает так высоко, что вилка со звоном падает на пол. ─ А теперь заткнись и жди, пока придет Лэйси и эта заносчивая п*зда. Откроешь рот хоть раз, и, клянусь, я включу эту штуку на самый высокий режим. Не знаю, что, черт возьми, мне делать. Сэмми собирается убить Майкла, и я буквально ничего не могу сделать, чтобы остановить его. Я стану недееспособным, как только пошевелю хоть пальцем, и тогда какой от меня толк? Я сижу в тишине, глядя на Чарли через стол, и вспоминаю, сколько раз Майклу удавалось избежать смерти. Навскидку могу вспомнить, по крайней мере, три случая. Надеюсь, сейчас будет четвертый. Через несколько минут О'Шеннесси возвращается с Лэйси и Слоан. Они держатся друг за друга, пальцы переплетены, глаза расширены. Слоан вся в крови, ее платье разорвано от плеча до подола. Она выглядит так, словно ей чертовски больно. Желание броситься к ней, вскочить со стула и подхватить ее на руки слишком велико. ─ Ты в порядке? ─ спрашиваю я, приподнимая брови. Она кивает. ─ Больно. Но, да. Я в порядке. Майкл… ─ Тоже будет в порядке. Уверенность в моем голосе противоречит всему, что я сейчас чувствую, но мне нужно, чтобы она увидела, что все будет хорошо. Мне нужно, так же, чтобы моя сестра увидела, что все будет хорошо. Лэйси бросает на меня нервный взгляд, ее глаза блестят так, словно она собирается плакать. ─ Прости меня, Зет, ─ шепчет она. ─ Я не хотела оставлять тебя. Я не хотела… ─ Все в порядке. ─ Я качаю головой. Она должна знать, что я на нее не сержусь. Озадачен, конечно, но не злюсь. Мне следовало лучше защищать ее. ─ Сейчас это не имеет значения, ясно? Чарли, чертов мудак, каким он и является, продолжает накручивать макароны на вилку. ─ Почему бы вам не присесть, дамы? Вы должны присоединиться к нам. Лэйси, по обычаю сын главы семьи должен сидеть по правую руку от него. Поскольку у меня нет сына, придется тебе. Ни Слоан, ни Лэйси не горят желанием садиться с нами за один стол, но О'Шеннесси не оставляет им выбора: он подталкивает их вперед прикладом своего пистолета. Притащив для них два стула, он усаживает Слоана справа от меня, а Лэйси ─ слева. Обстановка похожа на какой-то ужасный семейный ужин. Лэйси смотрит на стол, не моргая. Она постукивает пальцами по большому пальцу, снова и снова ─ мизинец, безымянный, средний, указательный. Указательный, средний, безымянный, мизинец. Не очень хороший знак. ─ Тебе нужно… тебе нужно вытащить из него датчики, ─ говорит она, все еще глядя на древесину. Чарли откладывает вилку. ─ Что? ─ Вытащи из него датчики. ─ Ее взгляд скользит по моей груди, и она едва успевает взглянуть на маленькие металлические шипы, прикрепленные к проводам, вонзающимся в меня. Я слышал, что чем больше мышц, тем больнее ощущается удар электрошокером. Понятия не имею, правда это или нет, но могу подтвердить, что это охренительно больно. Мое тело словно все еще заряжено. Движения пальцев Лэйси ускоряется, поскольку она все больше волнуется ─ я вижу это по ее глазам. Чарли изучает каждое ее движение с хмурым выражением на лице. ─ Да что с тобой такое? ─ огрызается он. ─ Ты причиняешь ему боль. Ты должен прекратить причинять ему боль. ─ Не прекращу, милая. Я буду продолжать мучить его, а ты будешь сидеть молча и наблюдать. Тебе тоже придется мучить людей, если хочешь добиться успеха в этом мире, Лэйси. Одинокая слезинка свисает с кончика ресницы Лэйси. Она покачивается, а затем падает и ударяется о стол. Она по-прежнему не моргает. Она вот-вот сорвется, я провел с ней достаточно времени, чтобы узнать изнутри, и сейчас она не в лучшем состоянии. Никто из нас не находится в хорошем состоянии, но Лэйси не способна справиться с подобным стрессом. ─ Я не буду, ─ шепчет она. ─ Просто позволь ему уйти. Старик фыркает, наклоняясь ближе к столу. Слепой мог бы понять, что с Лэйси не все в порядке, что она с трудом справляется с тем, что происходит вокруг, но только не Чарли. Нет, ее отец отказывается это видеть. Он протягивает руку через стол и бьет ее по лицу, да так сильно, что разбивает губу. Лэйси вскрикивает, прижимая обе ладони к щеке, из ее глаз текут слезы. Электрошокер или не электрошокер, но я не могу пропустить это мимо ушей и не отреагировать. Я не думаю о последствиях. Вскакиваю и делаю выпад, дотягиваясь до сидящего напротив меня ублюдка. Я хочу обхватить руками его горло. Хочу лишить его гребаной жизни. Хочу… Разряд пронзает мое тело гораздо сильнее, гораздо интенсивнее, чем тот, который я почувствовал ранее. Кто-то кричит. Моя голова ударяется о стол, и я падаю. Падаю на пол. Боль такая сильная, что я ничего не вижу. Не могу дышать. Не могу думать. Я только слышу… Слышу крики. Глава 10 Старая поговорка гласит: чем выше подымаешься, тем больнее падать? Эта поговорка верна. Зет резко падает. Его голова ударяется об угол стола, тело словно застывает, и он падает набок, не в силах протянуть руку, чтобы предотвратить падение. Он снова бьется головой, когда падает на пол. ─ Прекрати-прекрати-прекрати-прекрати-прекрати-ПРЕКРАТИ! Лэйси повторяет это слово снова и снова, хватаясь руками за волосы. Я сползаю со стула, боль резко пронзает мои колени, когда они соприкасаются с тонкий ковром. Хватаю Зета за руку, пытаясь придумать, как ему помочь. Я могу прикоснуться к нему, не испытывая разряда, если только не буду касаться его в том месте, где два датчика закреплены на его коже. Мне не стоит трогать датчики, иначе меня тоже ударит током. Черт. Черт! Что, черт возьми, мне делать? Сзади меня обхватывают крепкие и грубые руки, тащат назад. Я бьюсь руками и ногами, пытаясь освободиться, но чувствую себя так, словно погружаюсь под воду с привязанным к лодыжкам свинцовым грузом. Я не могу освободиться. ─ Прекрати! ПРЕКРАТИ! ─ кричит Лэйси. ─ Гребаная шлюха. ─ Лицо О'Шеннесси внезапно оказывается напротив моего, придвигаясь совсем близко. ─ Ты пожалеешь о том дне, когда помешала нам забрать девчонку. Я пытаюсь вырваться, но О'Шеннесси явно не собирается меня отпускать. Я не горжусь этим, но делаю единственное, что приходит мне в голову: Кусаю его за предплечье, которым он пытается меня задушить. Он воет от боли, но не отпускает меня. Ботинки Зета подпрыгивают и ударяются о пол от силы разряда. Я должна остановить это. Должна. Как раз в тот момент, когда собираюсь предпринять последнюю попытку освободиться, я слышу звук, от которого кровь застывает в жилах. Выстрел. Я замираю. В поле моего зрения появляется пара начищенных черных туфель из итальянской кожи. В комнате воцарилась гробовая тишина. Я слышу скрип коленей Чарли, когда он наклоняется между мной и Зетом. Тик-тик-тик ─ электрошокер продолжает свою работу. Мне тяжело дышать, я с хрипом вдыхаю, выдыхаю, вдыхаю, выдыхаю в быстрой последовательности сквозь зубы. ─ Женщины, попавшие в мой мир, не выбираются из него живыми, доктор Ромера. Селия, Герцогиня… и еще множество девушек, имен которых даже не знаю, я отправил в Калифорнию, чтобы их продали Пересу и его неандертальским подручным. Все они умерли. ─ Он смотрит на меня ─ холодными, мертвыми глазами. В них нет ни капли человечности. ─ Вы все умрете. В конце концов. Я замахиваюсь ногой, но О'Шеннесси делает короткий, резкий рывок ─ предупреждение. Веди себя хорошо.