Она приветливо сжала руку Элизы – сама будучи леди, сочла это допустимым, хотя они встречались лишь трижды. Миссис Винкворт смерила ее ревнивым взглядом. – У вас очень красивые серьги, – сказала Маргарет. Леди Хёрли – одетая сегодня в платье из рубинового бархата, со вкусом отделанное серебристой тесьмой, – была миловидная вдова неопределимого возраста, обладательница жизнерадостного нрава и поистине роскошного бюста. – Ах, эти безделушки? Подарок покойного мужа. – Леди Хёрли грациозным жестом отмахнулась от комплимента бриллиантам размером с мускатный орех. – Должна сказать, так приятно видеть наконец, что залы заполнила публика. – Бесподобно! – с жаром поддакнул мистер Флетчер. Этот привлекательный джентльмен, моложе леди Хёрли по меньшей мере лет на десять, был ее галантным кавалером и всюду следовал за ней по пятам, выказывая безграничную преданность. – Бату едва ли не угрожала опасность стать немного пресным, вы не находите? – спросила леди Хёрли, не обращаясь ни к кому конкретно. – Не могу согласиться, – отрезала миссис Винкворт. – Поскольку на Кэмден-плейс оживленно круглый год, мы никогда не испытываем недостатка в компании. Впрочем, леди Хёрли, могу представить, что на Лора-плейс и правда пресновато. Номер четыре до сих пор не сдан? Кажется, последние жильцы съехали год назад. Хотя со дня их прибытия прошло всего две недели, Элиза уже стала свидетельницей десятка подобных беспардонных уколов. Покойный муж леди Хёрли получил титул не по наследству, а презрение миссис Винкворт к бывшим торговцам было общеизвестно. Но леди Хёрли лишь улыбнулась. – Тогда вам будет приятно услышать, что на этой неделе у номера четыре действительно появились жильцы, – сообщила она. – Вы знаете лорда Мелвилла? Он и его сестра леди Каролина сняли этот дом на три месяца. Миссис Винкворт приобрела такой вид, словно ей в горло неожиданно воткнули артишок, миссис Майклс вытаращила глаза, а мистер Бродуотер потрясенно закашлялся. Элиза и Маргарет обменялись недоверчивыми взглядами. После прибытия в Бат их жизнь стала настолько насыщенной, что на этом фоне встреча с Мелвиллом потерялась, а поскольку синяки растаяли, то столкновение на дороге в Бат отошло в область сновидений. Появление Мелвилла именно в этом городе казалось маловероятным, и, судя по вопросам, которыми присутствующие забросали леди Хёрли, подруги не были одиноки в своем изумлении. – Неужели это правда, леди Хёрли? – Сколько они здесь пробудут? – Он такой очаровательный, как говорят? – Я слишком сдержанна, чтобы пускаться в досужие рассуждения, – ответила всем леди Хёрли, лучась самодовольством. – Впрочем, вы сможете спросить у них самих, ибо я пригласила их сегодня к нам присоединиться… А вот и они! Глава 5 Разыграть более впечатляющую сценку леди Хёрли не смогла бы при всем желании. Вся компания, как один человек, перевела взгляды на дверь в то самое мгновение, когда на пороге появились Мелвиллы: лорд Мелвилл, наряженный во фрак, бриджи и шелковые чулки, и рядом с ним его сестра, почти такая же высокая, как он, одетая в изысканное воздушное атласное платье небесно-голубого цвета, которое великолепно оттеняло смуглую кожу. Леди Хёрли, подняв унизанную драгоценностями руку, поманила вновь прибывших, и они неспешно двинулись вперед. Окружающие оглядывались на них, вытягивая шеи. Пронесся возбужденный шепот – Мелвиллов узнали. – О. Мой. Бог, – выдохнула рядом с Элизой Маргарет, произнося каждое слово как отдельное предложение. – Добрый вечер, милорд, миледи, – громогласно поздоровалась с Мелвиллами леди Хёрли. – Я так рада, что вы пришли! – Мы не отказали бы себе в таком удовольствии, – ответила леди Каролина низким музыкальным голосом. – Я познакомилась с мадам Каталани в Риме год назад и с нетерпением жду сегодняшнего концерта. Все три составляющих обаяния, присущего леди Каролине: ее репутация писательницы, обольстительный ореол модной изысканности и ссылка на путешествия по Европе – подействовали на Маргарет с необоримой силой. Она сделала небольшой шажок и приоткрыла рот, словно намереваясь вовлечь леди Каролину в беседу. Но Элиза предупреждающе схватила кузину за локоть. Они еще не были формально представлены друг другу. – Могу я познакомить вас с моим дорогим другом, леди Сомерсет? – спросила леди Хёрли. Элиза заставила себя держаться спокойно. Несомненно, Мелвилл вспомнит о ее просьбе сохранить в тайне предыдущую встречу. Однако на всякий случай Элиза послала ему многозначительный взгляд. Мелвилл вскинул брови, его губы тронула едва заметная улыбка. – Леди Сомерсет, – сказал он, – мы встретились снова. О нет! – Вы уже знакомы? – немедленно заинтересовалась леди Хёрли. – Как же это? Леди Сомерсет, насколько мне известно, вы уже много лет не посещали Лондон. – Сами расскажете эту историю или позволите мне? – спросил Мелвилл, и его глаза озорно блеснули. – Она очень забавная. Сердце Элизы пустилось в галоп. – Мы коротко виделись много лет назад на… балу, – выпалила она прежде, чем Мелвилл успел продолжить. – И что тут забавного? – сказала леди Каролина. – Наверняка это не вся история, – согласилась заинтригованная леди Хёрли, обмахиваясь веером. Чувствуя себя словно под ярким лучом света, Элиза отчаянно попыталась придумать ответ, который бы одновременно удовлетворил любопытство дам, сохранил ее репутацию незапятнанной и не оскорбил Мелвилла. Но волшебство не случилось, такой ответ к ней не пришел. К счастью, в это мгновение беседу прервал церемониймейстер, объявив, что пора рассаживаться по местам. – Покажем дорогу остальным, леди Сомерсет? – предложил Мелвилл, изящно предлагая ей руку. После недолгих колебаний Элиза взяла его под локоть. – Никогда не считал себя человеком, которого легко забыть, – сказал Мелвилл по пути к концертному залу. – Вероятно, вы так часто попадаете в столкновения карет, что воспоминание обо мне стерлось из вашей памяти? – Я… я не… Д-дело не в этом… – сбивчиво начала Элиза. – Дело в том, что… мне не хотелось бы, чтобы обстоятельства нашей встречи стали общеизвестны. Понимаете, они настолько необычны, что легко могли бы дать почву для кривотолков. Вспомните, в тот день я просила вас проявить сдержанность! Последняя фраза прозвучала немного с вызовом, и Мелвилл улыбнулся. – Действительно, – согласился он, ведя спутницу к первому ряду стульев вместо последнего, где предполагала устроиться Элиза. – Прискорбная забывчивость с моей стороны. Могу я сделать комплимент вашему очаровательному туалету? – Что?.. Да, – испуганно ответила Элиза. – Да, полагаю, можете. – По моему мнению, он значительно лучше прежнего – теперь я могу разглядеть ваше лицо, – сказал Мелвилл. – Оно вам к лицу. – Мое лицо… мне к лицу? – недоуменно переспросила Элиза. – Удачное совпадение, не правда ли? Элиза на мгновение удивилась: неужели Мелвилл с ней флиртует? Но она немедленно отринула сию мысль как невозможную. Этот джентльмен обычно флиртует с самыми неотразимыми и очаровательными светскими дамами (леди Оксфорд и леди Мельбурн, если верить слухам), а Элиза к их числу совершенно точно не принадлежала. По мере того как посетители заполняли зал, первый ряд привлекал все больше возбужденных взглядов, зрители тянули шеи, рассматривая сидящих. Мелвилла это ничуть не смущало. Наверное, привык к подобному вниманию, предположила Элиза. Причина повышенного интереса не обязательно заключалась в индийском происхождении графа. Индийцы не были в Англии редким явлением: матросы служили на британских судах, ремесленники продавали свои изделия на многих городских рынках, дети торговцев из Ост-Индской компании учились в английских школах, няньки ухаживали за дворянскими отпрысками. Но Мелвиллы, потомки двух знатных семей из Индии и Британии, вызывали всеобщее любопытство с момента своего рождения. Даже когда появилась мадам Каталани, зрители, казалось, не могли определиться, куда смотреть: на сцену или на первый ряд. Но она запела, и ее голос – прозрачное, чистое, исполненное страсти сопрано – захватил всех. – Вы знаете итальянский? – шепотом спросил Мелвилл, наклонившись к Элизе. – Нет, – призналась та. – Я тоже. Как вы думаете, о чем она поет? – Не знаю, – вяло ответила Элиза, но это была неправда. Мадам Каталани вкладывала в каждую ноту такую значительность и печаль, что не требовалось понимания слов, чтобы догадаться, о чем она поет, – о разбитом сердце. Слушая ее, невозможно было не вспомнить о меланхолических моментах собственной жизни, и Элиза с неизбежностью обратилась мыслями к Сомерсету, пока их не прогнала. Антракт наступил, по мнению Элизы, слишком быстро. Ее настолько захватила великолепная музыка, что о своем намерении благочестиво сидеть на месте она вспомнила, только входя в чайную комнату. Леди Хёрли продолжила знакомить своих друзей. К счастью, похоже, о загадочной первой встрече Элизы и Мелвилла все забыли, переключившись на новую линию допросов. Первый залп дала миссис Винкворт, спросив: – Как давно вы в Бате? – Один день, – ответила леди Каролина. – С половиной! – уточнила леди Хёрли. – Да, как ты могла забыть о половине, сестрица? – попенял ей Мелвилл. – Вы в нашем городе впервые? – спросил мистер Бервик. – О нет, – сказала леди Каролина. – Когда-то в детстве я прожила тут целый месяц по прихоти матери, решившей дать мне школьное образование. – В Батском пансионе для юных леди? – заинтересовалась миссис Майклс. – Мисс Винкворт, вы ведь тоже там учились? – Да, там, – ответила миссис Винкворт за свою дочь, словно та была ребенком. – Почему всего месяц? Вам пансион не приглянулся? – спросил адмирал Винкворт, заранее напыжившись в предвкушении обидного ответа. – Скорее, это я ему не приглянулась, – сказала леди Каролина, красноречиво и элегантно пожав плечом. – Но я уже и так знала французский в пределах, необходимых женщине, поэтому матушка разрешила мне покинуть пансион. Элизе страшно захотелось спросить, какие именно французские выражения леди Каролина считает необходимыми и достаточными, но сдержалась. Вне зависимости от ответа был возможен лишь один исход: миссис Винкворт бросилась бы закрывать ладонями уши дочери. – А в этот новый визит понравился ли вам Бат? – нетерпеливо присоединилась к допросу Маргарет. – Вполне, насколько это возможно за один день, – с прохладцей ответила леди Каролина. – С половиной, Каро, – поправил ее Мелвилл. – Ты уже второй раз пренебрегаешь половиной.