Там стало совсем тесно и еще больше чувствовался каменный член. И только как сним спят женщины, от него одни страдания. Внезапно член перестал двигаться, вытащил его и излился на мою попу. Меня передернуло и затошнило еще больше, лежу без сил, все болит. Я совсем не получила удовольствие, ощущение, что меня только что лишили девственности. Он меня совсем отпустил и сел на край кровати. Внутри меня безумно саднит, пытаюсь подвигать конечностями, но они окаменели. На постели блеснуло лезвие ножа, которым он недавно мне угрожал. Видимо выпустил из рук и забыл про него. Не долго думаю, беру его и потихоньку подползаю к нему. Ворон почувствовал движение и резко обворачивается, занесенное лезвие входит ему в руку. Я застываю на несколько секунд, и тут же пытаюсь отползти как можно дальше от него. Антон переводит свой нахмуренный взгляд на руку, вытаскивает нож, побежала кровь. Он смотрит на меня спятившим взглядом. Бросается на меня, жестко хватает за волос и отводит голову назад. Наши глаза встречаются. Он безумен. Издает рык и медленно вводит лезвие мне в живот. Последнее что вижу, как горят его глаза. Глаза зверя. ГЛАВА 4 Очнулась в больничной палате, оказалось Ворон вызвал скорую помощь. Сука, не дал подохнуть и виной всему этот чертов компромат. Видио до сих пор находиться у меня, хорошо сделала пару копий и надежно спрятала. Возможно, пока оно у меня, я буду жить. Под белым покрывалом мое тело совсем голое и мой живот украшала большая марлевая повязка с кучей лейкопластырей. Вид еще тот. Физической боли нет, видимо хорошо обкололи обезболивающими. Морально? Морально пуста. Нет обиды, истерики… Я привыкла… Просто привыкла к этому уничтожению себя. Мужчина в халате взял мою руку и измерил пульс. — Как вы себя чувствуете? — Отлично, только слабость, доктор, когда меня выпишут? — Не скоро, вы потеряли много крови, вам нужно восстанавливаться. — сказал он и покинул палату. Восстанавливаться? Смешно! Мне никогда не прийти в норму. Тело может и забудет, но душа… не знаю. Подсознание всегда будет помнить агонию ада с того момента, как меня продал брат. — Хай, Полинушка. — в палату ворвался Пес. — Ну, детка, и наломала ты дров. Ворон передал тебе подарок и просил передать, что на свободу можешь не рассчитывать. Сгниешь, работая на него. — протягивает мне фотографии. На одной фотографии тело завернуто в простыню, отчетливо видно безжизненное лицо. — Алиса! — залитая кровью простыня, прикрывавшее истерзанное тело, кричало о непредельной жестокости. Она ведь совсем малышка, только начала вступать во взрослую жизнь и все из-за меня. Вернее ей все равно не жить, вдруг бы проболталась, но чтобы так жестоко расправиться. — Его мало убить, Анатолий. Я хочу, чтобы эта тварь страдала и мучилась как мы, его жертвы. — Полина, не неси чепухи, такие как он всегда на высоте и им ничего не будет. Они выше закона. Кстати, ты сегодня выписываешься и приглашена на прием к Северу, для объяснения сложившейся ситуации. — Пес, меня только прооперировали, какой прием, ты смеешься. — Наивная, его приказы не обсуждаются. Я была дома. И только сейчас понимаю, что могла сюда никогда не вернуться. На столе лежат договора, материалы дел, все еще включенный ноутбук, недопитый кофе. Не выкинутый мусор. И так страшно осознать, что к этому могла не вернуться никогда. Хорошо понимаю для чего меня вернули к жизни. И это не компромат всему веной. Ворон и его шайка пыталась извлечь из меня по-максимуму: вытащить из передряги, убить, завертеть авантюру. Сегодня необходимо посетить этого Северова. Еще это ранение так беспокоит, одной дозы обезболивающего так мало. Все идет к одному. Вот все думаю, как обвести Севера вокруг пальца. Он как и Ворон жестокий, наглый и безпринципный мерзавец. Хотя, что голову морочить, с импровизирую по ходу пьесы. Меня это мало стало волновать, так как внутри совсем пуста. Умираю. Выгораю до тла. Мою душу больше не терзают моральные сомнения, и не мучает совесть, даже на миг, увидя фотографии трупа Алисы, что-то промелькнуло в сознании чисто по-человечески, но потом тишина. Я так устала жить. На прием приехала на своей машине и прихватила флешку с теп злополучным видио. Без помех продвигаюсь ко входу по красной ковровой дорожке в огромный особняк. Владелец раскошелился на антураж. В большом зале танцевали пары, взяда у официанта бокал шампанского, глотнула и отдала фужер обратно. Если танцевать, то с шиком. Помещение было настолько огромным, что люди в нем терялись. По пути попалось зеркало, в котором еще раз оценила весьма короткое платье из шелка красного цвета. Дорогая ткань облегала фигуру, платье едва прикрывало бедра. Броско. Экстравагантно. Смело. Образ дополняли туфли на высокой шпильке и сумочка. Направилась к танцевальным парам и обомлела, передо мной стоял брат и смеет смотреть мне в глаза. — Здравствуй, сестренка, смотрю новая жизнь тебе пошла на пользу. Дорогие шмотки, популярность, защита, престиж. Продешевил однако. — ухмыляется он. — Ты совсем не изменился, блуждающий взгляд, ищешь дамочку с бабками. Просрал все денежки? Что даже не обнимешь свою сестренку? — открыто играю на публику. Олег подошел ко мне и приобнял. Меня затошнило от ненависти. Ненавидеть родного брата, это слишком для этого мира. Легонько отталкиваю его и иду на поиски Севера, танцевать совсем перехотелось. Чувства к брату — их нет. Пустота. Официант провел меня к кабинету Алексея, где царит полумрак, а сам хозяин сидит в кресле и пожинает короткими глотками чистый виски. — Надо же мышка сама пришла. Я думал женщины трусливы, удивила. Мне стоит сейчас пристрелить тебя или подождать после объяснений. — Алешенька, в очередь. Ты не первый, кто хочет моей смерти. Я тебе еще нужна. Тут против тебя и Ворона целый заговор. Олег, братец мой, хотел срубить бабла. Ты же знаешь, какой он алчный. Он вышел на Алису, та с удовольствием поделилась с ним информацией. Хотел вас шантажировать. Девочка все мне поведала, что Олежек защитит ее. Спроси у Ворона. — выражаю ему сочувствие. Злорадство, вот что испытываю в этот момент. Запахло кровью! Ненавижу этот запах, но он уже такой родной и все время меня сопровождает, предупреждает. Знак, сегодня прольётся кровь, и это будет не моя, однозначно. Двое охранников заволокли в кабинет моего брата, у него не понимание ситуации. Глаза отражают обреченность, увидел меня и понял. Он не жилец. — Зачем меня сюда привели, вы за это поплатитесь? — кричит Олег. — Обыщите его! — приказывает Север. Находка не заставила долго себя ждать, из его кармана пиджака вытащили ту самую флешку, которую я подкинула, когда дела вид объятий. Я мерзавка, но он должен заплатить за мою жизнь. Алексей Северов проверил информацию на носители и вытащил пистолет, снял с предохранителя и наставил курок. — Север, не так быстро, я сделаю всю грязную работу, кладу свою ладонь на руку Алексея и потихоньку перехватываю пистолет. Теперь я держу на мушке брата. — Она меня подставила, вы что не видите. Эта лживая сучка меня подставила, она мстит за…. - не успел договорить и получил пулю в лоб. Олег упал замертво. Сожаления! Их нет! Чувство облегчения! Его тоже нет. Почему нет эйфории от мести? Я так давно ждала этого момента. Но что-то не так. Нет кайфа! Нет не беспокойства, не волнения. — Уберитесь здесь, — отдал приказ Север, — Полина, я хочу, чтобы ты работала на меня. — Ты же знаешь, это невозможно. Я всем обязана Антону и ты прекрасно понимаешь, если переметнусь, я труп. Вижу, он меня хочет, глаза блестят, бугорок встал. Ха! Это мне на пользу, нужно из этого вынести по максимуму. — Кто-то хочет поиграть? — подхожу к нему и двигаю своими бедрами по напряженному бугру, выпирающему из брюк. Он припал к моей шеи и провел по ней губами. — Не здесь! Давай не будем осквернять моего брата? — Я хочу тебя! — Он меня убьет! — выводит меня в соседнюю комнату. Север поудобней перехватил мои ягодицы и теперь промежность оказалась как раз напротив его возбужденного паха. С горла вырвался стон. Запускаю руки ему под рубашку и начинаю царапать. Это его заводит. Рычит. Расстёгиваю рубашку и припадаю к груди, целую, царапаю зубами. Он отвечает мне тем же. Опускает тонкие бретели платья, и оно спускается струей к ногам. Тут его взору представляет мое ранение. Хочет дотронуться, но не позволяю. — Это он сделал? — киваю в ответ. — Я тебя вытащу из его лап. — Невозможно! — Он накрыл губами сосок, чуть приживая. Его пальцы жадны, блуждали по всему телу. Взяла его палец, отодвинула трусики и позволила проникнуть в себя. Мои бедра дернулись на встречу при сильном погружении, а свою ладонь запустила ему в штаны и сильно обхватила член. Алексей, начала интенсивно иметь меня двумя пальцами, что почти закричала и укусила его за грудь. Он издал стон. — Кровожадная. — и снова стал погружать пальцы и подушечкой большого пальца стал мять клитор. Это невероятно. Ему нравится моя реакция тела, такой отклик, обхватываю его бедра и прижимаю его руку сильнее, по телу полилось блаженство, впилась ногтями в его плечи. Запрокидываю голову и открываю доступ к шее. Он целует. Тело взрывается на осколки, я кончаю. Он остался не удовлетворен, так как мои швы начали кровоточить и меня повезли в больницу. ГЛАВА 5 В больнице я провалялась десять дней, за это время привела свои мысли в порядок. Телефон постоянно не умолкал, все звонили по работе, работала удаленно. Каждый день, меня навещал Север, теперь его глаза цвета Арктики не вызывали испуга. Целовал мой шрам, оставленный Вороном, забирался ко мне в постель и тупо лежали обнявшись и мечтали. Обещал, что вырвет из лап Антона. И я верила ему. Все это слишком непривычно для меня. Слишком. Теперь есть на кого опереться и можно быть слабой девочкой и помечтать. Я мечтала, что очень скоро смогу отомстить Антону Ворону, и он станет не зверем, а общипанной птицей. Но сначала надо уладить все дела, столько всего на меня взвалено. В первую очередь закрою все нелегальные дела. Поквитаюсь с Антоном и забуду, что такое криминал и как держать пистолет. В день выписки Алексей не появился. Это был первый звоночек в голове, что-то случилось. Второй звоночек — опять запахло кровью. Это уже не могла игнорировать. Появилась паника. Все время набирала номер Севера, но он был отключен. Вышла на улицу с вещами и около меня притормозил тонированный джип, за спиной послышалось движение и тупая боль по голове. Очнулась от того, что на меня вылили ведро ледяной воды, тело задрожало. — Ворон, наша детка очнулась! — издевательски подал голос Пес. Ворон внимательно на меня посмотрел и я испугалась. Испугалась его ненависти. — Все таки ты такая дура! Решила, что тебе милый Алешенька поможет. Просчиталась! Он был на вершине, потому что я позволял. И мне это было выгодно. Теперь его место займет кто-то другой. Раздень ее! — Приказал он Псу. Анатолий за считанные секунды сорвал с меня все. На его лице так и не сходит улыбка. Мое унижение и его заводит. Антон поставил напротив меня стул и сел, снова посмотрел на меня, но уже без ненависти. — Только тронь меня, я все равно с тобой рассчитаюсь за это. — прорычала ему — Ты слишком много стала говорить, Полина! — Встал со стула, приспустил штаны и закрыл мне рот, сунув свой член. — Соси, мерзавка! Я его укусила. Да, за член! Эта сволочь, больно дернула меня за волосы, рукой надавил на челюсть и стал со злостью ебать мой рот. Задыхалась рвотными рефлексами, а после того как он кончил в мою гортань, меня вырвала прямо на его начищенные до блеска ботинки, за что получила пощёчину. Мне кинули простыню, в которую спрятала свое нагое тело, затем пес куда-то меня повел. Как я ненавижу Воронова. Он унизил меня! Отымел при его дворняжке. Чувствую себя грязной. Ему доставляет удовольствие мое унижение. Пес привел меня в подвальное помещение и что я там увидела, повергло в шок. К потолку подвешенным висел Север и на пол капала кровь. Сразу сообразила, что висит труп. Я упала на колени и начала рыгать, позывы идут, а рыгать не чем. За что? За маленький кусочек счастья, он его убил, а меня оставил мучить. Животное. Алексей, первый человек, к которому появилось тепло, душа начинала жить. Теперь убита окончательно. Детка, я же предупреждал, а ты все делаешь по своему. Ворона злить себе дороже. Теперь я займу место Севера и буду также тебя иметь. — заржал Пес. Во мне поднялась злость, встала с колен и сбила Пса с ног, оседлала его и начала душить. — Только в своих фантазиях, козел! — рычу ему в ухо и душу. Смотрю его тело начало покидать душа, отпустила. Мне сейчас больших неприятностей не надо. Анатолий закашлялся. — Сука, ты заплатишь за это! Могилу заставлю рыть зубами. Пошла вон! Едешь домой и ждешь указаний хозяина. Меня дважды просить не надо было, нашла выход. На улице ждал водитель Ворона, он даже и глазом не повел, что полуголая. После Смерти Алексея прошла неделя, но так странно, я о нем даже и не думаю. Не вспоминаю. Мои чувства были лживы? Или же за хорошее отношение к себе хотела его любить и на придумывала. Я не могу себя понять! Запуталась. В жизни ничего доброго к себе не видела, только жестокость и вечное потребительское отношение к себе.