Весьма таинственный персонаж. Почти легендарная личность. И эта таинственная личность, которая скрывалась посреди усохших сосен и старых строений, обнесенных высокой оградой, эта личность находилась под опекой всех трех женщин этого дома. И пребывание этого персонажа Хелина, Селма и Элиза тщательно скрывали от окружающих. По мнению соседей, мужчина существовал «наверняка». В этом распространители слухов были единодушны. Однако единодушие тут и заканчивалось. Когда за чашкой кофе или за выпивкой, а то и просто при встречах на улице развязывались языки, то факты начинали крутить и вертеть вкривь и вкось, пытаясь сделать более или менее достоверное заключение. Но тут мнения резко расходились. Уже в описании внешности таинственного незнакомца возникали взаимоисключающие обстоятельства. По одной версии, это был лесной обитатель, леший, в лохмотьях, с нечесаными волосами, ниспадавшими на плечи, и со всклокоченной бородой. Другие же уверяли, что видели мельком мужчину, у которого действительно были длинные волосы и борода, но ухоженные, как у актера, а одежда — далеко не рваные отрепья. Находились и такие, кто уверял, что мужчина был безбородым и лысым. Возраст? Рост? Вес? Одежда и манера общения? Если знаменитый гималайский снежный человек оставался загадочным существом в высшей степени, то и обитатель Дома трех женщин был не менее загадочен. Чаще все же упоминался молодой и красивый мужчина. Иногда — среднего возраста, но и в этом случае мужественный и элегантный. И хотя некоторые описывали его лешим в лохмотьях, никто и никогда не называл его старым и уродливым. Где же его видели? Чаще всего во дворе дома или мельком в комнатах. Дом Хелины, Селмы и Элизы не такая уж неприступная крепость, иногда кто-нибудь заглядывал туда по своим делам. Но всякий раз при появлении гостя в доме женщины спешно препровождали мужчину в укрытие. Если же этот странный человек встречался вне дома, в лесу например, то он мгновенно скрывался. Когда рассказы об этом мужчине основывались хотя бы на приблизительных описаниях очевидцев, то по ним все же можно было составить какую-никакую, но общую картину. Но когда в это вовлекались любители посудачить и начинали строить догадки и предположения, то дело доходило до совершеннейшего абсурда. Итак, версий о таинственном мужчине в Доме трех женщин набралось уже изрядное количество. На основании тех из них, которые дошли до ушей Тойвиайнена, он мог сделать следующие предположения: 1. Мужчина был иностранец, авантюрист, с которым кто-то из женщин познакомился, находясь за границей. Родилась любовь, и в результате предмет любви оказался в Финляндии. В настоящее время живет под защитой добрых женщин, находясь на их содержании. 2. Мужчина был беглым арестантом. Темной, ненастной ночью он постучался в дом, закрытый для внешнего мира. Его бедственное положение и мужественная внешность размягчили женские сердца. Его впустили, накормили, и с тех пор он обосновался в доме. 3. Мужчина не был ни иностранцем, ни беглым арестантом, а просто ловким обольстителем, способным ослепить своей привлекательностью женские очи. Три вышеупомянутые версии были лишь исходными. Когда же их принимались варьировать, а воображения на это хватало, рождались новые сюжеты и дополнения. Продолжая размышлять на эту тему, Тимо Тойвиайнен даже хмыкнул себе под нос, подумав, что недостает лишь самой невероятной: в окрестностях усадьбы приземлился космический корабль и из него высадились маленькие зеленые человечки… — Вот дьявольщина, придет же такое в голову! Тойвиайнен произнес эту фразу сердито, вполголоса. Если бы у него был собеседник, они бы продолжали до бесконечности свои комментарии на эту тему. Невероятные истории и глупые предположения лучше всего оставить на совести их авторов! Но чего это они так и лезут на ум? Очевидно, потому, что он среди белого дня занимается в некотором роде черными делами. Не случайно и вскочил он при хрусте какой-то веточки. И странные мысли поползли вслед за этим… На ум Тойвиайнену взбрело и такое, что это призрачное существо может появиться здесь, чтобы изгнать его, березового душегуба, вон, за пределы владений поместья. — Тьфу! Тойвиайнен сплюнул в мох и поднялся. Воображение может витать где угодно, хоть на небесах, но ноги должны стоять крепко на земле. Березовый сок, конечно, еще не успел наполнить ведра, но уже по начальному результату можно судить, чем закончится его предприятие. Тойвиайнен успел сделать только один шаг и внезапно остановился. Его будто пригвоздили к месту. Было слышно, что по лесу кто-то передвигается. На этот раз ошибка исключалась. Сейчас на весь лес разносился уже не хруст и не шуршание, а сильный треск. Кто-то был на подходе к этому месту. И пришелец не собирался таиться. Распустившиеся густые кусты черемухи так и клонились в стороны. Человек ломился напрямую. Тойвиайнен сглотнул. Его застукали! У Тойвиайнена не было никаких сомнений в дальнейшем развитии событий. Уже по походке можно было безошибочно заключить, что ничего хорошего от появления этого человека ждать не приходится. Напрасно полагать, что речь пойдет лишь об ознакомлении со «Сводом законов» и все ограничится спорами о том, большое это или малое преступление — губить лес. Ситуация могла принять совершенно непредсказуемый оборот. Ведь в лесу они только вдвоем. Когда ветки ивняка расступились перед пришельцем и он предстал перед Тойвиайненом, то к его паническому состоянию примешалась еще и добрая доля несказанного удивления. Что за чудище возникло на поляне? Они неотрывно смотрели друг на друга. Появившийся мужчина был высокого роста, с резкими чертами лица. На нем была одежда зеленого цвета и шляпа с пером. Но прежде всего Тойвиайнен обратил внимание на широкий пояс незнакомца, к которому было подвешено какое-то холодное оружие. Это была не финка. Это был кинжал. Человек на мгновение остановил свой изучающий взгляд на Тойвиайнене. Однако затем, когда он огляделся и увидел притороченные к березам пластмассовые трубки и ведра под ними, черты его лица исказились от гнева. На Тойвиайнена обрушился поток иностранных слов. Незнакомец выхватил кинжал и бросился к Тойвиайнену. Рука поднялась, и замерший от ужаса Тойвиайнен увидел, как блеснул на солнце клинок. Словно занесенный для удара меч ангела-мстителя. Глава 3 На протяжении многих лет пребывания в своей должности ленсману[21] Эйно Пармалахти случалось выслушивать самые различные рапорты. Жизнь со всеми ее сложностями и превратностями была ему хорошо знакома. Так что теперь он уже ничему не удивлялся. И все же недавний телефонный разговор заставил его призадуматься. — Да-а… Склонность Пармалахти к таким монологам была хорошо известна в его окружении. Но в данный момент слушатели отсутствовали. Ленсман, сидевший в кабинете своей канцелярии, выглянул из окна во двор и произнес вновь: — Да-а… Ну и дела! Пармалахти медленно привстал, подтянул брюки и заправил в них поглубже рубаху. При этом он озабоченно посмотрел на свой ремень, застежку которого в последнее время приходилось все чаще переставлять с одного отверстия на другое, чтобы расширить его. Видно, в наши времена ремни стали делать из плохой кожи, иначе к чему бы им так быстро усыхать! Из-за нависавшего спереди живота Пармалахти, прежде чем начать двигаться вперед, откидывался сначала слегка назад, как бы для разбега. Он пересек кабинет и вошел в комнату для оперативного состава. Его брови недовольно искривились, когда он обнаружил, что на месте находится только один полицейский, младший констебль Юрки Илола. — Где Паяла? — Старший констебль только что ушел. — Куда? — Не сказал куда. — Да-а… Хм. Ответы Илола были настолько четкими и отрывистыми, что следовавшее обычно за ними почтительное окончание фразы — «господин ленсман» — не достигало слуха, и его можно было только угадывать. Пармалахти спрятал улыбку. Ему нравился этот парень. Несмотря даже, пожалуй, на несколько излишнее служебное рвение новичка, вступившего в должность совсем недавно и проходившего сейчас, по существу, крещение. А может ли служебное рвение быть излишним? Несмотря на то что формально они перешли на «ты», официальная полувоенная манера общения между ними осталась. Это происходило оттого, что Илола только-только закончил обучение и приступил теперь к своей первой официальной должности. Вместе с тем точность и вежливость выгодно отличали этого молодого человека. В настоящее время молодежь так легко усваивает вольное обращение… Что касается отсутствовавшего сейчас старшего констебля Ристо Паяла, то это совсем другое дело. Они почти ровесники с ленсманом и уже пятнадцать лет вместе тянут лямку в этом округе. Его постоянные сетования, излишняя болтливость и возражения стали для ленсмана привычными. В их отделении служил и третий констебль, Кари Куннас. Он, как и Илола, был молодым человеком. Но если он получал задание не по вкусу, то его кислая физиономия явно говорила: «Иди ты, сам делай!» Отстраняя эти случайно пришедшие на ум мысли, ленсман Пармалахти буркнул младшему констеблю: — Надо сходить в больницу. Туда доставили одного мужика, который несет какую-то околесицу. Илола быстро поднялся. — Я иду. — Не торопись… Добродушный жест руки заставил Илола вновь присесть. Старый ленсман взглянул на своего молодого коллегу. На этого парня приятно было посмотреть. Правильные черты лица, аккуратно подстриженные светлые волосы, высокая, стройная фигура. Он всегда смотрел прямо в глаза собеседнику. Прежде чем приступить к более подробному изложению задания, Пармалахти припомнил некоторые обстоятельства, касающиеся Илола: родился в Лемпяля, происходит из бедной семьи, закончил учебу с отличными оценками. Прибыв к месту назначения среди зимы, сам без посторонней помощи нашел крышу над головой, сняв комнату у одной вдовы. Пошли, конечно, разговоры о том, что эта дама и констебль Илола… Тьфу! Вдове, Марте Койвистойнен, было уже за пятьдесят. Илола скорее в сыновья ей годился. Да и вообще, он просто не успел бы даже при желании ближе познакомиться с пышными формами своей хозяйки, ибо у него было много других неотложных дел. Он приобрел ветхий «форд» — такой подержанный, что смог полностью выкупить его с первой же зарплаты, и в течение весны привел его в порядок. Автомобиль оказался совершенно необходим. Илола использовал его в основном для служебных дел, но без особого энтузиазма соглашался представлять счета на оплату расходов, связанных со служебными поездками. «Этот тарантас так и бежит по ветру. А ветер бесплатный…» — приговаривал Илола. Скромный парень. И, конечно, отменный спортсмен. Пущенное им копье описывало в воздухе длинную и красивую дугу. Об этом стало известно сразу, как только снег сошел с поля стадиона. Но, несмотря на то, что констебль Юрки Илола был по всем статьям отличный парень, именно в данный момент ленсман желал, чтобы на его месте оказался старший констебль Паяла. Ибо он, как никто другой, знал местное население и местные условия. Опыт и длительное пребывание в этих краях позволили ему хорошо познакомиться с местными жителями. Поэтому его можно было послать на дело просто так, без всяких объяснений. А вот Илола придется подробно проинструктировать.