Майкл Били (обед) Майкл Дж. Били был занятым человеком. Его секретарша позвонила и сообщила, что выпивка в «Сохо-Хаусе» больше не актуальна. И поинтересовалась, удобно ли мне будет встретиться с ним за обедом в двенадцать тридцать. Обед оказался очень скромным: пара сэндвичей с чашкой кофе в заведении быстрого питания неподалеку от его квартиры, сразу за углом на Кингс-роуд, но меня это вполне устраивало. Я сомневалась, что у нас с Майклом найдется достаточно тем для разговора за полноценным бизнес-ланчем. Он всегда отличался немногословностью, вопреки тому, что тиражировал слова миллионами. Кстати, инициал «Дж.» на визитке был для него чрезвычайно важен. Поговаривали, что Майкл, будучи лично знаком с Артуром Ч. Кларком и Филипом К. Диком, захотел, чтобы его имя звучало похоже, в дань уважения к обоим авторам. Били был хорошо известен как знаток их творчества и публиковал длинные статьи в антологиях и литературных обозрениях. Когда я пришла в кафе, Майкл был уже там, пролистывал очередную рукопись на айпаде. В его манере работать было что-то от крота: он горбился, нагибаясь вперед, словно стремясь проскрести туннель через экран. Мне пришлось напомнить себе, что мы с ним почти сверстники. Седые волосы, очки и старомодный костюм набавляли ему лет десять, и Били, похоже, с этим смирился. Есть мужчины, которые никогда не были на самом деле молодыми и даже не стремятся к этому. — А, привет, Сьюзен! — Майкл даже не приподнялся. Он был не из тех, кто склонен целоваться, даже просто чмокнуть в щечку. Но он хотя бы закрыл планшет и улыбнулся мне, моргая на солнце. Он уже заказал кофе и миндальное пирожное, лежавшее на бумажной тарелке, на которой его принесли. — Чем вас угостить? — Да не стоит, благодарю. — Я пробежала взглядом по выставленным на витрине довольно унылого вида маффинам и плюшкам, ничем не соблазнившись. Да и к тому же мне хотелось поскорее перейти к делу. — Ну, хотя бы попробуйте кусочек вот этого. — Он пододвинул ко мне пирожное. — Весьма недурственно. Эта отрывистая манера речи, так хорошо мне знакомая. Он напоминал актера из тех пьес периода между двумя мировыми войнами, где все ведут долгие разговоры, но мало что происходит. — Как дела? — спросил Майкл. — Спасибо, я живу хорошо. — Да вдобавок еще и в Греции, насколько мне известно? — Если точнее, на Крите. — Никогда не бывал на Крите. — Съездите обязательно. Там красиво. Даже в воскресенье Кингс-роуд была перегружена машинами, и в воздухе ощущались пыль и выхлопные газы. — Ну а как тут у вас обстоят дела? — спросила я, стремясь заполнить повисшую паузу. Майкл вздохнул и моргнул несколько раз. — Ну, откровенно говоря, так себе, год выдался еще тот. Я нисколько не удивилась: у него все годы относились к этой категории. Били обратил мрачный взгляд на жизнь в своего рода искусство. — Меня порадовало, что вы издаете серию про Аттикуса Пюнда. — Я твердо решила выдерживать позитивный настрой. — И сохранили прежний дизайн обложки. Недавно получила экземпляр от одного человека. Выглядит шикарно. — Мы сочли непрактичным и невыгодным менять оформление. — Книги Конвея хорошо продаются? — Продавались. Я ждала, когда собеседник пояснит свою мысль, но Майкл просто сидел и потягивал напиток из картонного стаканчика. — Так что случилось? — пришлось мне наконец спросить. — Ну, произошла та история с Дэвидом Бойдом. Имя вроде как было мне смутно знакомо, но ничего конкретного я припомнить не могла. — Кто такой Дэвид Бойд? — Писатель. Снова тишина. Потом Майкл неохотно продолжил: — Я сам привел его в издательство, так что это, до определенной степени, моя вина. Я купил его первую книгу во Франкфурте. Вообще-то, на аукционе торговались трое, но нам повезло. Один издатель слился, второй не проявил особого энтузиазма, так что мы приобрели права по хорошей цене. Первый роман Дэвида Бойда мы выпустили полтора года назад, а второй — в январе. — Фантастика? — Не совсем. Киберпанк. Отлично проработанный сюжет. И стиль очень даже неплохой. На мой взгляд, убойная вещь: крупный бизнес, подлог, политики, китайцы. А вот продажи никакие. Даже не знаю, что именно не срослось, но первая книга расходилась очень плохо, а вторая просела еще сильнее. Да в придачу у него оказался слишком напористый литературный агент, Росс Симмонс из «Кёртис-Браун», который попытался связать нас новым контрактом. Поэтому мы приняли решение отказаться от автора. Печально, но ничего не поделаешь. Бывает. И это вся история? А при чем тут книги Конвея? — Так что именно случилось? — спросила я. — Ну, он затаил на нас обиду. Не агент, а писатель. Вбил себе в голову, что мы якобы кинули его, нарушив слово. Это все весьма неприятно, но хуже всего — кому рассказать, так не поверят, — желая отомстить, Бойд взломал систему в «Хели Хатчинсон». Тут я поняла, что дело и впрямь серьезно. Великое множество пугающих перспектив предстало перед моим мысленным взором. Я читала про «Хели Хатчинсон» в журнале «Букселлер»: это был новый, оборудованный по последнему слову техники дистрибьюторский центр близ Дидкота, что в Оксфордшире. Складские помещения площадью в двести пятьдесят тысяч квадратных футов. Роботизированные линии. Отправка шестидесяти миллионов книг каждый год. — Это вылилось в сущий кошмар, — пояснил Майкл. — Хаос наступил совершенный. Мы отправляли не те книги не в те магазины. Заказы не выполнялись. Один покупатель получил тридцать экземпляров одного и того же романа Харлана Кобена… ему присылали по одной книге в день, месяц подряд. Часть изданий просто исчезла. Ты пытаешься их найти, а они словно бы никогда и на свете не существовали. Это коснулось и серии про Аттикуса Пюнда. — Майкл сообразил, что выдал несвойственный ему продолжительный монолог, и сбавил прыть. — Жутко неприятно. — И как долго все это продолжалось? — задала я вопрос. — Да еще до сих пор не закончилось. Мы направили туда своих специалистов, чтобы навести порядок. Последние два месяца оказались самыми скверными. Бог весть, как это скажется на продажах. Боюсь, выручки за этот квартал ждать не приходится! — Мне очень жаль, — вздохнула я. — В полицию обращались? — Ну да, полиция в курсе. Больше сказать ничего не могу, честно. Нам удалось сохранить это в тайне от прессы. Вообще-то, я не имел права вам об этом говорить. Тогда зачем говорил? Вообще-то, у меня имелись предположения на сей счет. — Думаю, сейчас не самое удобное время обращаться к вам за помощью, — сказала я. — В смысле, насчет работы. — Я бы с радостью помог вам, Сьюзен. Считаю, вы славно потрудились над романами про Пюнда. И понимаю, что Алан Конвей был не из тех авторов, с кем приятно иметь дело. — Ну, на самом деле вы и половины не знаете. — Так что же там все-таки произошло? В «Клоуверлиф букс»? — Это не моя вина, Майкл. — Уверен, что так. — Он отломил кусочек миндального пирожного. — Но слухи-то, само собой, ходят. — Слухи не всегда бывают правдивы. — Очень редко. — Он положил кусочек в рот и стал ждать, когда тот растает, не глотая и не жуя. — Понимаете, у нас в издательстве сейчас полная засада, так что помочь я, к сожалению, ничем не смогу. Но при случае непременно замолвлю за вас словечко, авось что и получится. Какая именно работа вас интересует: руководитель проекта, выпускающий редактор? — Что угодно подойдет. — А как насчет фриланса? Допустим, несколько книг одной серии? — Да, вполне годится. — Тут может что-нибудь наклюнуться. А может, и нет. Вот и все, беседа окончена. — Может, все-таки выпьете кофе, Сьюзен? — спросил он. — Нет, Майкл. Спасибо. Сразу он меня не выставил, это было бы слишком грубо. Мы поболтали еще минут десять о том о сем: о текущих делах, о крушении «Клоуверлиф букс», о Крите. Майкл тем временем разделался с кофе и пирожным, и мы распрощались без рукопожатия, потому что пальцы у него были в сахарной пудре. Ну и стоило ли ради этого покупать жакет от Ральфа Лорена? Встреча оказалась пустой тратой времени. Крейг Эндрюс (ужин)