— Ваша сестра утверждает, что домой вы вернулись не раньше семи. — Саманта ошибается. Было примерно четверть седьмого. Я приехал и сразу поднялся наверх. — Марш пожал плечами. — Боюсь, никто меня не видел, и это очень жаль. Если вы потребуете предъявить алиби, то у меня его нет. — Как долго вы планируете оставаться в Тоули, мистер Марш? — поинтересовался Пюнд. — Еще пару дней. Раз Мелисса мертва, то и торчать тут особой причины нет. — Однако не далее как минуту назад вы утверждали, что приехали сюда ради сестры. — Ради обеих, мистер Пюнд. Позвольте вас проводить? Некоторое время спустя трое гостей вышли из дома, и входная дверь захлопнулась у них за спиной. — Вот человек, которому я ни на грош не доверяю! — процедила мисс Кейн. — Тот еще субъект, — согласился Крол. Они прошли мимо припаркованного на подъездной дорожке «пежо», Пюнд скользнул взглядом по серебристой эмблеме и зазубрине на радиаторной решетке. — Что дальше? — осведомился старший инспектор. — Думаю, на сегодня достаточно. Я хотел бы почитать стенограммы допросов и поразмышлять над тем, что мы видели. Вы возвращаетесь в Эксетер? — Нет, мистер Пюнд. Теперь, когда вы здесь, я решил пожить пару дней в Тоули. Маргарет, моя жена, не будет возражать против моего отсутствия, и, по правде говоря, мне хотелось бы проводить как можно больше времени рядом с вами. У меня такое чувство, что я смогу научиться кое-чему полезному. Вот только номер в «Мунфлаэуре» я, боюсь, позволить себе не могу. Поэтому снял комнату в «Красном льве». — Вы слишком добры, старший инспектор. Быть может, окажете честь присоединиться ко мне сегодня за ужином? — С превеликим удовольствием. — Значит, решено. Все трое забрались в служебную полицейскую машину и уехали, миновав по пути кладбище при церкви Святого Даниила и свежевырытую могилу, в которой вскоре предстояло упокоиться Мелиссе Джеймс. Глава 11 Тьма сгущается I Над Тоули-на-Уотере взошла луна, но каким-то образом благодаря ее мягкому свету тьма, окутывающая маленький портовый городок, сделалась только гуще. Улицы были пустынны, шпиль храма Святого Даниила четко вырисовывался на фоне неба. Луч маяка вспыхивал над морем, уходившим в бесконечность, а рыбачьи шаланды, покачиваясь на волнах, испуганно жались друг к другу и растворялись в пустоте. Невозможно было определить, где кончается галечный берег и начинается вода. Старший инспектор Крол отдалился на некоторое расстояние от «Красного льва», стуча ботинками по мостовой. Забавно, насколько резче становятся звуки, стоит солнцу зайти. Приглашение на ужин он принял не задумываясь, но затем его начали терзать сомнения. Ему не удавалось предать забвению очевидный факт, что всего восемь лет назад Англия и Германия воевали между собой. Чем занимался в то время Пюнд, Крол не знал и терялся в догадках, не должен ли он рассматривать его как в некотором роде врага. То же самое касалось их совместного расследования. Пюнд заявил о себе как о равном, сказал, что они будут вместе искать убийцу. Вот только правда ли это? Или ему, Кролу, предстоит ровно сидеть на заднице и ничего не делать, беспомощно глядя, как последний шанс отличиться уводят у него из-под носа? Он только что разговаривал по телефону с женой, и та постаралась его успокоить. Маргарет всегда гордилась супругом, и теперь, когда карьера Крола подходила к концу, она заверила мужа, что, чем бы ни закончилось дело об убийстве в Тоули, ему нечего стыдиться. К тому же не ошибается ли он с расстановкой приоритетов? Ведь самое главное — поймать убийцу, лишить его возможности снова нанести удар. И совершенно не важно, кому достанутся лавры. Она, разумеется, была права. Маргарет всегда права. Когда инспектор вошел в «Мунфлауэр», Аттикус Пюнд уже ждал его в вестибюле. Крол удивился, увидев, что сыщик один. — А разве мисс Кейн к нам не присоединится? — спросил он. — Она сказала, что устала, и удалилась в свой номер. На деле секретарша тактично отклонила предложение Пюнда, в очередной раз сочтя неуместным садиться за стол вместе со своим работодателем. Мэделин Кейн уютно расположилась наверху, совершенно довольная выпавшей ей возможностью побыть наедине с книгой и пораньше лечь в постель, согретую грелкой с горячей водой. Обеденный зал производил приятное впечатление, будучи оформлен строго, но не вычурно, и почти все столики занимали семьи с детьми. Пюнд попросил, чтобы им выделили какое-нибудь уединенное местечко, и двух мужчин проводили к столику, спрятанному в алькове, который образовывал эркер. Им вручили меню, и, увидев цены, старший инспектор растерянно заморгал. Пюнд заметил это и поспешил его успокоить: — Нынче вечером вы мой гость, разумеется. Одно из преимуществ частного детектива заключается в том, что он, в пределах разумного, может позволить себе определенные расходы. — Хотел бы я сказать то же самое про полицейских служащих, — заметил Крол. — Но главный констебль разрешает нам в столовой управления разве что по стаканчику пропустить. По крайней мере, это в его полномочиях, но для этого требуется собрать три комиссии и оформить гору бумаг. — Как вам «Красный лев»? — Там на удивление удобно, спасибо. Хотя вида на море нет. Признаться честно, окно моей комнаты выходит на двор мясника. Но я человек непривередливый. Подошла официантка, оба заказали закуску с креветками и дуврскую камбалу. Что касается десерта, то выбор здесь был небогатый: желе и фруктовый салат. — Вина выпьете? — спросил Пюнд. — Не думаю, что могу позволить себе спиртное на службе. — Уже восьмой час, старший инспектор. И поскольку один я пить не хочу, то вынужден настаивать. Полбутылочки шабли, я думаю. Последняя фраза была адресована официантке, и та ушла выполнять заказ. — Ну, раз я не на службе и вы пригласили меня на ужин, мистер Пюнд, то предлагаю отбросить формальности. Называйте меня просто Эдвард. — Хорошо. А меня, как вам, возможно, известно, зовут Аттикус. — Это турецкое имя? — Вообще-то, греческое, хотя мои родители переехали в Германию еще до моего рождения. — Ваш отец был полицейским? — Да. А откуда вы знаете? Крол улыбнулся. Он уже проникся расположением к сидящему напротив человеку и раскаивался в прежних сомнениях. — Мой отец тоже служил детективом, да и вообще полицейские династии — явление достаточно распространенное. То же самое, как ни странно, относится, кстати, и к преступникам. — Да. — Пюнд призадумался. — Очень любопытное и верное наблюдение. Стоит уделить ему место в книге, которую я пишу, — «Ландшафт криминалистического расследования». — Интригующее название. — Труд всей жизни. Ваши родители живы? — Оба живы и здоровы. Вышли на пенсию и поселились в Пейнтоне. У меня сын и дочь, и оба хотят пойти по моим стопам. Рад заявить, что в ряды полицейских мы теперь все чаще принимаем женщин. — Не исключено, что в один прекрасный день пост главного констебля займет не кто-нибудь, а ваша дочь. — Это было бы событие. А у вас есть дети? Пюнд печально покачал головой: — Нет. В этом мне удача изменила. Крол почувствовал, что вошел в опасные воды, и быстро переменил курс. — Вы стали частным детективом еще до приезда в Англию? — Нет. Я перебрался сюда после войны и нуждался в средствах к существованию. Вот и решил заняться сыском. — Ну, вы отлично справились. Я вам завидую. Вам наверняка довелось иметь дело с восхитительными преступниками. — Преступники редко восхищают меня, друг мой. — Вот как? Пюнд поразмыслил с минуту. — Они неизменно считают себя умнее, чем есть на самом деле, думают, будто им по силам сбить с толку полицию, обмануть закон, попрать самую суть общественного устройства ради достижения своих личных выгод. — Это делает их опасными. — Скорее уж предсказуемыми. Опасными преступников делает убеждение, что их нельзя остановить, что они вправе творить свои черные дела. Не стану касаться пережитого мною за время войны, но скажу вот что: величайшее зло вершится тогда, когда люди, вне зависимости от целей и мотивов, безоговорочно убеждены в собственной правоте.