— Доброе утро, — здороваюсь я. — Доброе утро, — отзывается он. Первое занятие у нас как раз с мистером Салливаном, так что я ставлю рюкзак на свое обычное место, но затем подхожу и сажусь прямо напротив него. — Дженни завезла Элайджу к твоей маме? — не поднимая глаз, спрашивает Джонас. — Ага. Он такой ангелочек. — Так и есть. Вылитый отец. — Ха! Вот уж неправда! Он выглядит точь-в-точь как я! — поправляю я. Джонас складывает листы в стопку и убирает в сторону. До того как мы погрузимся в обсуждение кинематографического проекта для университетской лиги, я решаю утолить свое любопытство: — А почему вы расстались с тетей Дженни в школе? Джонас моментально вскидывает голову и удивленно приподнимает брови. Затем издает нервный смешок, по всей видимости, не желая отвечать. — Даже не помню. Это было очень давно. — Мама так разозлилась, когда тетя Дженни забеременела. — Она имела на это право. Мы поступили очень опрометчиво. — С ее стороны это немного лицемерно, ведь меня она родила в семнадцать. — Это не лицемерие, если действие, против которого возражаешь, происходит до возражения, — пожимает плечами Джонас. — Как бы там ни было. — Я имел в виду, что люди обычно учатся на своих ошибках, и это не делает их лицемерами. Просто добавляет им опыта. — Вас разве в университете не учили, что жизненные мудрости лучше изрекать после начала занятий? — Ты так напоминаешь свою мать, когда она была подростком. — Мистер Салливан откидывается на спинку стула с удивлением во взгляде. — О боже мой! — Это был комплимент. — Что-то не верится. — Ты бы удивилась, узнав, какой она была. — Хватит меня оскорблять. Джонас хохочет, но это было шуткой лишь наполовину. Я люблю маму, но не хотела бы стать такой, как она. Отсмеявшись, учитель протягивает мне одну из двух папок со стола. — Пожалуйста, заполни бланк, даже если не станешь участвовать. Если ты займешь в проекте призовое место, это будет отлично смотреться в заявлении на поступление в школу актерского мастерства. Не говоря о том, что останется видеоматериал, который можно использовать в портфолио. Я открываю папку и проглядываю бумаги. — И кто же второй несчастный, не сумевший найти партнера? — Миллер Адамс. — Стоит Джонасу произнести это имя, как я немедленно поднимаю глаза от документов. Он тем временем продолжает: — Когда вы упомянули про него вчера, мне вспомнилось, что этот парнишка был среди победителей прошлого года. Значит, у него уже есть нужный опыт. Однако когда я спросил, не собирается ли он участвовать снова, Адамс отказался. Сказал, что у него голова сейчас другим занята, да и работы потребуется слишком много. Возможно, если ты согласишься, он передумает? Обманывать не стану: втайне я надеялась, что мистер Салливан имел в виду именно Миллера, особенно после того, как я узнала о его интересе к режиссуре. Но неужели Джонас не слышал, что говорилось за ужином? — Почему вы пытаетесь поставить нас на один проект после папиного предупреждения? — Я учитель, а не сваха и не пытаюсь вас свести. Просто Миллер стал бы идеальным напарником. Кроме того, он хороший парень. Твой отец просто его не знает. — В любом случае мне четко обрисовали границы. — Которые я не собираюсь соблюдать, как уже становится ясно. — Я помню. — Джонас задумчиво смотрит на меня несколько секунд, затем складывает руки на столе. — Слушай, это всего лишь предложение. Мне кажется, что участие в проекте пошло бы тебе на пользу, но если Крис против, я не имею права вмешиваться. Хотя… тебе не требуется разрешение родителей для подачи заявки. Только при сдаче работы через несколько месяцев. Я почти прихожу в восторг от поощрения Джонаса ослушаться родителей. Может, они с тетей Дженни и правда друг другу подходят. В этот момент открывается дверь и в класс входит Миллер Адамс. Спасибо хоть за предупреждение. Первое, что обращает на себя внимание, — его опухшие, покрасневшие глаза. Похоже, сегодня он совсем не спал. Рубашка мятая, на голове — полный беспорядок. Миллер поочередно смотрит на нас с Джонасом. По-прежнему стоя возле двери, он указывает на меня и спрашивает: — Так вы с ней хотели поставить меня в пару? — Тот кивает, очевидно изумленный реакцией ученика. Меня же она совершенно не удивляет: я давно привыкла, что парень не желает иметь со мной абсолютно ничего общего. — Простите, но ничего не выйдет, — произносит он, затем смотрит на меня и добавляет: — Не обижайся, Клара. Думаю, ты понимаешь, почему. — После того как ты отписался от меня, я догадалась, что дружить ты расхотел. — Причиной этого, предположительно, послужила его подружка. — Если верить Шелби, то я и подписываться не должен был. — Миллер проходит в класс, швыряет рюкзак на парту и садится. — Если девушка разрывает отношения, потому что ее парня подвезли в стоградусную жару, то у нее явно проблемы, — со смехом говорю я. — Она порвала со мной, потому что я ей о тебе соврал. — Ага. Потому что знал: она может тебя бросить, не сделай ты этого. Итог — круговорот лжи. Джонас вмешивается в наш оживленный диалог, наклоняясь вперед и переводя взгляд с одного на другого. В какой-то момент он встает, громко отодвинув стул. — Мне нужно выпить кофе. — Он бросает вторую папку на стол Миллера и направляется к двери. — Вы двое разберитесь между собой и к концу дня дайте знать, что решили. Учитель выходит из класса, оставив нас наедине. Мы испепеляем друг друга взглядами. Он первым сдается и начинает пристально изучать документы. Мне жаль, что Джонас вызвал его так рано. Адамсу не мешало бы поспать. Он выглядит, словно его переехал грузовик. Заметно, что ссора с Шелби больно по нему ударила. — Выглядишь разбитым, — замечаю я. — Так и есть. — Ну, не все потеряно. Разбитое сердце закаляет характер. Мои слова заставляют его рассмеяться, хоть и горько. Миллер закрывает папку и смотрит прямо на меня. — Если Шелби узнает, что я работаю над проектом с тобой, она никогда меня не простит. — Значит, ты согласен? Теперь Адамс не смеется. Он словно расстроен, что я отпускаю шуточки насчет его горя. Очевидно, у него нет настроения поддерживать перепалку. Честно говоря, я не могу винить Шелби за ее поступок. Я бы тоже бросила парня, если бы тот соврал, что его подвезла другая девушка, а затем подписался на нее в Инстаграме. — Мне жаль, Миллер. Уверена, Шелби — замечательная. Если я могу хоть чем-то помочь, например, рассказать, как все было, дай мне знать. Он благодарно улыбается, а потом встает и идет к выходу. Папка остается лежать на столе. — Но тебе все равно стоит попробовать. Я киваю, но без партнера участвовать не собираюсь. Несколько волнительных секунд я надеялась, что смогу поработать с Миллером над фильмом. Все остальные варианты теперь покажутся менее привлекательными. Спустя мгновение парень скрывается из виду. Я рассеянно смотрю на оставленные им бумаги. Затем хватаю их и заполняю бланк от его имени. Никогда не знаешь, как сложатся обстоятельства. Может, они с Шелби и не сойдутся. Будет обидно упустить такую возможность из-за ревнивой подружки. Как раз когда я заканчиваю подписывать вторую заявку, Джонас возвращается с двумя стаканчиками кофе. Он вручает мне один и опирается на стол. Сколько мы уже общаемся, а он все не сообразит, что я ненавижу кофе. Именно поэтому я пока и не называю его дядей Джонасом. — О чем был спор? — интересуется он. — Его девушка меня ненавидит. Вернее… бывшая девушка. — Я из вежливости отпиваю глоток отвратительного напитка. — Тогда ничто больше не помешает ему участвовать в проекте, так? — У него другое мнение, — со смешком говорю я и протягиваю папки. — Я заполнила их за нас обоих, на всякий случай. Если Миллер передумает, мы сможем участвовать, раз заявки поданы в срок. — Мне нравится твоя предусмотрительность, — одобрительно кивает Джонас. Он ставит стакан на стол и берет кусок мела. Пока он пишет на доске сегодняшнюю дату, входят двое одноклассников. Я возвращаюсь на свое место. Когда помещение начинает заполняться, мистер Салливан оборачивается и указывает на кофе в моей руке: — Клара, учащимся нельзя приносить напитки. В следующий раз за подобный проступок тебе будет назначено наказание. Я закатываю глаза, но внутренне аплодирую его умению переключаться между режимами «дядя — учитель» так непринужденно, даже если это и делается напоказ.