А обернувшись к Актеону, добавил: – Свяжите его и отведите на мой корабль. Да передайте Эгору, чтобы следил за ним в оба глаза. Это сейчас самый ценный трофей на нашей войне. Пока он не окажется в порту, ты лично отвечаешь за него. – Я все выполню в точности, Гисандр, – кивнул лохаг. Он знаком подозвал к себе воинов. Двое гоплитов подхватили перепуганного насмерть эфора, который потерял дар речи, подняли его и быстро смотали руки кожаным ремешком. А затем уволокли в дальний конец площади. Только там он немного пришел в себя и стал вопить на всю Кифанту, что гнев богов обязательно покарает такого нечестивца, как Гисандр, и всех, кто пришел с ним. Но, получив пару болезненных тычков по ребрам от конвоиров, сбавил тон. Вскоре он пропал на дороге, ведущей в порт, и его вопли стихли. Да и Гисандру было уже не до него, – шум на дальнем конце города усилился. Вскоре из-за поворота показался ломаный строй гоплитов, не более трех рядов в глубину, которые пятились под натиском атаковавшего противника. Даже со своего места наварх мог разглядеть их спины и сверкавшие клинки нападавших, которые то и дело обрушивались на щиты первой линии. Отступавших было около сотни. А нападали воины Архелона, числом не сильно превосходившие их. Но на этот раз они дрались, похоже, с воинами-периеками, а не спартанским гарнизоном. Вся эта масса тел медленно, но верно приближалась к площади. Только сейчас Гисандр вдруг заметил позади сражавшихся пять или шесть мятущихся фигур в гиматиях. Они сбились в стайку в окружении десятка телохранителей, но бежать им было некуда. Впереди и по бокам враг. А то, что было у них за спиной, они еще не смогли разобрать, лишь изредка кидая затравленные взгляды назад и не желая себе признаться в том, что это конец. Судя по всему, это были периекские чиновники или старейшины города, решившие сбежать из него при первых признаках опасности. Ни один спартанский гармост так бы не поступил, и судьба Линоса была тому примером. Честно говоря, наварх вообще не мог понять, как они решились сбежать из города. Ни Линос, ни Плиник, оставшиеся на месте, им этого не могли разрешить. И периекские чиновники сами отлично знали обычаи своих хозяев. «Значит, они решились на это без дозволения начальства, – подумал Гисандр и не удержался от капельки самодовольства, – но чуть-чуть не хватило везения. Я и это предусмотрел». В целом задача Архелона уже была выполнена. Его обходной маневр удался и действительно был оправдан. Старейшины города не смогли покинуть его, как ни старались. Даже при помощи сотни вооруженных периеков, которые, надо сказать, сражались стойко. Однако новый хозяин Кифанты не мог больше ждать, пока Архелон довершит дело своими силами, и решил ускорить развязку. – Адонис, – подозвал он командира второго лоха, – возьми своих людей и атакуй периеков с тыла. Всех чиновников, что останутся в живых, ко мне. Адонис кивнул, забрал своих людей, и спартанцы легким бегом, со щитами и копьями наперевес, устремились в атаку. Увидев колонну приближавшихся гоплитов, периекские чиновники пришли в ужас, который наварх ощутил даже отсюда. Страх пахнет очень сильно. Но их защитники продолжали сражаться. Часть солдат периеков, уменьшив плотность фаланги, переметнулась назад и выстроилась в ряд, прикрывая тылы. Однако все было тщетно. Первым же ударом спартанцы Адониса смяли этот заслон, заколов почти всех, кто осмелился встать у них на пути. Как показалось наварху со своего наблюдательного поста на площади у статуи Аполлона, в пылу схватки они также убили пару чиновников, попавшихся на пути. Остальных старейшин все же захватили и уволокли от эпицентра сражения назад, оставив под прикрытием десятка бойцов. А затем ударили в спину сражавшимся периекам, быстро разорвав их последние построения. Превосходство спартанцев стало почти трехкратным, и дело быстро закончилось. Как ни отважно сражались периеки, до спартанской слаженности им было далеко. Каждый удар копейщиков Адониса валил на землю периеков целыми рядами, а работавшие мечами воины Архелона косили остальных, как траву. Прошло совсем немного времени, как был убит последний воин-периек, одетый как спартанец, а трупы в красных плащах усеяли всю дорогу из города. И опять у Гисандра возникло неприятное чувство, но на этот раз он быстро от него избавился. Только вперед. – Вот пленные, Гисандр, – сообщил Адонис, когда его воины приволокли упиравшихся чиновников и бросили к ногам наварха, как мешки с навозом. Всего их было четверо. – Прости, еще двоих мои воины в суматохе боя закололи, приняв за гоплитов-периеков. – Так вот они, бывшие хозяева Кифанты, – усмехнулся наварх, глядя на перекошенные от страха лица чиновников, – не пойму, Адонис, как твои люди могли спутать их с воинами. Это же просто стадо баранов. Наварх молча прошелся взад-вперед перед сидевшими на камнях пленниками. – Как же вы посмели бросить свой город без разрешения гармоста? – спросил он, наконец. – Да еще в присутствии эфора, который был у вас в гостях. Так-то вы сохраняете город, вверенный вам властями Спарты. Старейшины долго молчали, не в силах открыть рот от страха. Молчал и наварх, размышляя о том, что с ними делать. Вскоре ему надлежало двигаться дальше, а управлять захваченным городом кто-то должен. Конечно, предавший однажды предаст снова. Эти пленники были не столь важными птицами, чтобы везти их к Леониду. Но и казнить их всех было бы неразумно. Других чиновников под рукой у Гисандра не было. Военный комендант для управления хозяйством не годился. Он мог лишь служить источником непрерывного страха. А страх смерти вполне может быть гарантом верности. Хотя бы на первых порах. Наконец, один из чиновников набрался смелости. – Никогда еще в нашей гавани не появлялось столько военных кораблей. Мы решили, что на город напал неизвестный нам враг. Персы или афиняне. – И вы решили сбежать? – Кораблей было слишком много, а в городе всего несколько сотен солдат. Гармост нас бы не никогда не отпустил. – Значит, вы должны были умереть вместе с ним. Чиновник похолодел, но все же выдавил из себя, слегка поправив порванный во время захвата гиматий: – Мы не спартанцы. Жизнь для нас дороже обычаев. Мы можем и отступить. Ведь мы не знаем, зачем вы пришли. – Это верно, – кивнул наварх, – вы не спартанцы. Он присмотрелся к исцарапанному и запыленному лицу чиновника и вдруг узнал в нем того самого, который оказывал им гостеприимство с отцом-геронтом почти год назад. Гисандр вновь чуть наклонился вперед и спросил: – Ты не узнаешь меня? Чиновник чуть отпрянул, но все же присмотрелся к наварху. На его лице отразилось гримаса испуга и непонимания. Чуть помедлив, он отрицательно замотал головой. – А так? Наварх снял шлем и тряхнул длинными[20] волосами. На этот раз чиновник вспомнил. – Вы – сын геронта Поликарха. Вы оба были у меня в прошлом году. – Все верно. Я вижу, ты узнал меня. Это хорошо. Мое имя – Гисандр. А твое? Наварх вновь надел шлем на голову. – Дайонизос, господин Гисандр. – Так вот, мой друг Дайонизос, – решил наварх, – тебе очень повезло. И твоим спутникам тоже. В честь гостеприимства, оказанного тобою некогда мне и моему отцу, я не казню вас всех прямо сейчас… Гисандр обернулся, выдержал паузу и, посмотрев на стоявших рядом солдат, добавил: – Но я могу сделать это в любой момент. Он подождал еще немного, явно наслаждаясь моментом, пока все старейшины находились между жизнью и смертью. А затем решил просветить чиновников. – Я прибыл сюда по приказу царя Леонида. Отныне он единственный властитель Спарты и этого города. И ваш единственный господин. Над вами больше нет власти ни эфоров, ни другого царя. Наварх вновь умолк, давая время на осмысление сказанного. Судя по лицам пленных периеков, эта новость была для них как гром среди ясного неба. Они все еще не понимали, что происходит, но ждать дальше Гисандр не мог. – Однако война только началась. И до полной победы над нашими врагами, которая скоро наступит, я вынужден покинуть город. Я оставлю здесь гармостом своего помощника Эгора. Но управлять хозяйством спартанцам не с руки. Поэтому я подарю вам жизнь, пока, в обмен на верную службу царю Леониду. Вы согласны служить только ему? Все чиновники, как один, закивали в знак согласия. – Отлично, – ухмыльнулся наварх, распрямляя плечи, – будем считать это клятвой верности единственному царю Спарты. Тем более что в случае ослушания, Эгор сможет казнить любого из вас от моего имени. – А ты, мой друг Дайонизос, – обернулся Гисандр к чиновнику, некогда оказавшему ему гостеприимство, – с сегодняшнего дня, волею пославшего меня царя Леонида, будешь главным чиновником в Кифанте и раздашь все остальные должности своим друзьям, как пожелаешь. Дайонизос кивнул, сглотнув слюну. – Эгор будет охранять и защищать вас, – добавил Гисандр, пристально посмотрев на Дайонизоса. – Но если что-то пойдет не так, ты умрешь первым. – Благодарю вас, господин Гисандр, – пробормотал вознесенный на вершину городской власти периек, не знавший, радоваться ему неожиданному спасению или уже молить богов о пощаде. Ибо его жизнь по-прежнему висела на волоске, который в любой момент мог обрубить спартанский меч. Наварх едва успел определиться с новыми назначениями, как к площади приблизился еще один отряд спартанцев, во главе которого шел Архелон. Спартанцы выглядели немного потрепанными после схватки, но, как всегда, непобежденными. Их предводитель бодро вышагивал впереди, придерживая ножны меча, словно возвращался с увеселительной прогулки, а не размахивал совсем недавно клинком, срубая головы периеков. – Молодец, Архелон, – похвалил его наварх, едва только его друг подошел ближе, – ты вовремя успел закрыть все выходы. – Мы едва успели перехватить их уже по пути из Кифанты, – скромно заметил Архелон, кивнув на пленных чиновников, все еще не смевших подняться с камней. – К счастью, мы двигались быстрее. Иначе, еще немного, и пришлось бы пускаться в погоню. Они вполне могли уйти. – Но ведь ты успел, – махнул рукой наварх, – значит, беспокоиться больше не о чем, дело сделано. Сколько людей мы потеряли в этом бою? – У периеков было около двух сотен человек. Мы потеряли убитыми не больше трех десятков. Периеки совершенно не умеют воевать. – Да, но это были жизни спартанцев, – нахмурился Гисандр. – На войне не обойтись без потерь, как ни старайся. И все же ты молодец. Главное, ты не дал им уйти, и пока никто не знает, что мы здесь. А значит, надо развивать успех. Время работает против нас. Поэтому мы с тобой немедленно отправимся обратно в порт и дальше на встречу с царем. Но едва наварх направился к выходу с площади, как заметил, что к ней со всех сторон направляются простолюдины, одетые в лохмотья или вообще нагишом. Таких, на первый взгляд, набиралось несколько сотен. Позади них Гисандр разглядел солдат из второго лоха, которые подбадривали горожан уколами копий и пинками. – Придется ненадолго задержаться, – бросил он Архелону, – я должен сообщить им, зачем мы здесь. Архелон кивнул, останавливаясь чуть в стороне. Вместе с ним остановились и его люди. Все остальные спартанские воины расступились, выстроившись почти вокруг всей площади на соседних улицах и давая возможность горожанам пройти к статуе Аполлона. Земледельцы, пастухи, мастера-оружейники, ремесленники, мелкие торговцы и просто илоты вскоре запрудили всю главную площадь Кифанты. Дайонизос и остальные чиновники осторожно встали рядом с навархом. – Жители Кифанты! – обратился к ним наварх, возвысив голос. – Меня зовут Гисандр. Я прибыл сюда из-за моря вместе с армией на кораблях нового спартанского флота по приказу царя Леонида. Но вы не должны нас бояться. Отныне ваша жизнь изменится. Над вами больше нет ни власти эфоров, ни царского дома Еврипонтидов. Все они скоро будут уничтожены. Одного из эфоров мы уже захватили в вашем городе и скоро казним, как и тех, кто попытается сбежать или переметнуться на службу к нашим врагам. Отныне – только царь Леонид, победитель Афин и персов, единственный властитель всей Спарты и города Кифанта. Ваш единственный господин. На площади воцарилась гробовая тишина. Наварх обвел взглядом толпу, а потом указал на чиновника-периека. – Я вынужден покинуть город. Но именем царя Леонида я назначаю Дайонизоса верховным правителем Кифанты. Остальных старейшин Дайонизос представит вам лично. А гармостом при нем останется доблестный спартанец Эгор. Вы должны усердно трудиться и выполнять все их приказы. Новая власть несет вам мир, процветание и такие свободы, которых вы еще не знали. Глава пятая Божественный луч Корабль сильно качнуло. Налетевшая волна перекатилась через всю палубу, едва не смыв нескольких морпехов и баллисту за борт. Соленая вода обдала брызгами наварха, капитана триеры и командира морпехов, крепыша по имени Архон, заставив всех ощутить переменчивый нрав Посейдона. Корабль, шедший вдоль побережья Спарты под парусами, скрипел по всем швам. Разгулявшийся порывистый ветер то и дело резко кренил триеру на левый борт, рискуя перевернуть. Усилившееся под вечер волнение грозило перейти к ночи в настоящий шторм. – Ищи гавань, – приказал Гисандр сквозь свист ветра капитану, оглянувшись на шедший за ним флот, который болтало по волнам так же, как и флагманскую триеру. – Хватит испытывать судьбу. Нужно пристать и вытащить корабли на берег, пока не стемнело и мы на налетели на скалы. – Все верно, дальше тянуть нельзя. Будет сделано, господин Гисандр, – кивнул капитан и добавил с нескрываемым удивлением, огладив бороду: – Не знал, что спартанцы такие хорошие мореходы. – Спартанцы в этом деле новички, – не купился на лесть новоиспеченный наварх, – просто мне уже приходилось несколько раз попадать в шторм. Спартанцы ничего не боятся на земле. Но не стоит рисковать их жизнями там, где властвует Посейдон. Сказав это, он замолчал и вновь вперил свой взгляд в свинцовые волны и серый небосвод, почти смыкавшийся с ними впереди. Там, где должны были показаться Прасии. Но не раньше, чем завтра. И не раньше, чем спартанский флот будет готов нанести новый удар.