– Вы действительно умеете им пользоваться? Увидев его замешательство, он проверил патроны. – Оно упало в воду, – напомнил Алексис. – Вообще-то эти штуковины крепкие, хоть и не меткие. Надеюсь, сойдет. Он встал, затянул ремни своего рюкзака и повесил ружье на плечо. Алексис изумленно уставился на него. – А вы думали, мы устроим тут пикник и будем играть на гитаре? – усмехнулся Матиас. Он направился в сторону сарая, Алексис последовал за ним. Когда до входа оставалось менее пятидесяти метров, Матиас опустился на одно колено и направил дуло на распахнутую дверь. Все было тихо, только легкий ветерок дул. Никакого движения в сарае или около него, вольер Конга был пуст. Матиас встал, а Алексис подумал о Клеманс. Подойдя к машине, Матиас направил ствол внутрь салона, затем тщательно осмотрел его. Ключ был в замке зажигания. Он вытащил его и положил в карман, потом подал знак Алексису. В это мгновение из сарая выскочила огромная белая собака с испачканной кровью шерстью. Проскочив двор, она, словно артиллерийский снаряд, врезалась в бок машины; удар был такой силы, что пикап качнулся. Мужчины, стоявшие с другой стороны, стремительно запрыгнули внутрь и захлопнули за собой дверцы. Алексис вскрикнул, увидев через стекло окровавленную пасть Конга и пенистые брыли; единственный черный глаз с яростью смотрел на них. Матиас попытался включить зажигание, но руки дрожали, и брелок с ключом упал на пол. Животное, бросившись на капот, измазало лобовое стекло слюной и кровью. Матиас отпрянул и перелез на заднее сиденье, он сам не понял, как сделал это. Алексис, наоборот, протиснулся вперед и наклонился к педалям, нащупывая брелок. – Нашел! – крикнул он, вставил ключ в замок зажигания и завел машину. Превозмогая боль, он нажал на педаль газа. Пикап рванул с места и, пролетев пять метров, остановился. Удар отбросил Конга, но живучесть пиренейской горной собаки была потрясающей – она поднялась и, вновь бросившись на машину, с легкостью оторвала мощными челюстями наружное зеркало. – Дай я. – Матиас пришел в себя, попросил Алексиса подвинуться, сел за руль и снова включил зажигание. Пикап быстро разогнался. Собака, злобно лая, бежала за ними. Проехав вперед, Матиас развернулся и направил машину прямо на собаку. В последний момент он повернул руль так, чтобы Конг врезался в бок машины. Раздался громкий стук, и на стекло со стороны Алексиса брызнула кровь. Не останавливаясь, пикап доехал до входа в сарай и резко затормозил. Лицо Матиаса было в поту, руки дрожали. Он взял ружье и вышел из пикапа. Собака лежала примерно в двадцати метрах от него. Он подошел ближе и выстрелил дробью ей в голову. Все было кончено. Подстегиваемый адреналином, Алексис выскочил из пикапа и побежал к сараю, он не думал о том, что внутри мог затаиться охотник, но Матиас, чтобы прикрыть его, сразу направил ствол ружья на вход. Едва Алексис переступил порог, как в нос ему ударил отвратительный запах. Лестница лежала на полу рядом с обезображенным телом мулата. Подавляя рвотные позывы, Алексис устремился к антресоли: – Клеманс! Я вернулся! Я здесь! В ответ – тишина. Чем дольше он кричал, тем больше его голос превращался в рыдания. Глава семьдесят седьмая Матиас припарковал помятый пикап на тропе, уходящей в лес, в нескольких десятках метров от гостевого домика, в котором Клеманс с Алексисом целую вечность назад провели ночь. Выключив зажигание, он обернулся к заднему сиденью и посмотрел на Алексиса, державшего в объятиях свою любимую. Они оба были бледны. В глазах Клеманс застыл страх, пережитый ею за последние сутки. В ушах звучал крик ее преследователя, который тот испустил, падая с лестницы. – Пора выходить, – сказал Матиас, вышел первым и, открыв заднюю дверцу, спросил: – Вы уверены, что мужчина в сарае – это тот, кто стрелял в вас? Алексис повернулся и приподнял большое покрывало. Под ним была спрятана винтовка с оптическим прицелом: – Вот вам и ответ. – Ну что же, Дэррила никто не будет оплакивать, разве что его старушка мать, – со вздохом произнес Матиас. – Вы его знаете? – спросил Алексис. – Не так хорошо, как моя подруга. Я подозревал, что именно он преследовал вас в горах, но не был в этом уверен. Теперь все сомнения отпали. Что будем делать дальше? – Я хочу есть, – простонала Клеманс. – Я оставил машину в двух шагах отсюда, – сказал Алексис. – Она не так бросается в глаза. Предлагаю поехать на ней в Сен-Совер. – Если только жандармы не схватят нас раньше, – заметил Матиас. – Сейчас все бригады региона наверняка разыскивают лейтенанта Ларивьера. Алексис повернулся к Клеманс: – Дорогая, это, наверное, из области фантастики, но как бы нам пройти в твою комнату, чтобы нас не увидели хозяева отеля? Она кивнула, ее голос был слаб: – Хозяйка одна, ее сын уехал на неделю в Тулузу, и в такое время она крепко спит, а у меня есть ключ от входной двери. И еще я знаю, что она вечером сервирует стол к завтраку, поэтому на столе в гостиной должны быть гренки и джем… Они дошли до «рено», проехали несколько метров, и Алексис припарковал машину перед отелем. Матиас позвонил Маэль, чтобы сообщить ей о том, что они скоро будут у нее. Она, в свою очередь, рассказала ему последние новости. Судя по выражению лица Матиаса, они были плохими. Глава семьдесят восьмая В тусклом свете занимающегося ноябрьского дня особняк в парке напоминал загородный дом семейки Аддамс. Маэль провела бессонную ночь. Приехав на работу, она заперлась в своем кабинете на первом этаже. Его окно выходило на лужайку, за которой находилось кладбище. Вскоре из тумана появились три человеческие фигуры, и человек с некрепкими нервами подумал бы, что это призраки. Но Маэль знала, кто это. Матиас шел впереди, и сердце Маэль затрепетало. Она осторожно открыла окно, и все трое по очереди перелезли через подоконник. Матиас обнял Маэль, затем представил ей своих спутников. Алексис заметил, что женщина отводит от него взгляд. Он взял инициативу на себя: – Где Оливия? – Она еще спит. Я живу недалеко отсюда. По понедельникам она пьет кофе с подружками до открытия библиотеки. Лучше, если вы поговорите с ней после завтрака. – Как она себя чувствует? – Хорошо, насколько это возможно, – ответила Маэль. – Так странно узнать ее имя спустя столько лет… Ее слова отозвались болью в сердце Алексиса, и он разразился упреками: – Мать Оливии умерла в полном одиночестве. Она из последних сил искала дочь, а вы своим молчанием обрекли ее поиски на неудачу. По какому праву? – Видя, что женщина не решается ответить, он приблизился к ней и продолжил: – А на днях? Мы разговаривали на кладбище. На памятнике написано имя Оливии. Вам было прекрасно известно, что это ошибка, что моя дочь находится в нескольких метрах от этого места, в то время как я ее повсюду искал, строя гипотезы, подчас самые нелепые… Почему вы продолжаете молчать? Что-то явно терзало Маэль. – Я не связала это с вашей дочерью, умоляю, поверьте мне. В газетах писали об автобусе, перевозившем нелегальных мигрантов, и то, что она была среди них, казалось установленным фактом. – Я хочу собрать всё воедино, все зацепки, – продолжал Алексис. – Лаборатория, так называемые охотники и мигранты, которых бросают в озеро, предварительно выкачав из них всю кровь. Почему вы не обнародовали видео, которое сняла Оливия? Опять гробовое молчание. Он рискнул предположить: – Потому что запись бросает тень на отца вашего сына? На помощь Маэль пришел Матиас: