Внезапно Лидия шагнула ко мне и выдернула у меня из уха один наушник: – Джеймс! – Что случилось? – спросил я, вынимая второй. Неожиданная тишина показалась угрожающей. В последнее время мне постоянно требовался шум вокруг, в противном случае я начинал много думать. – Я хочу поговорить с тобой о Руби. Я снял руки с рычагов и взял полотенце. Вытер сперва лицо, потом затылок, где скопился пот. Я старался не смотреть на Лидию. – Понятия не имею, что ты… – Да ладно тебе, Джеймс. У меня было такое чувство, будто на мне слишком тесный галстук, который пережимает горло. Я закашлялся: – Нет никакого желаниям говорить об этом. Лидия смотрела на меня, качая головой. Уголки ее рта опустились, и она снова скрестила руки на груди. В этот момент она так походила на маму, что даже пришлось отвести взгляд. Я смотрел на полотенце, вытирая им руки, хотя они давно были сухими. – Мне так хотелось бы тебе помочь. Вам. Над этим я мог лишь горько посмеяться. – Нет никаких нас, Лидия. И никогда не было. Я все испортил. – Если ты ей объяснишь, – начала было Лидия, но я ее перебил: – Она не желает слышать моих объяснений. И я не могу на нее за это обижаться. Лидия вздохнула: – Я все равно считаю, что у вас есть шанс. Лучше бы тебе завоевать ее прощение, чем изматывать себя нагрузками и предаваться жалости к самому себе. Я вспомнил сообщение Руби: Я не могу. Разумеется, она не может. Я целовал другую девушку, и это непростительно. Я потерял Руби навсегда. И то, что Лидия явилась сюда и хочет убедить в обратном, убивает. Я хотел отключиться и отвлечься, но теперь это было уже невозможно. Медленно, но верно меня вновь начала наполнять злость. Злость на маму, злость на отца, злость на себя самого – и на весь мир. – Тебе-то какое дело? – спросил я. Мои пальцы судорожно вцепились в махровую ткань полотенца. – Вы для меня важны. Я не хочу видеть, как вы страдаете, черт возьми. Что, так трудно это понять? – Руби не хочет моего возвращения, и я уж точно не стану ей навязываться. Тебе, кстати, тоже не следует этого делать. – Я встал и хотел пойти к беговым дорожкам, установленным перед большим панорамным окном, выходящим на заднюю часть нашего участка. Но мне не удалось уйти далеко: Лидия схватила меня за локоть. Я обернулся и с яростью сверкнул на нее глазами. – Не смотри так злобно. Настанет время – и ты сам вернешься к себе, – фыркнула она, ткнув меня пальцем в грудь, – нельзя же, в конце концов, всех от себя отталкивать. – Тебя я не отталкиваю, – процедил я сквозь зубы. – Джеймс… Я попытался напялить на себя маску «не приближаться», которая была моим вторым лицом в школе и на публичных мероприятиях с семьей. Но ведь передо мной стояла Лидия. От нее мне никогда не приходилось ничего скрывать, поэтому и сейчас из этого ничего не вышло. Я раздраженно отбросил полотенце в сторону. – Что ты хочешь от меня услышать, Лидия? – бессильно спросил я. – Что вместе мы это выдержим, ты и я. Как всегда. – Она сглотнула и слегка коснулась моей руки. – Но если ты не хочешь честно поговорить со мной и отстраняешься, это не сработает. Я презрительно фыркнул: – Ты делаешь вид, что можешь говорить со мной обо всем. Как будто ты самый откровенный человек из нас двоих. Но мне всегда приходится из тебя все выжимать силой. Про твою интрижку с Саттоном я бы никогда и не узнал, если бы тебя не застукали! – Я оттолкнул ее руку и холодно посмотрел ей в глаза. – То, что мама умерла, еще не значит, что мы с тобой должны объединиться в заговоре против всего остального мира. Не делай из нас того, чем мы никогда не были, Лидия. Она вздрогнула и отшатнулась от меня. Больше не взглянув на нее, я отвернулся и на ходу вставил в уши наушники. Если сестра и скажет что-нибудь еще, я ее не услышу. Громкая гитарная тема перекрыла отвратительную действительность моего мира. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь