— Пробьемся, Халворсен! Выкрикнув обычное утреннее приветствие, Харри влетел в их общий кабинет. — Два сообщения, — сказал Халворсен. — Тебя вызывает новый комиссар. А еще тебе звонила какая-то женщина. С весьма приятным голосом. — Да? — Харри бросил пальто в сторону вешалки. Оно упало на пол. — Господи, — вырвалось у Халворсена. — Неужто справился наконец? — О чем ты? — Ты опять бросаешь одежду на вешалку. И твердишь насчет «пробьемся». А ведь не делал этого с тех пор, как Ракель… — Халворсен осекся, заметив на лице Харри предостережение. — Чего хотела женщина? — Дать тебе информацию. Ее зовут… — Халворсен покопался в желтых листочках на столе. — Мартина Экхофф. — Не знаю такой. — Из «Маяка». — А-а! — Она сказала, что навела справки. Никто не слыхал, чтобы Пер Холмен кому-либо задолжал деньги. — Вот как? Хм. Пожалуй, надо позвонить ей, проверить, не выяснилось ли что-нибудь еще. — Я тоже об этом подумал, спросил телефон, но она сказала, что добавить ей больше нечего. — Ну что ж. Ладно. Замечательно. — Да? А чего это ты так разволновался? Харри нагнулся, поднял пальто, однако на вешалку не повесил, снова надел. — А как же комиссар… — Подождет. Ворота контейнерного склада были открыты, но табличка на заборе однозначно предупреждала, что въезд воспрещен и что автостоянка находится за пределами складской территории. Харри почесал укушенную лодыжку, взглянул на длинное открытое пространство между контейнерами и зарулил в ворота. Контора смотрителя располагалась в низкой постройке казарменного вида, которую за последние три десятка лет регулярно достраивали. И это было недалеко от истины. Оставив машину у входа, Харри быстрыми шагами одолел последние метры. Пока он объяснял причину своего прихода и рассказывал о вчерашнем вечернем происшествии, смотритель сидел молча, откинувшись на спинку кресла, заложив руки за голову, и жевал спичку. Спичка — единственное, что двигалось на лице охранника, но Харри показалось, будто по его губам скользнула улыбка, когда он услышал о поединке с собакой. — Черный метцнер, — сказал охранник. — Родич родезийского риджбека. В Норвегии только у меня. Превосходная сторожевая собака. К тому же молчаливая. — Это я заметил. Спичка весело подпрыгнула. — Метцнер — охотник, он подкрадывается к добыче. Чтобы не спугнуть. — Вы имеете в виду, она собиралась… съесть меня? — Ну, так уж прямо и съесть. — Охранник не стал вдаваться в подробности, без всякого выражения смотрел на Харри, обхватив затылок сплетенными ладонями, и Харри подумал, что либо руки у него очень большие, либо голова маленькая. — Значит, в то время, когда, по нашим предположениям, застрелили Пера Холмена, вы ничего не видели и не слышали? — Застрелили? — Когда он застрелился. Ничего не видели и не слышали? — Зимой охрана сидит в помещении. А метцнер, как я уже говорил, собака молчаливая. — Удобно ли это? Ну, что собака не поднимает тревогу? Охранник пожал плечами: — Она делает свое дело. А мы сидим себе в тепле. — Но собака не обнаружила Пера Холмена, когда он пробрался на склад. — Территория-то большая. — А позднее? — Вы имеете в виду труп? Ну, тело ведь замерзло в камень. Да и мертвецы метцнера не привлекают, он хватает живую добычу. Харри вздрогнул. — В полицейском отчете написано, что, по вашим словам, Пера Холмена вы здесь никогда раньше не видели. — Так и есть. — Я заходил к его матери и взял у нее семейную фотографию. — Харри положил снимок на стол перед охранником. — Взгляните внимательно и скажите мне, вполне ли вы уверены, что никогда раньше не видели вот этого человека. Охранник опустил взгляд. Перегнал спичку в уголок рта, хотел ответить, но вдруг замер. Вынул руки из-под головы, взял снимок. Долго вглядывался. — Н-да, ошибочка вышла. Видел я его. Он был тут летом. Трудно признать… того, что лежал в контейнере. — Вполне вас понимаю. Несколько минут спустя, собираясь уходить, Харри сперва приоткрыл дверь и выглянул наружу. Охранник засмеялся: — Днем собака сидит под замком. К тому же зубы у метцнера узкие, рана быстро заживает. Сперва-то я подумывал купить кентуккского терьера. У того клыки как пила. В куски рвут. Повезло вам, инспектор. — Ладно, — сказал Харри. — Приготовьтесь, скоро сюда придет наша сотрудница, и вашему полкану придется покусать кое-что другое. — Ну и что? — спросил Халворсен, осторожно объезжая снегоочиститель. — Псу дадут куснуть такую мягкую штуку, вроде глины, — сказал Харри. — Потом Беата и ее сотрудники поместят оттиск в гипс, он застынет, и получится модель собачьей челюсти. — Вон как… И этого будет достаточно для доказательства, что Пера Холмена убили? — Нет. — По-моему, ты говорил… — Я говорил, что именно это мне нужно, чтобы доказать убийство. The missing link[9] в цепочке доказательств. — Та-ак. И каковы же остальные звенья? — Обычные. Мотив, орудие убийства и повод. Здесь сверни направо. — Не понимаю. Ты сказал, подозрение основано на том, что Пер Холмен использовал клещи, чтобы проникнуть на склад? — Я сказал, что меня это удивило. Точнее говоря: законченный героинщик вынужден искать приюта в контейнере, но одновременно мыслит настолько четко и ясно, что заранее запасается клещами для взлома ворот. Вот я и решил вникнуть поглубже. Паркуйся здесь. — Не понимаю, как ты можешь утверждать, будто знаешь, кто виновен? — Сам подумай, Халворсен. Это несложно, ведь все факты тебе известны. — Терпеть не могу эти твои штучки. — Я просто хочу, чтобы ты стал хорошим полицейским. Халворсен покосился на старшего коллегу — не насмехается ли? Оба вышли из машины. — Запирать не будешь? — спросил Харри. — Замок ночью замерз. И утром я сломал ключ. Ты давно знаешь, кто виновный? — Некоторое время. Они пересекли улицу.