– Я считаю, что ты задница. А теперь лезь в багажник. – Я подражаю американскому акценту, и он смеется. Он лезет внутрь, его восхитительная задница оказывается слишком близко к моему лицу. То, что я делаю следом, можно списать на непроизвольное движение. Я с силой хлопаю его по заднице, а затем немного сжимаю милые булочки. Он спотыкается, теряет равновесие и падает вниз головой внутрь багажника. Ударившись теменем, извергает залп красочных ругательств. – Что за херня, Рэйчел? Ты правда задумала убить меня? Я кладу руку на крышку багажника. – Если бы я действительно хотела тебя убить, то действовала бы более эффективно. – Ухмыляясь, я плачу ему его же монетой. – А теперь перестань вести себя как королева драмы, это всего лишь слабенький удар. – Моя ухмылка становится дьявольской. – Я постараюсь соблюдать скоростной режим, но ничего не обещаю. Прежде чем он успевает возразить, я захлопываю багажник, удовлетворенно потирая руки. Мне чертовски нравится сбивать его с толку. Нравится. Нравится. Нравится. – Вау. Ты действительно хочешь заставить его нервничать, – замечает Фэй, облокотившись на Кая. Он стоит спиной к стене и обнимает ее за талию. – Он заслужил это за то, что был засранцем. – И когда ты собираешься избавить его от мучений? – Приблизительно за пять минут до прибытия в Уэлсли. Фэй хихикает. – Жестокая сучка. – Мы стоим друг друга, подружка. – Я злобно усмехаюсь, забираясь внутрь внедорожника. Они подходят к водительскому окну. – Будь осторожна и, пожалуйста, не гони. – Я буду осторожна. Обещаю. Переключаю передачу и начинаю выруливать с парковочного места. – Постарайся не убить моего друга! – кричит Кай мне вслед. – Единственное обещание, которое могу не выполнить! – кричу я в ответ, заводя двигатель и вжимая педаль газа. Глава 13 Брэд Черт. Фэй не шутила. Рэйчел – сумасшедший водитель. Меня так бросает по багажнику, пока она ведет машину, будто это гребаный танк, и за нами гонится враг, одержимый жаждой уничтожения. Я рычу на нее, но она игнорирует. До меня доносятся ее самодовольные смешки, и я понимаю, что девчонка в восторге от происходящего. Меня бросает в переднюю часть багажника, когда мы с визгом тормозим, инстинктивно я закрываю лицо руками, чтобы защитить голову. Мое дыхание прерывистое, а частота сердечных сокращений близка к коронарной. Удивительно, что я не обделался. Сверху меня касается приятное дыхание ветра, я моргаю, наконец открыв глаза. – Время вылезать, придурок, – мурлычет она, будто я не был близок к смерти мгновение назад. – Черт тебя возьми, Рыжая! – восклицаю я, хватаясь за ее руку и позволяя помочь мне выбраться. Вцепляюсь в ее плечо и едва стою на дрожащих ногах. Мои конечности подгибаются от пережитого шока. – Безумие! Какой идиот решил, что дать тебе права – хорошая идея? Она смеется. По-настоящему смеется. Вот сука. – Наложил в штаны, большой мальчик, да? – Она двигает бровями вверх-вниз, радостная до крайности. – Практически, – признаюсь я, покачивая головой в недоумении. Затем протягиваю раскрытую ладонь. – Дай мне ключи. За руль ты больше не сядешь. Она бросает их мне, скалясь, как сумасшедшая. – Бедный малыш, – еще и дразнит, ущипнув меня за щеку. – Не смог выдержать небольшую встряску. Я адресую ей наглую ухмылку, зная, что она ненавидит, когда я смотрю на нее подобным образом. – Думаю, мы оба знаем правду. – Разве никто никогда не говорил тебе, что высокомерие – самая непривлекательная черта? – парирует она, направляясь к дверце пассажирского сиденья, не дожидаясь моего ответа. Я решаю заставить ее немного поволноваться, ведь помню, что за мной должок за недавнее приключение. Не отвечая, я усаживаюсь на сиденье со стороны водителя, отодвигая его назад, чтобы уместить свои длинные ноги. Включаю двигатель, плавно направляю машину на трассу. Как только мы снова выезжаем на шоссе и едем в правильном направлении, я немного расслабляюсь. – Итак, Рэйчел, насчет той ночи. Она резко разворачивается ко мне, а глаза превращаются в щелочки. – Я не собираюсь к этому возвращаться. – Почему? Все случилось по обоюдному согласию между двумя взрослыми людьми, и мы оба получили удовольствие. – Она открывает рот, чтобы сказать что-то, без сомнения, мерзкое и унизительное, но я тут же перебиваю: – Даже не пытайся отрицать. Все эти непристойные стоны и крики, которые ты издавала, доказывают, что ты врунишка. И давай не будем забывать про твой грязный вульгарный ротик. – Я отчетливо помню каждое грубое, грязное слово, слетавшее с ее губ, и то, как это бесконечно возбуждало меня. Кровь приливает к низу живота, и я чувствую жар, поерзав на сиденье. Цель этого допроса – разозлить Рэйчел, а не возбудить меня, мысленно напоминаю я себе. Ее щеки краснеют, она прикусывает нижнюю губу, и мой член оживает. Едва уловимым движением я немного раздвигаю ноги, надеясь, что она не заметит растущей выпуклости на моих джинсах. – Значит, твой маленький эксперимент сработал? – выплевывает она, и в ее словах чувствуется неприкрытая враждебность. Я хмурюсь. – Не понял. Она поворачивается на сиденье и смотрит на меня. Я быстро скашиваю глаза и почти съеживаюсь от злобы на ее лице. Но замечаю и примесь боли. – Я слышала, что ты сказал Каю. Мне следовало догадаться, что я лишь часть твоих скромных попыток. Я хмурю брови. – Я все еще не понимаю тебя. – И почему меня это не удивляет? – Скинув туфли, она закидывает ноги на приборную панель. Платье сползает вниз, обнажая бедра и открывая моему взору великолепные стройные ноги. – Смотри на дорогу, придурок, или мы оба превратимся в лепешку. Ее резкие слова, как звук горна, вырвали меня из тумана похоти. – Тогда не показывай мне свои трусики! – шиплю я, преувеличивая происходящее в слабой попытке оправдать свое поведение. Я недовольно ворчу, потому что она каким-то образом снова берет верх, и это меня бесит. – Я и не показывала тебе трусики! – выкрикивает она. – Я лишь уперлась ногами в приборную панель. Кажется, это у тебя проблемы с тем, чтобы не пялиться на меня. Я знаю, что она надула губы, мне даже смотреть не обязательно. – Не обольщайся, дорогая, – рявкаю я. – Не у одной тебя прекрасные ноги. Фэй определенно может дать фору в этом отношении, – с нажимом говорю я под влиянием момента. Вижу в зеркале, как она изменилась в лице, и чувствую себя последним придурком на планете. Я хочу забрать свои слова обратно. Сказать ей, что имел в виду совсем не это, но не могу заставить слова сорваться с губ. Она опускает ноги на пол и скрещивает руки на груди. – О чем я и говорила, – произносит она гораздо спокойнее, чем я ожидал. – Алкоголь и секс, чтобы забыть ее. Ты говорил мне об этом на Нантакете. Вчера вечером я не поняла, что ты отнес меня в ту же категорию. Если бы я знала, ответила бы «нет». Я хочу сказать ей, что она ошибается. Что это так далеко от истины. Что она первая девушка за очень долгое время, которая привлекла мое внимание и захватила мой разум. Первая девушка, которая заставила меня перестать думать о Фэй. Я хочу ей все это сказать, но не могу. Потому что я до сих пор не понял, что это значит, значит ли что-нибудь вообще и что с этим делать. Поэтому, как трус, я ничего не говорю. – Боже, ты действительно придурок, – произносит она через несколько минут, когда становится ясно, что я не собираюсь с ней спорить. – Я обещал, что ты хорошо проведешь время, и выполнил свое обещание. Но я не обещал ничего сверх этого. – Ага. Как истинный человек слова. – Ее тон сочится сарказмом. Я потираю точку между бровями. – Давай поговорим о чем-нибудь другом? О чем угодно, кроме нас.