— Хорошо. Ты мне небезразличен, — сказала я, не соврав ни единого слова. Ведь жгучая ненависть — отнюдь не равнодушие. — А теперь потанцуй со мной. И я уйду. И даже обещаю, что не буду портить романтический вечер тебе и твоему дружку, — нагло заявил Варлок. — Мы с тобой даже чай за одним столом не пили, а тут сразу целый танец… — Я покачала головой, не в силах удержаться от ехидства. А память не к месту тут же подкинула картину, где мы с альвом в его комнате. Причем не только целуемся. — Если для тебя так важны старомодные фазы ухаживаний, то не проблема. Чая нет, пусть будет вино. Варлок нахально взял из моих рук один из бокалов, и, пока я стояла, изображая прижизненную статую самой себе, с мелодичным хрустальным звоном коснулся им о другой. Ух ты, как кстати… Такого случая я упустить не могла. Вира еще надо найти. Отловить и напоить. А тут… Варлок сам готов проглотить зелье. И если это один и тот же альв, то какая, к демонам, разница, в чьем обличье он это сделает? — Смотрю, ты готов на многое ради победы… — выговорила я, стараясь не выдать радости в голосе. — Нет. Нари, не на многое. Я просто никогда не сдаюсь. — Тогда… За истину, — провозгласила я. Тост получился кратким и странным. Но я подала пример, поднеся бокал к губам. Мы пристально следили друг за другом. Переплетение эмоций, характеров, взглядов. Глоток. Дернувшийся на мгновение кадык, и я буквально почувствовала, как пунш обволакивает нёбо альва, устремляясь по горлу. Ниже. Растворяясь, проникая в вены, разносясь с током крови по телу. Всего четверть часа — и я узнаю результат. — Танец. — Не напоминание, не просьба. Требование Варлока. Я показала взглядом на бокал, дескать, с посудой в руках в приличном обществе не вальсируют. Альв понял все правильно. Мгновение, и бокалы из наших рук просто развоплотились, словно их никогда и не было. — Проблема решена? — лениво усмехнулся Варлок. — Вполне, — посмотрев снизу вверх, с вызовом ответила я. Зазвучала музыка, и мы закружились в танце. А вокруг нас — недоуменные, завистливые, злые взгляды. А еще счастливые, степенные, озорные, скучающие. Водоворот эмоций, лиц, красок. Вот, кружась, проскользил Йонок, обнимая свою смеющуюся партнершу. Вот в танце мелькнула блондинистая макушка Эштона, а потом я заметила и Алекс, которую надежно, так, чтобы точно не удрала, держал в объятиях Стрела. Круговерть красок и лиц и завораживала, и раздражала. — Нари, ты сегодня невыносимо прекрасна. — Голос другой, но интонация… И руки. Надежные, сильные, они обнимали меня бережно и уверенно. Вели, но не принуждали. Демоны, неужели… Я закусила губу. Разочарование. У него горький вкус полыни. Музыка отзвучала, но новый задорный мотив не успел набрать разгона, оборвался звучным голосом декана боевого факультета магистра Фарха: — Настало время поприветствовать гордость нашей академии. Тех, кто будет защищать ее честь в чемпионате по громобою в этом году… Толпа всколыхнулась, будто пошла рябью сдержанного ожидания. Варлок, стоявший рядом и все так же не отпускавший меня (а ведь обещал, что после танца растворится в небытии как минимум на вечер!), при таком помпезном заявлении скривился. — Нари, обещаешь дождаться меня? Вопрос был задан по-особому проникновенным тоном, таким, чтобы ответить «нет» было если не невозможно, то крайне тяжело. Но кто сказал, что я не попытаюсь возразить? Словно подслушав мои мысли, Варлок тут же напомнил, почему я практически всегда хочу его придушить, отравить, пристрелить… В общем, организовать веселый досуг в лучших традициях инквизиции. — Если не пообещаешь — потащу тебя на сцену вслед за собой. Будешь седьмым игроком команды, — сказал он так буднично и уверенно, что я сразу поняла: с него станется. А буду упираться, и вовсе перекинет через плечо. — Кажется, некий обманщик недавно заверял, что один танец — и я его больше не увижу сегодня. — Да? И в чем же я соврал? Второго танца я не требую… — Черная бровь вопросительно изогнулась, в зеленых глазах мелькнули искорки смеха. Да он издевается надо мной! Опять! — Ты! — прошипела я. — Обещай. — Да провались ты в преисподнюю! — Вместе с тобой — с радостью. — …и капитан команды — Варлок! — разнеслось над залом. — Ты пообещала! — С этими словами альв взмыл над толпой. Хотелось крикнуть, что ничего подобного я не говорила, но он уже приземлился на сцене. Я сердито огляделась по сторонам и… И увидела в десятке ярдов недалеко от колонны макушку Вира. Неужели я ошиблась и эти двое просто чем-то похожи, а моя паранойя сыграла со мной злую шутку? Я поспешила к колонне, рядом с которой, кажется, был мой альв. Приветствие университетской команды закончилось, игроки спустились со сцены. А я торопливо шагала туда, где еще раз мелькнула русая макушка. Успеть бы. Только бы успеть до того, как завершится официальная часть бала. Осталась всего четверть часа. Потом я Вира не отыщу. Стрелка хроносов неумолимо приближалась к десяти. Демоны и преисподняя! Эйр Ортридж и преподаватели решили отбыть раньше. Магистры во главе с ректором покинули зал, оставив смотреть за порядком дежурных — старшекурсников… Когда я была первогодкой и все было внове, такой подход меня удивил. Без бдительного ока магистров адепты могут же учинить здесь все что угодно! А потом поняла: ректор прекрасно знал, что юные маги просто не могут постоянно вести себя пристойно. И чтобы его воспитанники не разносили окрестные кабаки, а университет соответственно не оплачивал ремонт оных, эйр Ортридж поступил весьма неординарно. Не в силах подавить бунт, он его возглавил: взял дело разгула и вакханалии под свой строгий контроль. Потому-то первая, бальная часть осеннего вечера была сдержанной и консервативной, а вторая… Свет в зале погас, словно кто-то опустил на нас всех черное покрывало. Потом кромешную тьму разрезали тонкие цветные лучи. Музыка, до этого спокойная, обрушилась водопадом, и ей вторили сотни радостных голосов. Провал! Полный и оглушительный. И надо бы выбираться, пока… Увы, осознала я это на миг позднее, чем все произошло. Не надо мне было подносить бокал к губам. Да, я не проглотила пунш, но зелье коснулось моих губ. А все остальные явно отведали вкусного напитка. Оставалось лишь надеяться на то, что большинство адептов всегда ведут себя естественно, не прячась за масками притворства. Иначе сегодня зал не устоит. Я начала проталкиваться к входу. Быстрее. Быстрее выбраться отсюда, пока я еще тихая скромная Нари. — Упс, — прозвучало злорадно и удовлетворенно. А на моем платье в этот момент растекалось пятно. Я не видела его. Просто ощущала, как мокрая ткань начинает льнуть к телу, холодя. — Извини, я нечаянно. — Раскаяния в голосе не было ни на медьку, зато радости — на форинт. Корделия. Давняя соперница Алекс, которую подруга ненавидела всей душой. Что они опять не поделили, а вернее — кого? Просто так блондинка на меня бы не накинулась. А потом я вспомнила… Она стояла тогда под дверью Варлока в общежитии. Выходит… Гадский Варлок и гадский танец! Слова Корделии лишь подтвердили догадку: — Смотрю, ты возомнила себя первой красавицей, хотя на деле ты мокрая мышь. И тебе стоит указать твою норку, если ты о ней забыла. И тут я почувствовала, как маска тихони трещит по швам. И вот уже не единый узор — а мозаика, фрагменты которой разбиваются с оглушительным звоном. Один за другим. Осыпаются мелким острым крошевом к ногам, ударяясь об пол. Мне надоело скрываться. Молчать, когда хочется ответить. Уходить в тень. Осточертело! Всего несколько капель зелья истинной сути, и выпивший его станет тем, кто он есть. Хотела понять, кто такой Варлок, а получится, Нари, что узнаешь себя. Настоящую. — Да неужели? — Я в точности скопировала тон блондинки. Ее детская выходка уже не злила. Забавляла. Облить платье соперницы, угрожать ей… Грубо и глупо. Хотя, может, такой Корделия и была? Большим избалованным ребенком, просто неплохо это скрывала. Но сегодня в ее бокале плескался особый пунш, впрочем, не только у нее, у многих в этом зале. — А ты, как полагаю, возомнила себя кошкой, которая мне и укажет мое место? — протяжно вздохнула я. И сделала шаг, оказавшись близко, очень близко к Корделии. Так, что наши лица почти соприкоснулись. От неожиданности та отшатнулась. — Но, сдается, ты себе польстила. — Я улыбнулась. Бывают улыбки нежные, застенчивые, лукавые, провоцирующие. А бывают «здравствуй, мой долгожданный ужин». Моя нынешняя — из последней категории. И Корделия это почувствовала. Она сглотнула, отступила… Но то ли ощутила поддержку за спиной от своих приспешниц-подружек, которые сейчас напоминали стайку левреток, то ли от небольшого ума Корделия перешла к откровенным угрозам: — Убирайся с моей дороги, паскуда. Еще раз увижу рядом с Варлоком — в порошок сотру. Она. Угрожала. Мне? После наемников, жаждавших моей смерти, заявление блондинки было сродни комариному писку. Захотелось рассмеяться. Искренне и от души. Запрокинув голову. Но я лишь весело, с участием в голосе предложила: — Терку дать? А то без нее тяжеловато тебе будет: многих в порошок превращать придется. — Чего несешь? Каких многих? — Блондинка, которая не понимала причины моего радостного настроения, злилась все больше. — Если ты, Корделия, не заметила, то вокруг этого остроухого полно адепток. Что, к каждой будешь подбегать и угрожать? — вопросила я. При этом была сама любезность. Такая любезность, которая в секунду довела блондинку до состояния «Убью. И плевать на двадцать лет рудников». Но я решила, что если уж быть милой, то до самого конца (лучше, конечно, не своего, но уж как получится), и добавила: — Хотя, судя по всему, ты ни на что другое не способна. Ведь привлечь внимание Варлока ни красотой, ни грацией ты не в состоянии. Корделия сдерживалась из последних сил, ее пальцы уже искрили от магии. И я только ждала того момента, когда та сорвется. Тогда сработают охранные чары, которые всегда накладывают на зал, дабы избежать его разрушения. В прошлый раз, помнится, адептов, решивших попрактиковать боевые арканы, выносили отсюда в виде ледяных статуй. — С другими я тоже разберусь… Договорить она не успела, ее перебил крик со сцены, на который я невольно обернулась: — Готовы повеселиться? Я не слышу. Громче! «Да!» грянуло со всех сторон, а адепт, наконец справившись с заклинанием рупора, отважился на длинную фразу: — Ну что же, надеюсь, в ваших жилах течет не вода, а огонь, господа маги! И вы готовы его выпустить наружу. Потому что сейчас мы приглашаем на эту сцену самых отчаянных парней и девушек. Сегодня боевая магия, — кивок в сторону Стрелы, который оказался рядом со сценой — его рыжая макушка была видна издалека, — прости, брат, но под запретом. Но это не повод отменять сражение. Да начнется танцевальная битва!