– Пошли ко мне, – махнул рукой Барон. – Микола, мы не закончили… – намекнул он хохлу про сейф. Подробно рассказал про церковь и библиотеку с книгами по НЛП; про комнату пыток и партнера убиенного священника по БДСМ; про следы, бомжа и «летающего» монаха; про «инквизицию», про очень интересного патологоанатома и санитара; и, наконец, про наркомафию и засаду. Минут пять отцы-командиры переваривали полученную информацию. Первым ожил Барон: – Петрович, про засаду контрразведчикам расскажешь сам. Этому малохольному Оскару веры нет. Сашок, после допроса задержанных отчет для начала мне, а потом остальным. И можешь с ними особо не церемониться. Но без фанатизма. – Понял. – Тогда иди, дальше работай. А мы пока справки кое-какие наведем… Дверь своего кабинета я не узнал. Вместо разбитого пластика стояла цельнометаллическая дверь, напоминающая дверцу банковского сейфа. Ручек снаружи не было. Я потоптался возле нее и робко постучал. Запищал электрозамок и дверь открылась. Внутри тоже все поменялось. Во-первых, напротив входа поперек комнаты был установлен стеллаж, разделяющий комнату на две части и закрывающий обзор вошедшему. Справа появилась двуярусная кровать, на которой уже дрых Вартанчик. Обойдя шкаф, обнаружил новый стол, кресло, диван и сейф. Нет, не так: СЕЙФ! В высоту два метра, в ширину полтора, с двумя отделами, расположенными горизонтально. Замки кодовые в виде крутилок. Оторвав взгляд от железного монстра, я уперся взглядом в окно, точнее, в три маленьких бойницы, оставшиеся от окна. Остальное было замуровано кирпичной кладкой. В кресле сидел Микола и сосредоточенно сводил баланс. – Микола, где мои документы из старого сейфа? – В верхней части, – он ткнул карандашом в сторону сейфа, не отрываясь от гроссбуха. – А код? – Там не закрыто. – Почему?! – возмутился я. – Код сам выставишь, какой тебе нужно. А тут всегда кто-то из наших дежурит. – Это ты про дрыхнущего Вартанчика? – Я не сплю, – раздался сонный писк радиста. – Я ему разрешил, – пояснил Микола. Подошел к сейфу, ухватился за ручку и, приложив значительные усилия, смог открыть дверь. На обратной стороне двери был механизм для установки кода. Набрав нужную комбинацию, закрыл дверцу и проверил работу. Все работало как часы. – Куда тебе код записать? – спросил я у Миколы. – Мне не нужно. У меня мастер-код. – Ты с Бароном утряс разногласия? – Утряс, утряс, – заворчал он. – Старый скупердяй! Как увидел дверь, так сразу «загорелся» такой же. А где я замки возьму?! У меня только один комплект был. Я и объясняю: металл на полотно есть, на коробку тоже. Сами все сделаем, поставим и подключим. Но замки купить нужно. Я бы сам все купил, он бы только деньгу отдал… А теперь еще сейф ему отдавай… Я усмехнулся. – Микола, что в нижней ячейке? – Касса, – одними губами пояснил хохол. – А звенящий груз куда заныкали? – Никуда. В машине стоит. Я завтра пойду, погляжу, куда его можно пристроить. – А командиры? – поинтересовался я, понимая, что десятитонный грузовик не заметить нельзя. – Петрович уже в доле. С ним и пойдем… – Понял. Ты не заешь, куда парни задержанных увели? – Под казармой «Севера» камеры есть. Туда и уперли. Казармой «Севера» оказалось аналогичное двухэтажное строение. В подвале действительно были оборудованы камеры. Целых шесть штук. В трех из них и были размещены «гости». В конвойной комнате расположился Марся. Одним глазом он смотрел на телевизор, другим – на разобранный автомат. – Марся, ты на посту или где? – намекнул я на неработоспособность автомата. – На посту, – подтвердил он и показал на лежащий на столе пистолет. – Садомазохист в какой камере? – Первая слева. Служитель культа (непонятно какого) сидел с самым тоскливым видом. Увидев меня, он тяжело вздохнул. Значит так, мистер Уоррен Маркс, мне поручено найти убийц священнослужителей. Ваших священнослужителей. Любыми способами. Поэтому мне наплевать и на нормы морали, и на нормы нравственности, и на действующее законодательство. Я рекомендую вам быть предельно откровенным. В противном случае, вы почувствуете на собственной шкуре, что еще три дня назад мы были диверсионным подразделением и умели задавать вопросы… – Спрашивайте, – еле слышно прошептал он. – Вы имеете сан священника? – спросил я. – Нет, только послушника. – На какие средства вы содержали храм? – На пожертвования прихожан. – К какой конфессии относится ваша церковь? – Ни к какой не относится. Мы самостоятельное, новое течение. – Опа! Тогда уточню: вы относитесь к христианству? – В какой-то мере. Мы веруем в Христа. На этом схожие моменты заканчиваются. На ум пришло слово «секта». Поэтому я и задал следующий вопрос: – Кем для прихожан был убитый священник? – Наместником Бога на земле, братом Христа, Великим поводырем всех заблудших, – торжественно, с чувством и фанатичным блеском в глазах сообщил мне задержанный. – Сколько прихожан в вашей церкви? – Чуть меньше двух тысяч. – Вы одни такие или где-то есть филиалы? – Нет. Организовать приходы в других городах мы не успели. Я закурил, переваривая услышанное. В голове крутился один и тот же вопрос: «Остальные «церковники» были, как последний, или настоящими?». – Продолжим. У убитого были враги? – Ну… – замялся он. – Не нужно стесняться. – Один. – Кто? – Предыдущий партнер по… частной жизни, – кое-как выдавил он, завуалировав садо-мазо термином «частная жизнь». – Кто он? – Энди Роллинг. Адрес назвать не смогу, но дорогу покажу. – Хорошо. Проверим. Почему вы решили, что упомянутый вами Энди был враг убитому? – Я был свидетелем их последнего разговора. Энди пригрозил, что Джонни сильно пожалеет, поменяв его на меня. – Как давно они расстались? – Больше семи месяцев прошло. – После этого они встречались? – Нет, насколько мне известно. – Так, кроме упомянутого Энди, еще враги были? – Нет, что вы! Джонни все обожали! – Скажите, а в последнее время у «преподобного» не было странных гостей? Или угроз?