– Операция «Западло» закончилась успешно! – сообщил Змей. – Половина британцев ушла «в минус». Партизаны кончились все! У тебя есть минут пятнадцать-двадцатъ, прежде чем кореша нашего подранка стартуют за тобой. Опускаю раненого на землю и начинаю растирать ему уши. Британец начал слабо мотать головой, но в сознание приходить отказывался. Шмонаю его. В аптечке нахожу что-то крайне вонючее и пихаю ему под нос. Вуаля! – Ты кто? – стонет он. – Не отвлекайся. Жить хочешь? – Ты кто?! – продолжает настаивать язык. – Полоз, у нас нет времени. – Согласен, – бурчит он. – Поймай его взгляд! – Смотри на меня! – командую я. – На меня! На меня! На меня!!! Появляется ощущение, что я проваливаюсь внутрь британца, а он начинает орать. Страшно орать. Мелькают лица, фигуры и какие-то мутные образы. На некоторых я (или Полоз) заостряет внимание. Снова мелькание. Появляются запахи. Они разные, но сильнее всех запах крови. – Все! – сообщает Полоз, и я рывком возвращаюсь в действительность. Пленный перестает орать, но его глаза налились кровью, которая уже капает из них. – Сашок, ноги в руки и отрыв. Британцы рядом! И я стартую. Пару километров просто несусь во весь карьер. Потом замедляюсь. – Как результаты? – САС нашел своего пленного. – Я не об этом. Ты узнал то, что хотел? – Да. Полученные данные подтверждают мою версию и слова Старейшины. – Не хочешь поделиться? – Некогда. Не забывай, тебе еще кусок валлийца добывать. – Сколько на нашем хвосте? – Двое. – Когда они нас нагонят? – Если не начнешь оставлять следы, то никогда, – усмехается Змей. – Сейчас оставлю. Вытаскиваю гранату, и устанавливаю растяжку. Прячусь в пяти метрах, и подрываю ее. Возвращаюсь и ложусь именно в том месте, где и должен лежать человек, подорвавшийся на растяжке. Ползу метра три и замираю. Правая рука под животом. В руке пистолет. Жду. Британцы появились через четыре минуты. Увидели меня, осмотрелись, начали заходить с двух сторон. Отсутствие крови их сильно смутило. – Сашок, работаем левого, – командует Полоз. – Четыре, три, два, один, начал! Перекатываюсь на правый бок и стреляю в противника. Попал. – Кувырок назад. Выполняю, в место, где я находился секунду назад, ложатся пули. Радует, что САСовец работает с бесшумки. – Дальше сам. Перекатом ухожу за ближайшее дерево и достаю второй пистолет. Слышу, как противник начинает смещаться, стреляю на звук и смещаюсь в его сторону. Перезаряжаю первый пистолет, очень низко приседаю и быстро выглядываю из-за дерева справа. Британец все там же, замечает движение и стреляет, а я ухожу влево. Этот дурак тянется стволом за мной, пытаясь достать, понимает, что делает глупость и уходит за дерево. А я ухожу в обратном направлении. Судя по звуку, он меняет магазин, а я уже обошел его справа. Вижу заманчиво торчащую правую пятку и стреляю в нее. Вскрик и он заваливается. Рывок влево, сближение, противник пытается контролировать правый фланг, откуда пришло попадание. Стреляю ему в правую руку, снова вскрик, а я пинком выбиваю автомат из руки. – Замри и будешь жить. Руку по задницу засунь. Я остановлю кровотечение. Только не геройствуй. Даже если ты меня завалишь, своих ты не дождешься. Он кивает и засовывает руку под жопу. Его автомат без ремня, но на прикладе намотан жгут. Перетягиваю ногу, автоматически засекаю время, которое и сообщаю собеседнику. На остановку крови из руки пустил его бандану. – Ты кто? – решился он на вопрос. В глазах нет паники, только злая сосредоточенность. Он судорожно пытается понять кто я: экипировка у меня нейтральная, оружие наше (но это на любителя), но произношение коренного баварца. Первый вывод – я наемник. Не будем переубеждать собеседника. – Не важно, кто я. Важно – чего я хочу. Он молчит и ждет. – Мне нужна правая кисть человека, которого убил снайпер, и останки которого твои сослуживцы унесли с собой. Не спрашивай: «зачем они мне», – сразу обрываю его. – Для тебя это не важно. Скажи мне: у кого они и будешь жить. – Я не верю тебе, – выдыхает он. – Это твои проблемы. Не скажешь, я прострелю тебе вторую руку и уйду. Он закрыл глаза и прижался затылком к дереву. – У меня мало времени. – Мне нужны гарантии, – стонет он. – Их нет. Решай быстрее. Он молчит. Вытаскиваю пистолет. – Руки и голова остались у тех, кто ждет нас на месте боя с ирландцами. Стреляю ему в голову. – А скажи мне, мой жестокий друг, – светским тоном интересуется Полоз, – попади ты в такую ситуацию, ты бы сказал правду? – Конечно – нет! – отвечаю я, переворачиваю труп и начинаю обыскивать его рюкзак. – Есть что? – нетерпеливо бурчит Полоз. – Ну? Ну?! Ну?!! – Слушай, ты заканчивай строить из себя Воробьянинова во время вскрытия Бендером очередного стула. – Молчу, молчу, – усмехается он. – Есть! – сообщаю я. Покойный нес левую кисть покойного валлийца. Конечность была заботливо упакована в специальный пакет и, судя по цвету, обработана каким-то раствором, для замедления разложения. – Нам хватит? – Хватит! – Ну, слава Богу, – радостно вздыхаю я. Иду «контролировать» второго САСовца. Обыскиваю и его. Тут пусто. Беру все патроны к винтовке, как и саму винтовку, и с чувством выполненного долга вострю лыжи обратно! – Мы куда? – спрашиваю у Полоза. – Мы в гости к Малышке Бетти, – задумчиво бормочет Полоз. – Ты все также жаждешь крови ее односельчан?! – Не совсем, – бурчит он. – Полоз, ты чего?! – настораживаюсь я. – Наш неизвестный преследователь… – Который Пересвет нынешнего разлива? – ...Ага. Он только что кончил оставшихся САСовцев! – Он нарвался на них?! – Нет. Судя по всему, он ждал, когда ты получишь доказательства, и зачистил за тобой. – А как он узнал?! – испугался я. – Не знаю, – зло бормочет Полоз. – Но рекомендую не задерживаться и валить к указанной деревне. Если этот «Пересвет» только для подстраховки, у нас есть все шансы дойти до туда живыми…