– Спасибо тебе, Куря! Я этого никогда не забуду… Прощальная ночь Святослава и Предславы прошла под хлопанье бьющихся от ударов сильного ветра стенок шатра. Княгиня любила до изнеможения, страстными вскриками побуждая князя к новой и новой активности и заставляя вздрагивать сердце ревнивца Кури. Затем было полное забытье, пробуждение в объятиях, еще одно, короткое, совокупление. Святослав поднялся наконец с войлочного ложа, надел одежды, опоясался. Предслава торопливо вынула из уха серьгу: – На, возьми! Будешь хоть иногда обо мне вспоминать. Князь внимательно посмотрел на золотое украшение с карбункулом и двумя жемчужинами, сотворенное руками безвестного грека. Негромко вымолвил: – Оно всегда будет со мной. Дай иглу! Словно выделанную баранью кожу, проткнув мочку уха без малейшего выражения боли, князь вдел прощальный подарок и вновь прижал жену к груди: – Клянусь, я верну ее тебе! – Когда? – Когда сделаю тебя полноправной княгиней, любая! Прощай!.. …Княгиня Ольга узнала о приближении сына от часовых, стоящих на стенах детинца. Длинный конный поезд неторопливо двигался Днепром с севера, саней и повозок не было, значит, это не могли быть купцы. Ее слегка обрадовало, что сын возвращается раньше назначенного срока. Чем раньше будет сыграна свадьба, тем быстрее у нее появится внук! Уж его-то Ольга постарается не выпустить из-под своей опеки! Внук будет крещен, он со временем станет главой Руси, поведет под крест всю страну. А Владислав… что ж, не его вина, что сын не разделяет волю матери. Общаясь с Византией, познав мировоззрение ее императоров, Ольга приняла в сердце мораль могущественных соседей: власть – от Бога! А стало быть, все, творимое сильными мира сего, происходит по ЕГО, высшей воле!! Ведана сделает свое дело неспешно, но наверняка. Раз она приняла серебро, обратно ведьма его уже не отдаст. А значит, к лету неугодная болгарка и ее сын зачахнут от неведомой болезни и больше не будут стоять на пути великой княгини. Святослав прикипит сердцем к новой жене и детям, и… Ольга накинула шубу и поспешила к воротам княжьего двора. Святослав спрыгнул с коня веселый, улыбающийся. Чмокнул мать в щеку, отстранил от себя, заглядывая в знакомые с детства глаза: – Я готов исполнить твою волю! Ты довольна? – Я всегда рада видеть тебя, ты же знаешь. – Когда будет свадьба? Я бы хотел в феврале. – Все будет так, как ты пожелаешь, Святослав! – А пока я бы хотел съездить к древлянам. Хочу повидать князя Сфенкеля. – Зачем? – насторожилась Ольга, услышав это имя. Сфенкель был одним из князей племени, до сих пор ненавидевшего великую княгиню за пожар Искоростеня и пленение их князя Мала. – «Ищи друзей своих среди врагов своих!» – улыбнулся князь. Уже передавая повод в руки слуг, он словно вспомнил: – Да, мать, я привез тебе подарок из Нового Града. Посмотришь потом! Красич, передай мой мешок великой княгине! Небольшой крепкий вьючный мешок лег у ног Ольги. Сын ушел прочь. Мать нетерпеливо развязала кожаный ремешок, вытряхнула содержимое и… боль пронзила сердце! На утоптанный многими лаптями и сапогами снег выкатилась голова Веданы… Глава 11 Прошел год. Святослав получил весть от Кури, что его первая жена с сыном живут в стольном Булгаре под приглядом Талиба, младшего сына хана булгар Ахмеда. Сыграв свадьбу со второй Предславой, князь недолго тешил новую жену мужскими ласками. Угорской княжне пришлось смириться с мыслью, что ее муж – язычник, а значит, вправе иметь много других жен, а уж тем более наложниц. Княгиня Ольга успокаивала сноху, неустанно повторяя, что главная задача жены – подарить мужу наследника и воспитать его христианином и умным правителем. Ничего удивительного не было в том, что известивший о своем появлении на свет громким плачем младенец, названный Ярополком, был с первых же дней взят под крыло правительницей киевских земель. Святослав с удивительным спокойствием воспринял желание матери крестить ребенка. Для себя он уже давно и твердо решил, что лишь Владислав наследует после отца княжеское кресло. Пусть мать тешится и вершит свою волю так, как посчитает нужным. В голове так и не допущенного до высшей власти над союзными племенами полян, древлян, северян и ильменских славян сына Ольги уже давно и прочно вызрели собственные планы. С тревогой мать наблюдала за тем, как Святослав объезжал подвластные ей земли. Она пыталась тайно навязать сыну слухача, чтобы знать все о встречах новгородского князя с иными князьями и боярами, но Святослав не хотел видеть в своей дружине ни одного нового воина. Она направила предводителя варяжской дружины в Киеве Эймунда вслед за Святославом, что едва не привело к стычке между сыном Игоря и сыном князя норманнов Ринга. В глухих лесах правили язычники и волхвы – верные ей бояре, успевшие принять Христа, были бессильны чем-либо помочь. Единственное, что удалось выведать: сын встречался и вел долгие беседы с князьями Волком, Варяжкой, Сфенкелем, Икмором. Но и только… Весною, когда реки вскрылись и стали негодны для проезда конных, Святослав вернулся вновь в Киев. Пробыв там около двух месяцев, отъехав в степи для встречи с побратимом Курей, князь водою отправился в Новгород. После этого посещения и Предслава, и другая жена Эсфирь забеременели. Но если угорка разродилась дочерью, то язычница Эсфирь подарила князю нового сына, названного Олегом. Великая княгиня не стала настаивать на его крещении, по-прежнему обратив весь пыл своей любви и планов на Ярополка. Ольга была умной женщиной. Она прекрасно понимала, что ее намерения по постепенному утверждению креста над Русью разгаданы сыном, что отныне между нею и князем-язычником, отстраненным от высшей власти, будет идти незримая борьба за будущее славянских земель. Владиславу и Предславе не должно быть в этом будущем места, пусть даже сын сумел укрыть их где-то от ока и воли матери. А потому… – Повели Ипатию выбелить в его письменах все те места, где он писал о первенце моего сына и Предславе! – жестко приказала великая княгиня своему духовнику Григорию. – Они ни в чем не должны будут помешать в будущем Ярополку. – Да, но… – растерялся было священник. – Ипатий пишет историю твоего государства, Елена! Сие деяние недостойно просвещенных государей. Ольга даже не обратила внимания на то, что духовник назвал ее именем, полученным при крещении. В глазах женщины появился столь часто пугавший Григория стальной блеск: – Ведай делами духовными, отец Григорий! В наши земные грешные дела нос не суй! Не ты, а токмо Бог мне судья! Монах-летописец не мог не выполнить волю своей госпожи. Несколько свитков пергамента были им переписаны заново. Но остался и дошел до потомков договор князя Игоря с Византией от 944 года! И на этом документе любой желающий может прочитать имена первых людей Киевской Руси того периода: «1. Мы, от (имени) русского народа, послы и купцы, Ивор, посол Игоря, великого князя русского и общие послы: Вуефаст – Святослава, сына Игоря; Искусев – княгини Ольги; Слуды – Игоря, племянника Игоря; Улеб – Владислава; Каницар – Предславы…» Не все, слава богу, подвластно в этом мире козням властителей… Глава 12 – Асмуд, мне нужна дружина, способная пешей отражать атаку конных, – попросил как-то Святослав своего наставника. – Легкой конницы или кованых? – Такой, что разбила отца моего близ Итиля. Викинг с интересом посмотрел на собеседника: – О хазарах думаешь, княже? Или на печенегов надумал набег свершить? – Хочу евреям за отца отомстить, Асмуд! Довольно им кровь славянскую сосать!! Пожилой воин долго молчал. Наконец вымолвил: – Хазар воевать, как отец твой и Олег Вещий, нельзя! Крепостями они водные подходы к сердцу своему перекрыли. Устья Итиля и Дона флот стережет. Помни об этом, чтобы напрасно кровью росичей врага не радовать. – Есть у меня задумки, как Саркел миновать без потерь, Асмуд. О том позже с тобою разговор тоже держать будем. Сейчас лишь одно скажу: в терем можно войти через парадное крыльцо и через дверь заднюю. Верно? Медленно-медленно широкая улыбка легла на лицо наставника. – Расправил ты крылья, княже! Пора соколу в полет! А против конных нет ничего лучше, чем строй великого Александра! Дружные ряды, большие щиты, чтоб от стрел защищали, да длинные копья, чтобы не мог всадник мечом иль саблей до пешца достать. Коли будут строй по бокам свои конные прикрывать – никогда конным пешцев не одолеть. Когда велишь учебу начать, княже? – Заказывай щитникам и копейщикам нужную справу и… Перун нам всем в помощь, Асмуд! Так началось нелегкое ратное учение молодых воинов новгородского князя. Дружина увеличивалась, как озеро в половодье, впитывая в себя все новых и новых парней, коим захотелось не сохою да бортью, а острым мечом и удалью молодецкою добывать себе хлеб насущный и выбраться из дремучих лесов в избу молодечную. Несколько тысяч воев учились держать строй, прикрываясь большими алыми щитами, метать стрелы и сулицы, поражать недругов длинными пяти – и шестиаршинными копьями, управлять конем лишь коленями, рубить тяжелым мечом с потягом, от которого разваливалось бы тело ворога на две половинки. Много, ох много пота предстояло им пролить, чтобы стать подобным героям древних саг викингов или баллад гусляров о богатырях времен Гостомысла! Святослав был беспощаден к своим дружинникам. Однажды, понаблюдав, как стаи тупых стрел, летящие от конных, бьют по доспехам и шеломам пешцев, он неожиданно рассвирепел: – Вы что, и в бою так будете из-за щитов носы и бороды высовывать? Печенеги вас быстро стрелами попятнают!! Асмуд, велю отныне тупых стрел не пускать!! Пусть к свисту боевых привыкают!!! С тех пор новгородским щитникам прибавилось работы, ибо их творения в руках воев за день-два превращались в некое подобие ежей. Вначале были раненые, нескольких ратных отнесли на погост с выбитыми глазницами. Но все больше радовалось сердце молодого князя, когда он видел, сколь навычна становится его дружина к предстоящим нелегким сечам! Слухачи доносили о забавах Святослава в Киев. Ольга то радовалась, надеясь, что сын вскоре отправится в далекий поход, то тревожилась явному усилению князя-язычника. Она отправила Свенельда в Новгород. Многоопытный воевода пробыл там несколько месяцев и вернулся хмурым и озабоченным. – Дружина у князя молодая, но числом и ратным умением, пожалуй, даже мою превзойти сможет! – К чему он готовится, не ведаешь? Свенельд фыркнул носом: