— Бумагу туалетную забыл! — заорала ему вслед жена. Над бригадой медленно таяли и кружились снежинки. Комбриг натянул на уши папаху, слегка позевывая, стоял неподалеку от плаца и осматривал свои владения. Рядом крутился помощник по работе с личным составом и тихонько поскуливал по поводу негодяя Ромашкина, приземлившегося на его машину. — До чего же поганая контора эта самая «Славянка», — печально произнес командир бригады, — ты смотри, что творят! Обещали и обещают, а половина освещения ни хрена не горит. То лампочек, то электриков, то вышки нету. Теперь, оказывается, какие-то «Электросети» за все это отвечают. — Да-да, а если бы он упал с вышки, то, наверно, не выбил бы стекло, — гнул свое помощник. — Да уймись ты со своей машиной, тебя предупреждали! Я вот думаю, кого оперативным в группу назначать? Прошлый-то замполитище — матерый был! Сам с группой в бой рвался. Ты как, а? — Товарищ полковник, у меня давление, как у космонавта в желудке у Хищника. Сейчас же проблемы начнутся. Страховую сумму бы получить… Печальный монолог помощника по воспитательной прервала молодецкая строевая песня, исполняемая всего двумя военнослужащими, выдвигающимися со стороны КПП через плац, в направлении казармы батальона связи. — Толик, что ты делаешь, Толик, закажи лучше столик, посидим, побухаем, табуретки сломаем. — Хорошо поют! — восхитился помощник командира бригады. — И песня такая знакомая! А чего они с рюкзаками? — У меня, наверное, дежавю, — пробормотал комбриг, всматриваясь в вояк, марширующих по плацу. — «Дежавю» хорошо в китайской кухне готовят, в кляре, с кисло-сладким соусом, — опять встрял помощник. — Да уймись ты, постылый! — Смирно! Равнение направо! — заорал один из этих бравых военных. Оба, чеканя шаг, лихо промаршировали мимо комбрига и помощника. Комбриг кинул руку к папахе, опомнился и заорал: — Стоять! Эй, вы, оба, — ко мне, по одному, перекатами! — Товарищ полковник, основной радист группы, выделяемой на специальные учения, майор Артемьев, — отчеканил офицер, первым приблизившийся к командиру бригады. — Да еще и не один, а с братцем. Вы-то тут каким образом? — простонал комбриг, здороваясь за руку с каждым близнецом. — Товарищ полковник, нас отобрали методом тестирования: начальник направления зачитал только одно слово и сказал, кто первый на него правильно ответит, те и пойдут на задачу. — Вот мы первые и выпалили, — буркнул второй брат-близнец, поправляя за спиной рюкзак. — А что за слово-то? — встрял помощник комбрига, немало удивленный происходящим. — Военная тайна! — Идите в казарму, завтра собираю всю группу в классе; оперативным офицером буду сам, — заявил комбриг и махнул рукой, отпуская близнецов. — А чьи это такие щечки, а у кого у нас такие заплывшие жиром ушки, — радостно тискали майора Пачишина братья Артемьевы. — Уйдите, упыри, — отбивался от них указкой для карт Пачишин, — ряхи-то на шпионских харчах наели, животы отрастили, занесла вас нелегкая в новый облик. — Иди к нам, шалунишка, мы тебе подарок приготовили! — приманивали братья майора. — А чего за подарок? — майор заинтересовался, отставил указку в сторону и подвинулся поближе. — Тебе понравится, сладкий наш, невинный презент в твоем извращенном вкусе. Мы как узнали, что на встречу с тобой попадем, все секс-шопы да колхозные рынки оббегали, чтобы тебе, шалунишке, угодить! — Ну-ка, ну-ка, покажите, — заявил Пиотровский, сидевший рядышком за партой и пытавшийся перевести с французского слово, выцарапанное на ней каким-то негодяем. — Отвали, любитель кожи и латекса, — отгоняли братья Пиотровского, одновременно доставая из-под парты пакет. — Неужели костюм Бэтмена? — осведомился Пиотровский. — Если Пачка не возьмет, я в коллекцию заберу. — Да ты и кувалду из МТО в коллекцию забрал, и два мешка цемента, кафель в ванной подправить, — возмутился Пачишин. — Не отдам, мое! — Он выхватил пакет у одного из близнецов и в две секунды достал содержимое. В руках оказалась большая резиновая маска Шрэка. — Ха-ха, — заржал Пиотровский, — ну и рожа! Так тебе и надо! Близнецы, ну вы и чудаки. — Ой, извини, милашка, а вот и твоя масочка, — ответил второй близнец и достал из-под парты точно такой же пакет. — Если там принцесса Фиона, то я не надену! — возмутился Пиотровский. Маска оказалась ослиной. — А почему у него — бременские музыканты, а у меня — маска Шандыбина? — возмутился Пачишин, никогда не смотревший Шрэка. — Меряй, она, между прочим, за евро куплена и в приличном магазине, без канцерогенов и прочих вредных добавлений. — Моя, по-моему, с запахом клубники, — заявил Пиотровский, принюхался, осторожно натянул маску, повертел головой и довольно «иакнул». — Класс! — восхитились братья. — Куда там до нас всяким омонам с ихними маски-шоу. — Да полисмены и рядом не стояли, — поддакнул Пачишин, осматривая свою маску и принюхиваясь, — моя, по ходу, с запахом мяты. — Он даже куснул маску за трубчатое ухо. — Осторожнее, Вечно Голодное Существо, он хоть и с запахом мяты, но без вкуса пельменей. Ишь ты, подарки он жрать вздумал, — возмутились братья, — надевай давай. Как только наденешь — по закону жанра сюда кто-нибудь войти должен. Пачишин вспомнил, как они пугали костюмом Бэтмена зампотеха, и мигом надел маску и уселся рядом с Пиотровским. — Что, может, нового помощника по МТО позовем? — спросил он из-под маски. — О, у вас новый зампотыл-зампотех? — начали расспрашивать братья. — И как он? — Как говорит Вова Черепанов: «Разбакланистый баклан, раздолбанистый долбан!» Старый зампотех реально осознавал, что он туп, но хоть к чему-то пригоден. Этот же ставленник из округа. По паркету всю жизнь ходил и считает, что все делается само собой: техника — сама чинится, по приказу — радиостанции сами обновляются, а автоматы — сами к нормальному бою приводятся; тельники и кальсоны — сами стираются, и повара, из обеспечивающей компании, пельмени килограммами не воруют. — Да, впечатляющая картина, — заявил один из братьев и вздохнул. — Ты про помощника по МТО или про то, что сидят Шрэк и Осел и жалуются на новые порядки? — переспросил второй. — О, кто-то идет! — вскинулся Пиотровский, наверно, из-за длинных ослиных ушей внезапно улучшивший свой слух. Один из братьев выглянул в коридор и оповестил, что в сторону класса вальяжно выдвигается Вова Черепанов. — Щас мы его приколем, — заерзали технари. Вова с пинка открыл дверь и оповестил всех присутствующих о своем появлении громким командным рыком: — Товарищи офицеры! Почему никто не подал команду «смирно»! Братья захихикали. Технари в масках уставились на Черепанова, стараясь то ли напугать, то ли удивить. — О, боже! — завопил Черепанов. — Я не узнаю вас в гриме, кто вы такие, прекрасные незнакомцы! — Вова театрально всплеснул руками и бросился обниматься с братьями-близнецами. — Пацаны, да я вас и реально не признал: выросли, возмужали, похорошели! — тормошил он братьев. Кинув взгляд на Шрэка и осла, скептически хмыкнул: — О, парковые ханыги: Пиотровский опять на умняке, и Пачишин башку побрил зачем-то. — Блин, весь сюрприз испортил, — заворчали технари, стаскивая маски. — О, а вы че, в масках, что ли, были? — ненатурально удивился Вова. — Блин, Вован, тебе ничего не привезли, — смутились братья, — да там ничего подходящего и не было. — Ему бы принц, тот, который из мультика, на Баскова похож, подошел, — подсказал обиженный Пиотровский. — Ага, ага, — закивали братья и в голос запели: Золотые яйца, золотые, У майора у Володи были, А сотри с них слой песка и пыли — Снова станут яйца золотые! В соседнем кабинете горевавший о разбитой машине помощник командира по работе с личным составом, услышав песню, схватил пульт и начал переключать каналы. «Какой он красавчик, Басков; блин, да на каком же канале?» — щелкал пультом помощник. — Браво! — заявил Аллилуев, осторожно втиснувшийся в кабинет. — Братья неподражаемы; кому витаминку, господа? С восьмидесятых годов на складе лежат, все никак раздать не могу.