Часть 8 из 43 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Он полицейский, и у нас одно безумие на двоих. – Алиса подняла кукурузу с пола и, огорчившись, выбросила в мусорное ведро.
– Алиса, я не знаю, надолго ли пришел, поэтому скажу сразу: посмотри сегодня ночью мои пути. Ты давно в мою дверь не заглядывала, – попросил Инг.
Она кивнула и взяла его за руку.
– Почему ты кажешься мне настоящим, хотя сквозь тебя проходят предметы, словно ты – призрак?
– Хотелось бы мне знать. – Инг сжал ее пальцы. – Интересно, если я буду яростно колотить кого-нибудь из твоего мира, он это почувствует или нет? Может, хотя бы головную боль? Где, говоришь, остался тот подозрительный тип?
– Последний раз я видела его у своего подъезда, он чуть отстал и держался от меня на расстоянии. Серая куртка, темные штаны, на голове капюшон.
– Схожу, посмотрю.
Инг направился к окну и проскользнул сквозь стекло. Алиса выглянула на улицу, но ни Инга, ни кого бы то ни было другого там уже не увидела.
Матс приехал через час, сообщив, что с ним была Иви. По словам Матса, она никак не отреагировала на Алису, только села в уголок и увлеченно приступила к созданию различных иллюзорных миленьких зверюшек, которые иногда отвлекали Матса. Иви на вид было лет пятнадцать, и она практически не шла на контакт ни с Матсом, ни с другими его подопечными. Так похоже на Йена, вот только он казался более нервным и всех боялся, а Иви же спокойно занималась своими делами.
Матс и Алиса проговорили до самого утра. Он начертил план своего острова, как мог объяснил, что видит, когда заглядывает в норы. Рассказал о своем детстве, о том, что первым к нему пришел Хакон, чуть позже – Шу, а затем появилась Иви. Он связывал это с их возрастом, поскольку Иви выглядела младше всех, в то время как Хакон был практически ровесником Матса. Алиса в свою очередь нарисовала на листке поляну с деревом, двери, лес и поведала о своем опыте общения с «подопечными». Общими усилиями они выяснили, что Иви и Йен существовали в одной реальности, но понять, были ли они знакомы друг с другом или нет, оказалось непросто.
Во время беседы Алиса постоянно испытывала дежавю, ей казалось, что она знает Матса уже очень давно, почти так же давно, как Инга и Сив – ее единственных верных друзей, жаль, что потусторонних.
Это была странная ночь, но в то же время невозможно чудесная. Утром Матс проводил Алису до станции и пообещал передать патрульным ее района опасения девушки по поводу странного мужчины в серой куртке, чтобы те проверили камеры, установленные практически на каждом городском здании, и идентифицировали личность возможного преследователя.
Иви не исчезла даже к утру. Матс поведал, что она находится с ним большую часть суток и лишь изредка покидает его.
Голова у Алисы гудела, она практически никогда не проводила ночи без сна, но оно того стоило. Увы, она так и не успела посмотреть дороги Инга, – он может обидеться. Да и Сив внушала определенные опасения. Небо затянуло тучами, мелкий дождь, подхваченный ветром, противно хлестал в лицо. Алиса поспешила войти в вагон и махнула на прощание рукой Матсу, который уже направлялся к переходному мосту, чтобы попасть на другой поезд. Но парень жеста Алисы не заметил, по его губам было заметно, будто он разговаривает сам с собой. А может, с «подопечными»? Поезд резко тронулся и начал набирать скорость, оставляя Матса далеко позади. Алиса села на пустующее место и прикрыла глаза. Успеет ли она вздремнуть?
Глава 11. Красная дверь
Сив с трудом разлепила глаза и осмотрелась. Она лежала на циновке в небольшом шатре, цветастая плотная ткань которого заменяла и потолок, и стены. Ее руки были крепко связаны за спиной. Рядом с ней, сгорбившись, сидела молодая женщина, которая увлеченно что-то мастерила из пряжи, не обращая внимания на пробуждение пленницы. Сив попыталась высвободить руки, но веревки слишком туго скручивали запястья.
– Ты очнулась, – констатировала женщина, отложив рукоделие и повернувшись к Сив. – Лежи смирно. Я освобожу тебя, когда мне велят это сделать.
– Кто велит? – прохрипела Сив, во рту у нее ужасно пересохло.
– Сыны Грома. Ты теперь принадлежишь им. Впрочем, как и я.
– Что со мной будет?
– Ты была похищена после ночи Круговорота Жизни. В течение месяца будешь находиться под моим присмотром, я буду о тебе заботиться. Как только пройдет обозначенный срок, целительница племени осмотрит тебя: если твой новый муж из Чернолесья успел подарить тебе ребенка, Сыны Грома позволят ему родиться, а после принесут его в жертву Богу Грома, ты же станешь рабыней, как это случилось со мной, – грустно улыбнулась женщина.
– А если я не беременна? – осведомилась Сив, памятуя о том, как в ночь Круговорота Жизни Ньен отправил ее спать в гордом одиночестве.
– То в жертву принесут тебя. Таковы законы племени.
– Ты должна мне помочь, – испуганно зашептала Сив. – Я вспомнила тебя. Ты была похищена Сынами Грома лет восемь назад. Давай придумаем, как нам вместе сбежать поскорее.
– Я не хочу возвращаться. Моего первого ребенка принесли в жертву: я успела забеременеть в Ночь Круговорота Жизни. Это был мальчик.
– Не понимаю, ты ведь должна их ненавидеть, – возмущенно перебила ее Сив.
– Но потом у меня родились другие дети. – Женщина снова взялась за пряжу. – Уже от Сынов Грома. Мальчик и девочка. Хоть я и рабыня, но моих детей здесь любят и оберегают. Считается, что полукровки гораздо сильнее чистокровных Сынов Грома, поэтому выкрасть женщину из Чернолесья для них большая честь. А я… я живу ради своих детей, не хочу их терять, ведь в Чернолесье моих ребятишек не примут, а здесь мне позволяется о них заботиться, видеть, как они растут. И потом, не могу сказать, что в племени Сынов Грома мне живется хуже, чем дома, в родном Чернолесье, – пожала плечами та и продолжила переплетать нити.
«А вот меня здесь ждет незавидная участь – быть принесенной в жертву Богу Грома», – с отчаяньем подумала Сив, вслух же сказала:
– Сыны Грома не боятся, что сюда нагрянут воины из Чернолесья и спасут меня?
Женщина насмешливо изогнула бровь и фыркнула:
– Да хоть раз такое было? Что-то я не припомню. Отважные мужчины Чернолесья не очень-то стремятся воевать в диких землях с племенами кочевников, тем более из-за какой-то там женщины.
У Сив не нашлось, что ответить. Да, все верно. Хакону, а уж тем более Ньену, она была не нужна. Отца не имела. А больше никому и в голову не придет рисковать ради нее собственной жизнью, пытаясь разыскать ее в диких землях, чтобы вернуть домой. Придется надеяться только на себя. И Алису.
– Рано горевать. Пить хочешь? – Женщина протянула Сив кружку воды. – Меня все здесь зовут Мана. А к тебе как обращаться?
– Сив. – Она неуклюже отпила из кружки, ведь со связанными руками это было довольно непросто сделать. – Скажи мне, Мана, кто в племени Сынов Грома самый главный?
– Не знаю, что ты задумала, но вряд ли тебе это удастся. Всем здесь заправляет старейшина племени, злобный жестокий старик Ангун. Единственная вещь на свете, которая приносит ему удовольствие, – это принесение человеческих жертв Богу Грома. Вот так-то.
«Значит, самым главным человеком в племени Сынов Грома был престарелый любитель кровавых зрелищ, – подумала Сив. – Что ж, кажется, я могу это устроить».
Сив опустилась спиной на циновку и принялась рассматривать узоры на ткани шатра. Мана сообщила, что у нее есть месяц до осмотра целительницы. Неплохо. Достаточно времени для того, чтобы придумать план побега и просчитать все шаги наперед, полагаясь на помощь Алисы.
– А скольких женщин удалось похитить из Чернолесья Сынам Грома в этом году? – решила уточнить Сив.
– Только тебя. Уходило шесть воинов, вернулся один. Видимо, остальные убиты. – Мана невозмутимо продолжала возиться с пряжей.
Сив хотелось еще порасспрашивать словоохотливую Ману, но в это время занавеска, служившая дверью, распахнулась, и в шатер вошел рослый мужчина. Его черные волосы были заплетены в три толстые косы, а суровое лицо потемнело от длительного нахождения под солнечными лучами. Весь его вид производил на Сив какое-то гнетущее впечатление. Он бросил на связанную девушку оценивающий взгляд и велел Мане:
– Приведи ее в порядок. Ангун желает посмотреть, что за женщину выкрали из Чернолесья. На закате пусть будет готова.
Мана покорно кивнула.
– Если будет вести себя плохо, я жду снаружи. Зови, помогу усмирить, – прорычал Сын Грома, снова взглянув на Сив, и покинул шатер.
– Не бойся, они пока не причинят тебе вреда. – Мана помогла Сив сесть и развязала руки. – Познакомишься со старейшиной Ангуном. А завтра мы отправимся в путь вместе с племенем. Уже вовсю идут приготовления. Сыны Грома редко задерживаются на одном месте.
– Мана, ты должна мне помочь, – прошептала девушка, разминая затекшие руки. – Ты ведь тоже мать. В Чернолесье меня ждет сын. Совсем кроха.
– Ничего не выйдет. Даже если отпущу тебя, то ты не выживешь одна в диких землях. Как ты собираешься добраться до Чернолесья? Туда два дня пути верхом.
– Где вы содержите лошадей?
– Сейчас они отдыхают в специальном загоне, набираются сил. Но никто не позволит тебе выкрасть коня. Если же тебе это и удастся, пропажу быстро заметят, пошлют погоню. А ты одна, без оружия. – Мана успокаивающе провела рукой по волосам Сив. – Я понимаю твой страх, сама была когда-то на твоем месте. Но лучшая стратегия – это покорность. Поверь мне.
Пленница понуро опустила голову. Завтра ее увезут еще дальше от Чернолесья, а значит, времени осталось не так много, как она думала.
– Я сейчас схожу за водой, чтобы умыть тебя, а ты пока поешь. – Мана поставила перед девушкой корзину с хлебом и сыром. – Но даже не думай выходить из шатра, у входа дежурит один из Сынов Грома.
– Ты мне все равно поможешь, Мана, – сквозь зубы процедила Сив и, словно кошка, запрыгнула, на женщину, повалив ту на пол и зажав рот рукой. Мана брыкалась, но Сив была крепче, сильнее. Она выхватила шпильку, скрепляющую ее густые волосы, и до крови расцарапала щеку Маны. Не теряя времени даром, девушка проделала то же самое и с собственным лицом. Сложно. Создавать кровавую связь с человеком намного сложнее, чем с животным, но ей нужно было постараться. Сив размеренно дышала и не отрываясь смотрела в широко распахнутые от страха глаза Маны.
– Успокойся и молчи, – велела она ей, подстраиваясь под каждый вдох-выдох женщины, сливаясь с дыханием, улавливая ритм сердцебиения, чувствуя кожей, каково это – быть Маной. Сив провела пальцем по собственной царапине и перечеркнула кровавой линией глаза женщины. – Покажи мне все, а после спи, – прошептала Сив, прижимаясь лбом ко лбу Маны. Вот они. Лошади. Стоят немного в стороне от шатра Сив, в загоне, смастеренном из гибких прутьев. Рядом вырытый Сынами Грома небольшой колодец. Что ж, это будет несложно.
– Кровавый морок, накрой словно полог, – чуть нараспев произнесла Сив и слизнула каплю крови со щеки Маны. Готово. Минут на десять должно было хватить, а большего и не требовалось. Сив вскочила на ноги, стащила платье с заснувшей женщины и натянула вместо своего изорванного и пыльного одеяния: укравший ее Сын Грома в пути обращался с ней не очень-то бережно. Чуть длинновато, но сойдет. Надо поторапливаться. Девушка схватила стоящее неподалеку ведро и выскользнула из шатра.
– Принесу воды, – тихо и как можно более смиренно произнесла она, обратившись к воину, караулящему у входа.
Тот кивнул и отвернулся. Кровавый морок придавал ей внешнее сходство с Маной, но нужно было успеть дойти до колодца прежде, чем он развеется. Сив чувствовала, как внутри нее нарастают беспокойство и страх. Какой импульсивный и безумный план! В этом была вся Сив. Сначала делает, потом думает. Нужно было все-таки дождаться ночи и посоветоваться с Алисой, а не спешить, идя на поводу у собственных сумасшедших идей. Колодец. Лошади. Сив отшвырнула ведро и перелезла через ограду в загон к животным. Хоть бы никто не заметил. Она сжала в руке шпильку и разорвала связь с Маной. Теперь отступать было поздно.
Первым беспокойство лошадей заметил мальчик, играющий неподалеку с резвым щенком. Он закричал, призывая взрослых.
– Что такое? – окликнул его отец. – Бешеная лисица напала на лошадей?
Но это была не лисица. Сив старательно измазала свое лицо лошадиной кровью и что было мочи заорала: «Ангун!» Животные вторили ей тревожным ржанием. Сив вскочила на одну из них и перемахнула через ограду. Остальные лошади последовали за ней. Сыны Грома не растерялись и, наспех вооружившись мечами и копьями, поспешили наперерез девушке.
– Если я умру, умрут и ваши кони, – закричала Сив, мысленно отдав приказ животным.
Стадный инстинкт был весьма силен у лошадей, потому Сив было несложно одновременно контролировать практически всех.
Лошади одновременно с жеребцом Сив начали ритмично перебирать копытами в неистовом танце. Земля задрожала, пыль взвихрилась в воздух, серым облаком окутав табун. Руки Сив кровоточили от множества нанесенных шпилькой порезов, – следов кровавых связей с лошадьми Сынов Грома, – но она только крепче цеплялась за гриву жеребца: упасть сейчас с коня – все равно что подписать себе смертный приговор.
– Ангун! – снова воскликнула она, пытаясь перекричать гул, сопровождающий топот копыт.
Дряхлый старик вышел из-за спин Сынов Грома и поднял руку, приветствуя ее. Сив приказала лошадям встать смирно.
– Ваши кони под моей властью. Убьете меня – умрут и они, – вновь повторила Сив уже более спокойным тоном.
– Не слыхивал, что в Чернолесье обитают ведьмы, – проскрипел старик, тряся головой.
– Без лошадей твое племя кочевников погибнет, – зловеще улыбнулась Сив.