Распорядок — не то слово. На листе размером два на один метр были расписаны каждые полчаса каждого дня на протяжении месяца. А для следующего месяца отводилось пустое место. Бекки наклонилась и принялась читать плотные строки. Скрупулезность хозяйки поражала. «15:20 — выйти из дома, чтобы забрать детей из школы. 15:40 — вернуться из школы с детьми». Это была последняя запись, датированная сегодняшним числом. У Оливии был в деталях расписан каждый день. Бекки заметила, что для детского распорядка отводилась отдельная таблица, внизу которой были аккуратно прикреплены напоминания. На этом листе подробно описывалось, в какое время Оливия покидала дом и когда возвращалась. Кроме того, она зачем-то перечисляла всех, кто звонил по телефону, хотя никаких важных переговоров не вела. «Звонок в 10:30. Ошиблись номером». Кто вообще такое записывает? Когда Роберта спросили о наличии у жены психических проблем, тот ответил, что они вместе боролись с забывчивостью Оливии. Очевидно, придумали какую-то систему напоминаний. Но этот график, судя по всему, был составлен отнюдь не заранее — Оливия писала о вещах, которые уже сделала или вот-вот собиралась сделать. Попадались записи вроде: «Вернулась в супермаркет «Сэйнсбери» — забыла яйца. Домой пришла через двадцать минут». Возникало ощущение, будто вся эта информация предназначалась не для самой Оливии, а для кого-то другого. А еще, если верить расписанию, сегодня — точнее, вчера, ведь было уже далеко за полночь — Оливия якобы забирала детей из школы. Однако достоверно известно, что ни в какую школу они не ходили. Бекки принялась внимательно изучать таблицу. Почти все записи были сделаны то карандашом, то красной ручкой, то синей, иногда даже детскими мелками. Но при составлении распорядка последних нескольких дней использовалась одна и та же ручка — правда, почерк остался прежним. Надо кому-нибудь показать этот лист. Хотя вряд ли найдется человек, способный разобраться в такой абракадабре. Кто знает, возможно, Оливия писала все это давным-давно. Не говоря уже о том, что с таким же успехом таблицу мог составить и Роберт. Глава 12 СУББОТА Когда из дома наконец исчезли люди с беспрестанно звонящими мобильными телефонами, задававшие бесконечные вопросы, Роберт выждал пятнадцать минут. Потом схватил бутылку воды, ключи от машины, кошелек и покинул дом через главный вход. Загорелся сенсорный фонарь, но до подъездной дорожки луч не доходил, хотя, казалось бы, ее-то он и должен освещать в первую очередь. Фонарь был нацелен прямо на окно миссис Престон в доме напротив. Надо будет поправить. Роберт заметил, как от окна спальни отпрянул темный силуэт. Странное поведение фонаря, вне сомнения, привлекло внимание соседки, и она будет с интересом ожидать дальнейшего развития событий. Скоро миссис Престон получит возможность высказаться по полной программе. Роберт был уверен, что с самого утра полиция начнет обходить соседей. Он планировал уехать как можно тише, но раз уж эта любительница лезть в чужие дела не сводит глаз с дома, Роберт решительно завел машину и собирался было стремительно вылететь на дорогу под визг шин, лишь бы позлить старую идиотку, но тут заметил, что на их улице припаркован чей-то автомобиль. Причем принадлежал он явно не кому-то из здешних обитателей. Роберт сразу догадался, в чем дело. Проклятая полиция. Роберт ослабил давление на педаль газа и под тихий шум дорогого двигателя медленно и почти неслышно выехал с подъездной дорожки. Если полицейские поедут за ним, что-нибудь придумает. Но, к удивлению Роберта, он уже добрался до прямой дороги, ведущей к шоссе М56, а слежки так и не заметил. Видимо, подозрения оказались беспочвенными. В час ночи движение отсутствовало как таковое. Будь за Робертом хвост, он бы об этом знал. Предстояло два часа пути, но, несмотря на усталость, спать не хотелось, даже наоборот. Роберт с трудом удерживался, чтобы не превысить скорость. Нет, сегодня ни к чему привлекать к себе лишнее внимание. Роберт понятия не имел, связана ли дорожная полиция с полицией уголовной, но, если его имя фигурирует в каких-то общедоступных списках, рисковать ни к чему. Вдобавок ко всему разыгралось ненастье. День был ясный и солнечный, а ночью непонятно откуда налетел сильный ветер и принялся яростно раскачивать деревья. Благодаря погоде и позднему часу Роберт добрался до цели даже раньше, чем планировал, — всего за час пятьдесят минут. Конечно, звонить в чужую дверь в три часа ночи недопустимо, особенно если хочешь добиться нужного результата. Тут надо действовать осторожно, а это значит не торопиться и держать эмоции под контролем. Вряд ли хозяева пансионов валяются в постелях допоздна, им ведь надо готовить завтрак для постояльцев. Что ж, придется подождать. Конечно, решение отправиться на Энглси посреди ночи было принято импульсивно, однако Роберту было важно поговорить с хозяйкой пансиона первым. В этот час пансион скрывала темнота. К главному входу вела широкая дорожка. Снаружи над дверью висела единственная лампа, отбрасывая слабый круг света. На фоне звездного неба Роберт смутно различил колпаки высоких дымовых труб и рассмотрел выкрашенные в белый цвет оконные рамы, ярко контрастировавшие с традиционным серым известняком стен. Роберт откинул спинку мягкого кожаного сиденья в своем «Ягуаре-XJR», прилег и закрыл глаза. Но сон не шел. Перед глазами так и стояла Оливия. В голове пронеслись события начиная с момента, когда он впервые встретил ее, и заканчивая днем, когда видел жену в последний раз. Роберт каждые несколько минут смотрел на часы. Время тянулось невыносимо медленно. Он старался отгородиться от мыслей об Оливии, но это было просто невозможно. К пяти часам утра от неподвижности свело все мышцы, а чувства прошли всю гамму от ярости до страха и обратно. Дольше оставаться в машине было невозможно. Роберт открыл дверцу и сразу ощутил острый морской запах. Волны размеренно накатывали на песок. Роберт обернулся и окинул взглядом пляж, в это июньское утро залитый светом восходящего солнца. Потом пригляделся внимательнее. Что-то было не так, но что именно, Роберт сообразить не мог. Выговорив себе за мнительность, он зашагал прочь от маленькой гавани. Дошел до противоположного края бухты и, опустившись на гладкий камень, принялся смотреть на море. Мрачные мысли накатывали подобно прибою. Роберт надеялся, что прохладный утренний ветерок поможет отвлечься и перейти от абстрактных размышлений к конкретным планам. Но надежда оказалась напрасной. В половине шестого Роберт решил вернуться к своему наблюдательному посту и медленно направился обратно к машине. Между тем ночные тени постепенно таяли в оранжевом сиянии солнца. Наконец Роберт разглядел проблеск света между задернутыми шторами одной из комнат. Похоже, кто-то не спит. Спустя показавшиеся бесконечными двадцать минут занавески раздвинули, и электрический свет был выключен. Роберт выждал еще пять минут и, выбравшись из машины, тихо закрыл за собой дверцу. Подошел к дому сзади — туда, где, по его расчетам, должна была располагаться кухня. Через распахнутое окно доносились приглушенные звуки радио. Ведущий объявлял следующую песню. Хит Майкла Бубле. Роберт поймал себя на том, что чуть не улыбнулся. Оливия терпеть не могла Майкла Бубле. Говорила, его песни отупляют точно наркоз. Сегодня это как раз кстати. Пахло жарящимся беконом. Только сейчас Роберт сообразил, что целые сутки ничего не ел. Вчера так торопился домой, что даже пообедать не остановился. При мысли о еде слегка затошнило, и Роберт проглотил наполнившую рот слюну. Он резко стукнул в дверь три раза и услышал тихое «иду», произнесенное с уютным валийским акцентом. Загремели сковородки — видимо, хозяйка убирала с конфорки бекон. Роберт подумал, что его, наверное, можно принять за бродягу — рубашка измята, щеки небритые. Впрочем, так, наверное, даже лучше. Женщина, открывшая дверь, в точности соответствовала ожиданиям Роберта. Чуть за шестьдесят и выглядит на свой возраст, безмятежно-спокойное выражение лица безошибочно выдает человека, довольного жизнью. Седые волосы подстрижены коротко — прическа сугубо практичная, никаких украшательств. Зато розовая помада даже слишком яркая. Женщина мило улыбнулась, однако в глазах мелькнула настороженность. — Доброе утро, — приветливо произнесла хозяйка. — Чем могу помочь? Роберт улыбнулся в ответ и протянул руку. — Миссис Эванс, меня зовут Роберт Брукс. Позвольте зайти на минутку. Хочу кое-что спросить о моей жене. Глава 13 — Что?! — У Тома Дугласа не было привычки кричать на людей по телефону, но, с другой стороны, судьба нечасто сводит с такими непроходимыми тупицами, как Райан Типпеттс. — Райан, мы нарочно ждали, пока ты доберешься до места, чтобы спокойно уехать. Мы ни малейшего представления не имеем, что случилось с Оливией Брукс и ее детьми. Может, они все убиты, а может, Роберт Брукс их где-то прячет. У нас нет ни единой зацепки, поэтому я и велел тебе следить за домом на случай, если Оливия вернется или Роберт куда-то отправится! А теперь будь добр, объясни, что тут было непонятного? Том нетерпеливо выслушивал оправдания Райана и не верил ни единому слову. Значит, услышал на противоположной части улицы подозрительный шум и решил разобраться? Как же! Скорее всего, просто заснул. Тогда понятно, почему Типпеттс заметил исчезновение припаркованного рядом с домом «ягуара» лишь несколько часов спустя. — Да, согласен, хозяин мог переставить машину в гараж, но почему тебе не пришло в голову проверить, действительно ли она там? На этой стадии расследования мы не имеем возможности официально установить наблюдение за Робертом Бруксом, но на твоем месте любой сообразил бы доложить, что объект куда-то уехал. Том еще десять секунд слушал глупые отговорки и тут заметил стоящую за стеклянной дверью кабинета Бекки. Та активно пыталась привлечь его внимание — явно хотела сообщить что-то важное. Ладно, хватит на сегодня общения с Типпеттсом. — Райан, не своди с дома глаз, уяснил? Как только Роберт Брукс вернется, немедленно сообщи — если он, конечно, вернется. Том аккуратно опустил трубку. Еще в начале карьеры он понял, что швырять ее в конце разговора не только грубо, но и бесполезно: человек на другом конце провода слышит обычный щелчок, такой же, как если бы разговор закончился спокойно, чинным порядком. Да, после звонков этого несносного типа приходить в себя надо постепенно. Том сделал глубокий вдох и подал Бекки знак, чтобы заходила. — Только что звонили из полиции Энглси, — начала она. — В пансион они приехали в восемь часов утра. Думали, что раньше нет смысла, но ошибались. Там уже побывал гость. Роберт Брукс разговаривал с хозяйкой в шесть. Вот черт. Только этого не хватало! Подозреваемый в преступлении — если преступление вообще было — вмешивается в ход следствия и активно мешает выяснению истины. Ну, попадись Тому Райан Типпеттс… Бекки продолжала стоять в дверях, и Том пригласил ее сесть, радуясь, что сегодня коллега выглядит чуточку пободрее. Возможно, новое запутанное дело помогло ей отвлечься от проблем, какими бы они ни были. Бекки с досадой пожала плечами. — Эти свидетели… Иногда придушить хочется, честное слово! Полицейские говорят, что миссис Эванс общалась с ними нехотя, да еще вдобавок извинилась и заявила, что все перепутала. Мол, Роберт Брукс на прошлой неделе к жене не приезжал. В первый раз она его увидела сегодня утром. — Тогда почему раньше утверждала, что приезжал, да еще и с полной уверенностью? — Теперь миссис Эванс заявляет, будто ошиблась. Ночью кто-то из постояльцев действительно принимал гостя, и хозяйка подумала, что это мистер Брукс. Однако произошло недоразумение. Народ в пансионе постоянно меняется, запутаться немудрено… Том призадумался. — И что, местные полицейские поверили? — По-моему, не очень. Сказали, миссис Эванс нервничала, ей не терпелось закрыть тему. Попытались на нее надавить, разобраться, с чего вдруг хозяйка изменила показания, но она еще больше распереживалась. Клялась и божилась, что до этого дня Роберта Брукса не видела, причем говорила убедительно. Полицейские рассудили, что во всяком случае тут она не обманывает. — Значит, пообщалась с Бруксом и сразу поняла, что ошиблась? Интересно… Что же он ей сказал? Может, хозяйка сообщила какую-нибудь примечательную деталь? — Вроде нет. Миссис Эванс рассказывает следующее. Брукс попросил показать комнату, где спала Оливия. А когда хозяйка его туда привела, уставился на кровать, а потом подошел к окну и стал смотреть на пляж. Бормотал что-то про цвет песка. Хозяйка еще удивлялась — мол, чем его цвет не устраивает? Обычный песок. Обычного песочного цвета. Вот и все. А еще Брукс все время поглядывал на часы. Наверное, догадывался, что скоро приедет местная полиция. Впрочем, мы ему сами вчера сказали. Где Брукс сейчас, неизвестно. Возможно, на пути к дому. Очень на это надеемся. Распорядилась, чтобы просмотрели записи камер — вдруг удастся заметить его машину на А55 или М56? Если в ближайшее время обнаружить Брукса не удастся, круг поисков придется расширить. — Держи меня в курсе дела. Хочу встретиться с Робертом Бруксом, как только он объявится. — Подавив раздражение, Том откинулся на спинку вертящегося кресла. — Ну, Бекки, и что ты обо всем этом думаешь? Чутье ничего не подсказывает? Бекки пожала плечами: — Этому Бруксу есть что скрывать. — В смысле? — Пока не разобралась. Все время вспоминаю, что он уже один раз увозил детей. Вдруг он что-то с ними сделал и убил Оливию? Да еще эта история с домашним обучением. Брукс клянется, будто ему об этом ничего не известно. А таблица в мусорном баке? Тут он снова ничего вразумительного сказать не смог. Однако, судя по всему, этот человек следил за каждым шагом Оливии. Бекки была права. Заходя с разных сторон, они расспрашивали Роберта, зачем такое подробное расписание, а тот лишь твердил, что это памятка для Оливии. Каким образом таблица может решить проблему с рассеянностью, Том не представлял. А еще по графику выходило, что Оливия пропала перед самым приездом Роберта. Но если дети в школу не ходили, почему в расписании указано, в котором часу их забирали домой? — У меня от этой штуки мурашки по коже, — призналась Бекки, корча гримасу, будто проглотила что-то кислое. — Да, у некоторых есть привычка составлять списки дел, чтобы ничего не забыть. Но тут каждая мелочь по минутам расписана! Удивляюсь, и как она не указала, во сколько в туалет ходила. И кабинет, который постоянно на замке, очень настораживает. Надо бы покопаться в этом компьютере. Брукс не особо обрадовался, когда мы вчера захотели туда наведаться. В общем, говори что хочешь, но чувствую одно: Бруксы ни на грош друг другу не доверяли. — А пропавшая простыня? — прибавил Том. Уже после обыска констебль Митчелл заметил, что на кровати в хозяйской спальне нет простыни. Заглянул в корзину для грязного белья, стоящую у двери, но и там отсутствующего предмета не оказалось. Отправился в кладовку — и стиральная машина, и сушилка были пусты. Конечно, можно предположить, что простыню постирали и убрали в шкаф, но в остальном кровать была застелена ровно и аккуратно, и это обстоятельство показалось констеблю Митчеллу странным. Бекки покачала головой: — Не знаем, что и думать, но на всякий случай приняли к сведению. — Полагаю, из больниц новостей нет? И камеры видеонаблюдения никого похожего не зафиксировали? — Женщина и трое детей, подходящие под приметы, пешком мимо камер не ходили, а поскольку собственную машину Оливия не взяла, за дорогами следить нет смысла. Проверили звонки на ее мобильном телефоне — за последнее время ни одного. Кажется, она им вообще не пользовалась. Том сцепил руки в замок на затылке. — Роберт Брукс утверждает, что разговаривал с женой каждый день, и она все это время была дома. Но создается впечатление, будто там уже некоторое время никто не жил. Во-первых, слои пыли. Можно допустить, что Оливия не особо следила за порядком. Но чтобы женщина, моющая мусорное ведро дезинфицирующим средством, не вытирала пыль? Впрочем, это еще пустяки, есть доводы и весомее — получается, что Оливия каким-то чудом умудрялась вести безотходное хозяйство и ничего не выбрасывала. Замечу, мусор вывозили во вторник, за три дня до предполагаемого исчезновения Оливии и детей. — А я проверила холодильник, — подхватила Бекки. — Ни единого скоропортящегося продукта. Молока, например, вообще не было. И овощей. — Другими словами, в таблице все неправда, а Роберт Брукс клянется, что до пятницы Оливия была дома. Вдобавок ничего не пропало. — Том снова подался вперед. — Кроме женщины и троих детей. Что будем делать? Бекки достала из пачки, которую сжимала в руках, лист бумаги, и протянула Тому. — Создавать оперативный штаб расследования. Необходимо опросить соседей и узнать, видел ли кто-нибудь Оливию Брукс за последние две недели. А еще — отправить человека к директрисе, разобраться, что это за ерунда с домашним обучением. И конечно, нельзя забывать про третий компьютер. Пока занимаемся только ноутбуками. Сообщили о пропаже людей в прессу, хотя отсутствие фотографий объяснить нелегко. Распространим обращение к Оливии — мол, если жива и здорова, пусть выйдет на связь. Пообещаем полную конфиденциальность и все в таком духе. А пока разузнаем, нет ли у кого фотографий с детьми Оливии — скажем, с дней рождения одноклассников, школьных экскурсий, ну и так далее. И вот еще что — надо посмотреть записи камер видеонаблюдения в отеле, где останавливался Роберт Брукс во время конференции. При этом особое внимание уделить территории парковки. Вдруг Брукс все-таки ездил к жене на Энглси? Впрочем, какая теперь разница, правда? — И все-таки проверить не помешает. Не доверяю я Роберту Бруксу, Бекки. Какой-то он странный. И впрямь что-то скрывает, вот только что? — Если моя догадка верна, и Роберт действительно убил Оливию, зачем же тогда купил цветы и подарки? Получается, ожидал застать семью дома. — Необязательно. Том уже собирался предложить собственную, гораздо более зловещую теорию, как на столе завибрировал мобильный телефон. Том никогда не понимал, почему этот режим называют «бесшумным». На самом деле вибрация привлекает больше внимания, чем обычный звуковой сигнал. Звонила начальница.