Ее решительный ответ заставляет меня отступить на шаг, мои пьяно-ленивые мысли пытаются не отставать. — Что? — Я защищаю Лукаса. Меньше всего ему нужно, чтобы ты доставлял ему неприятности, Гейдж. Мои глаза сужаются, и огонь гнева вспыхивает в моем животе. Кем она себя возомнила? — Теперь ты защищаешь Лукаса? Она расправляет плечи и кивает. — Слабая, глупая шлюха. Ее руки сжимаются по бокам. — Называй меня как хочешь. Так просто ты меня не отпугнешь. Шайен Я не могу дышать. Мы застреваем в этой крошечной комнате, в окружении коробок и чистящих средств, он может сделать со мной все, что угодно. Я уже знаю, на что он способен; тогда Гейдж предупредил меня, чтобы я не недооценивала его, и именно это я и делаю. Может быть, он и прав. Может быть, я глупа. Но я не могу этого сделать. Не могу остаться в стороне. Глядя, как Лукас играет в бильярд сегодня вечером, запрокидывая голову от смеха, все это кажется таким несправедливым. Он заслуживает того, чтобы жить нормальной жизнью, наполненной друзьями и возможностью любить. Каждый раз, когда он касается меня или шепчет что-то на ухо, все мое тело нагревается, а в животе порхают бабочки. Я пытаюсь. Действительно пытаюсь противостоять влечению. Но когда Сэм начинает навязываться ему, я срываюсь. Гейдж — это препятствие, которое стоит между нами, и я не могу позволить ему все испортить ради Лукаса. Никто не может узнать о нем. Люди в этом городе не поймут; они оттолкнут его, сделают его жизнь настолько трудной, что у него не будет другого выбора, кроме как уехать. А я не хочу, чтобы он уезжал. Тихий голосок в моей голове кричит, что я эгоистка, и все равно скоро уеду, но мне все равно. Я отталкиваю голос и сосредотачиваюсь на хищном взгляде мужчины передо мной. Он идет ко мне, его голова наклонена, подбородок опущен. Он выглядит как персонаж из фильма ужасов, но я заставляю себя увидеть Лукаса за его холодным взглядом. Напрягаюсь, чтобы увидеть сломленного мальчика, о котором забочусь. — У тебя есть яйца. Отдаю тебе должное. — Он подходит так близко, что носки его ботинок соприкасаются с моими, и в его дыхании густой запах пива. Костяшками пальцев он пробегает вверх по внутренней стороне моего бедра, ныряя под юбку. — Думаю, мне лучше проверить. Я шлепаю его по руке, и он стонет, его глаза практически закатываются. Он прижимает ладонь к двери позади меня, наклоняется и проводит мозолистым пальцем по моим волосам. Он нежен, и на мгновение я представляю, что это Лукас. Его прикосновение скользит по моему виску, щеке, и я дрожу от едва заметной ласки. Гейдж обхватывает мою челюсть, его большой палец пробегает по моей дрожащей нижней губе. — Боишься, Застенчивая Энн? — он мурлычет мое имя, и это похоже на огонь и лед, вызывающий мурашки. — Нет. — Мой голос срывается на шепот. Его рука движется к шее, и он наклоняет мою голову назад, удерживая так, что мои губы находятся всего в одном вдохе от его. — Ты действительно красивая сучка. — Прекрати это. — Прекратить что? — он проводит кончиком языка по моим губам, в то время как рукой крепче сжимает мое горло. — Ты ведь этого хочешь, не так ли? О чем ты тогда умоляла Лукаса? — Ты не Лукас. Он хмурится, и в его серых глазах мелькает гнев. Его хватка усиливается. — Лукас никогда бы не причинил мне вреда. Он отстраняется, его глаза пылают жаром. — Ты в этом уверена? Мой разум пытается придумать, что сказать, что-нибудь, что напомнило бы ему, что я человек, а не источник пыток для Лукаса. Гейдж защищает его. Мне нужно, чтобы он видел меня безопасной гаванью. Равной ему. Кто-то сильный и способный, но безобидный. Моя слабость, кажется, подпитывает его гнев. Я должна быть сильной, если хочу заставить его вернуть Лукаса. — Так и не ответил на мой вопрос. Почему ты спас меня от Дастина? Это, кажется, застает его врасплох. Он моргает. — Ошибка. — Лжец. Он сжимает меня крепче, и мои руки летят к нему; ногти царапают его запястья, заставляя отпустить меня. — Следи за своим ртом, Застенчивая Энн, или я его трахну. Я бледнею от резкости его слов. Взгляд Гейджа скользит по моему лицу, губы скривились, обнажая зубы, как будто он не может решить, убить меня или поцеловать. У меня перед глазами все плывет, и вокруг сгущается тьма. Он этого не сделает. Он этого не сделает. Кем бы ни был Гейдж, в глубине души он Лукас и никогда не причинит мне вреда. Пожалуйста, Лукас. Пожалуйста… Он напрягается. — Сдавайся! Мои глаза трепещут. Пульс грохочет у меня в ушах. — Нет. Его челюсть сжимается, прежде чем он ослабляет давление, но оставляет руку на моей шее. Я задыхаюсь, втягивая драгоценный кислород и пытаясь удержаться на ногах. Его большой палец выписывает круги на моем горле, пытаясь успокоить. — Что я тебе говорил о том, что ты меня недооцениваешь? Победа омывает меня. У него дважды была возможность убить меня, но он этого не делает. — Ты… трус. Его веки подрагивают, и на секунду я задаюсь вопросом, достаточно ли моего оскорбления, чтобы отослать его прочь. — Ну да… Меня называли и похуже. Он устанавливает между нами дистанцию, негласное перемирие, хотя бы на время. Я сгибаюсь пополам, перенося свой вес на колени. Дышу, позволяя всей крови в голове вернуться в тело. — Нам нужно отвезти Лукаса домой, Гейдж. — Я говорю как сумасшедшая! — но не могу уйти, пока не закончится моя смена и… — Я не оставлю тебя здесь с этой сумасшедшей шлюхой. Я вскидываю голову при звуке его рычащего ответа и ловлю его гримасу. Рот парня кривится от отвращения, как будто эти слова были ядом на его языке. Медленная улыбка растягивает мои губы, когда здравомыслие покидает меня и оставляет со странной, безумной гордостью. — Ох, Гейдж. Ты пытаешься сказать, что хочешь защитить меня от большой плохой и страшной девочки? — Едва ли. — Он снимает бейсболку и проводит рукой по густым темным волосам, прежде чем снова ее надеть. — Она доставляет тебе неприятности, и это может отразиться на Лукасе. — Шай, ты там? От яростных ударов моего брата дверь трясется. Мои глаза устремляются к Гейджу, который кажется совершенно невозмутимым. — Да, Код, мы… мы выйдем через секунду. — Я бросаюсь к Гейджу и шепчу: — Если ты собираешься остаться… здесь… тебе лучше надеть свою лучшую маску Лукаса. Он улыбается, но на этот раз не жутко и злобно, а весело. Бросаю на Гейджа еще один строгий взгляд, прежде чем поворачиваюсь и отпираю дверь, открывая ее достаточно, чтобы Коди мог проскользнуть в комнату. Он смотрит на нас обоих, строя догадки.