Матвей перестал отвечать на мои звонки. Видимо Ярослав очень убедительно переговорил с ним. Это бесило и доводило меня до исступления. Если бы Годзилла сейчас показался мне на глаза, то я бы выцарапала ему их. — Ох, видела бы ты себя со стороны. Тебя от ревности прямо перекосило. — смеялась Мишель, сидя с чашкой кофе в коротких шортиках и топе. — Но прекрасно тебя понимаю, ради такого мужчины стоит драться. Толку ложкой мюсли в тарелке, представляя на их месте подругу — предательницу. — Я никого не ревновала. — в очередной раз говорю ей. — Меня разозлило, что мой друг, которого я считала старшим братом, хотел развести меня на секс. Как очередную свою тёлку. Его нужно было поставить на место. — Да ладно тебе, он просто разводил тебя на ревность. И у него прекрасно всё получилось. — Он склеил бабу. — эмоциональнее, чем требовалось, отреагировала я. Понимая, что не стоило так пылить, выдыхаю и пытаюсь успокоиться. — Он просто меня бесит. — Твой Ярослав весь вечер смотрел только на тебя. — говорит подруга и я чуть ли не сдаю себя с потрохами. В последний момент прикусываю язык, чтобы не спросить, говорит ли она мне правду. Нашу беседу прерывает отчим, выходя на кухню в безупречном костюме. Он смотрит на нас своими прозрачными глазами как удав на мышей. — Доброе утро. — приветствует нас новоиспечённый депутат. — Вы сегодня рано. — Бонжур. — Мишель запрокидывает голову и улыбается отчиму, как самому красивому мужчине на свете. — Вам сделать кофе? — Мишель испекла круассаны. Попробуйте. — Не стоит уточнять, что мы встали с первыми петухами ради него. По нашему плану Мишель должна была соблазнить отчима, отдалить его от мамы и породить между ними конфликт. — Очень вкусные. — С удовольствием. — соглашается он и вздрагивает, когда Мишель накрывает его руки, чтобы сделать кофе самой. Подруга нежно отодвигает отчима, чтобы приготовить для него кофе. Она ловко справляется с кофемашиной, делая ароматный напиток. Отчим садится рядом с нами, следя за танцем на кухне. Я вижу отражение щиколоток в его глазах, Миша его зацепила, дыхание мужчины сбилось, он слегка поправил галстук, желая ослабить давление на шею. Изящные женские ноги не оставили его равнодушным. Старый подонок. — Тебя не узнать, Василиса. — нарушает тишину отчим. Его профиль вызывает у меня отвращение. Я научилась держать лицо в его присутствии, не показывать, как сильно жажду его крови. Этот человек был виновен в смерти моего отца, он пытался изнасиловать меня, когда мне было пятнадцать. И он не заплатил пока ни за что. Пока. Я заставлю его заплатить. — Не пытаешься подорвать дом, не ссоришься с мамой. Глаз так и радуется. Хочу сделать тебе подарок в честь твоего возвращения, но не могу выбрать. Чего ты хочешь? С губ чуть не срывается «твоей смерти». — Ваш кофе. — Миша ставит чашку с кофе прямо перед отчимом, случайно касаясь грудью его спины. Лоб мужчины покрывается испариной. — Бон аппетит. Подруга как ни в чём не бывало занимает своё место, принимаясь пить остывший кофейный напиток и облизываясь как кошка. Отчим следит за её язычком, не моргает и даже не дышит. Слюни образуют пенку в кружке с кофе. — Я выберу что-нибудь. — Не собираюсь отказываться от подарка. Нужно хорошо обдумать, что заказать. — Вы чего все так рано встали. — Мама никогда не просыпалась раньше обеда, она вела праздный образ жизни. В столовую она вбежала в ночнушке и халате, не ожидая увидеть столько людей за столом в такое раннее время суток. — Я пропустила что-то? — Нет. Мы с Мишель хотим проехаться сегодня по квартирам, посмотреть ей жильё. — это была ложь. Мы подгадали ровно то время, когда отчим встаёт на работу. Я не ожидала, что мама проснётся сегодня так рано. Судя по всему, она чувствовала конкуренцию и не расслаблялась. — А ты чего так рано? — Мне не спалось. — говорит она раздражённо, рассматривая длинные ноги подруги. Мишель босая и невероятно сексуальная. На ней вещи из масмаркета, мама такие в половые тряпки не возьмёт. Но они смотрятся красивее и соблазнительнее маминого дорого пеньюара. — Дорогой, ты уже завтракаешь? — Да. Мишель приготовила потрясающие круассаны и кофе. — говорит отчим, практически мурлыча от удовольствия. И непонятно никому, он в таком восторге от слоеного теста или от поджарых булочек Миши, что проглядывают из-под шорт. — Так прекрасно у меня давно не начиналось утро. — Борис. — пока мама не придумала, как испортить отчиму настроение и перетянуть его внимание с Миши на себя, я решаю втереться к нему в доверие. — Насчёт подарка… У меня есть одно пожелание, если Вы не будете против, то мы заедем к вам офис после обеда. Маму всю передёргивает. Она готова открутить мне голову. Уверена, она скоро проведёт разговор со мной на тему того, что не стоит подругу подкладывать под Борюсика. — Конечно. — Отчим встаёт, запахивает пиджак и целует маму в щёку. — Я побежал. У меня сегодня весь день расписан. Скину по смс, когда у меня будет окно. Стоит ему выйти за дверь, как мама строго говорит: — Василиса, можно тебя на секунду? — как я и ожидала. Не выдержала конкуренции. — Конечно. — тут же отзываюсь и бегу за мамой в кабинет отчима. Она так широко шагает, что я не успеваю. Её трясёт от раздражения. Стараюсь выглядеть невинной овцой. — Что случилось? — Я хочу, чтобы эта французская шлюшка поскорее убралась из моего дома. — шипит она сразу же, как закрывает за собой двери. — Ты разве не видишь, как она крутит хвостом вокруг Бори! Круассаны? Кто готовит круассаны в семь утра?! — Мама! — восклицаю возмущённо, пытаясь не выдать истерический смех. — Что ты говоришь такое! Миша просто хочет отблагодарить вас за вашу доброту. Она бы никогда не позволила себе ничего такого по отношению к моему отцу. — Ты слишком наивна. — отрезает мама, явный ас по части отношений. — Она очередная дворовая девка, желающая за чужой счёт устроиться в этой жизни. Знаешь, скольких я таких повидала за свою жизнь? — Слушай, Мишу не интересует Борис. Мы дружим, а у неё принцип не гадить там, где ешь. Она не станет рисковать нашей дружбой ради отчима, когда вокруг столько других вариантов. И неужели ты думаешь, что Борис поведётся на малолетку? Последнее я говорю с особым смыслом, но вряд ли она улавливает скрытый смысл в моих словах. Детство Проклятый дом. Ненавижу каждую стену, каждый предмет мебели в этом ненавистном доме. Тут всё пропахло отчимом и его отвратительном сыном, возненавидевшим меня с первой встречи. Пробираюсь в комнату мамы и Бориса, чтобы найти свой телефон. Мама отобрала его у меня за то, что я отказалась ужинать. Хотела наказать таким образом за то, что я не вытягиваюсь по струнке перед её ненаглядным муженьком. В комнате было темно и оглушающе тихо. Я проползла на четвереньках к тумбочке, открыла её и стала искать мобильный. В нём было скрыто важное видео, которое я не успела скинуть на компьютер по собственной глупости. Мама не должна была его видеть. — Что ты тут делаешь? — Борис вышел из примыкающей ванны бесшумно. На нём было лишь полотенце. Мужчина смотрел на меня как на червяка под ногами. Я не знала, что он остался дома. Это выбило меня из седла, я осела. — Пришла за телефоном. — говорю тихо, стараясь не смотреть на голого мужчину. — Уже ухожу. Борис меняет мои планы, он хватает меня за шкирку и кидает на кровать. Я больно приземляюсь на мягкую поверхность, ударяясь головой о стену. Перед глазами начинают плясать звёзды. — Твоим воспитанием совсем не занимались прежде, это нужно исправить. — рычит Борис. Полотенце упало на пол, и теперь его член угрожающе раскачивался. Стараюсь не смотреть на него, но куда бы я ни отводила глаза, везде голый болт. Я подняла голову, чтобы не рассматривать пенис отчима. Краска залила лицо. Последнее, что я хотела видеть — его член. — Ты постоянно перечишь, оскорбляешь старших и влипаешь в неприятности. Девочки не должны себя так вести. Воздух в комнате становился тяжелее, будто кто-то перец просыпал. Ноздри жгло. Я хотела сбежать, дёрнулась, но мужчина схватил меня за лодыжку. — Не дёргайся. — приказал он, наступая коленом на кровать. — Я не договорил. Его рука заскользила вверх, сжимая до синяков икру. Мозг пытался лихорадочно понять, чего он добивается, но я отказывалась верить фактам, пыталась объяснить его странное поведение алкоголем или моей больной фантазией. Борис был взрослым мужчиной, он был женат на моей маме и не должен был сейчас просто так стоять передо мной голый и трогать вот так… ненормально. — Тебе нравится, когда с тобой обходятся жёстко? — спрашивает он, нависая надо мной практически уже во весь рост. Его член упирался мне в колено. Я боялась пошевелиться, издать и звук. Казалось, что, если я сделаю одно неверное движение, случится непоправимое. Он сделает мне больно. — Извините, Борис, я буду вести себя впредь лучше. — обещаю ему, слыша, как стучат мои зубы. Я была меньше и слабее. — Можно я пойду? — Нет. — насмешливо говорит мужчина, очень довольный собой. Он касается моей щеки, и я жмурюсь от отвращения. — Ты очень красивая, Василиса. Сколько тебе? Напомни… Для твоего возраста ты переспелая вишенка, уже сиськи и жопка… признавайся, игралась уже с мальчиками? Что он нёс вообще такое? — Я как тебя увидел, не поверил, что у Сашки Ольшанского такая дочка. В кого? Сашка же уродец, да и Светка только благодаря достижениям пластической хирургии на бабу похожа, но ты… в кого такая ягодка? — сомнительный комплимент заставляет меня шипеть и пинаться. Я пытаюсь укусить мужчину, но Борис бьёт меня по носу, заставляя запрокинуть голову. Мужчина забирается под футболку и находит девичью, ещё не сформированную грудь, сжимает её своей лапой, оставляя отметины на белоснежной коже. Чувствую себя грязной, испорченной. От такого никогда не отмыться! — Отпустите! — кусаю мужчину, вгрызаюсь зубами в руку, желая содрать кожу вместе с мясом. Вторая попытка более успешна, но я не делаю мужчине больно по настоящему, он не выпускает меня из рук. — Ты так сладко кричишь. Так и вижу, какая красавица тебя из вырастет. Волосы — чистый шёлк. Кожа — сладкий мёд. Ты такая вкусная. — он мерзко облизывает меня, проводя языком по лицу. Ящер. — Будешь моей девочкой? Скажи, что ты моя девочка. Моя девочка. Скажи, что моя девочка. Отвращение топит. Мужчина разводит мои ноги коленом, спускаясь ладонью к запретному местечку. Я набираю воздух в лёгкие. Прежде, чем я успеваю вскрикнуть, Борис заталкивает мне в рот пальцы, не позволяя издать и звука. Слюна собирает во рту, а потом начинает течь по щекам. — Ты хочешь, чтобы все думали, что ты решила соблазнить меня? — спрашивает он с издёвкой. — Ты пришла ко мне в комнату, когда я мылся и предложила себя. Умоляла поиметь в попку… Борис стягивает шорты с трусиками вниз. Не могу дышать. Не могу сопротивляться. Я не могу… не могу… Меня связывает по рукам и ногам отвратительное чувство обречённости. Как жить с таким клеймом? Отчим дотрагивается до живота и скользит вниз… Ногти царапают кожу. — Дорогой, смотри что я нашла! — мама визжит прямо из коридора. Я слышу её голос как подарок судьбы. Она вбегает их в спальню в тот момент, когда отчим натягивает на себя полотенце. Я так и остаюсь лежать на кровати со спущенными шортами, парализованная от страха. — Что тут происходит? Выдыхаю с облегчением. Сейчас всё станет на свои места. Мама не простит ему такое. — Света. — вздыхает Борис, пытаясь придумать оправдание.