Поцелуй должен передавать любовь и нежность, а вот прикосновение отчима неприятно клеймит. — Иди, моя хорошая. Не разочаровывай нас с мамой. — чувствую издевательские нотки в голосе. Делаю всё, чтобы не побежать подальше от него, а выйти с достоинством из его кабинета. В дверях я сталкиваюсь с седым мужчиной со знакомым лицом. Буквально влетаю в него, врезаюсь в массивную грудь. В детстве я часто видела его в доме, он был человеком Бориса и работал на него не первый год. Увидев меня, мужчина насторожился, посмотрел бесцветными глазами пронизывающе, пытаясь отгадать, что я тут делала. Он конечно же знал кто я. От колючего взгляда кожа покрылась коркой льда. — Простите. — бормочу глухо и проскальзываю мимо него, протискиваясь в небольшой дыре между громоздким мужчиной и дверью. Первым моим желанием было сбежать из офиса, но потом решаю остановиться. Нужно узнать, кто этот мужчина и какую работу выполняет для Бориса. Сердце бьётся в безумном ритме. В голову приходит безумная мысль, от которой становится страшно и сладко от предвкушения. Я подавляю лихорадочный страх и иду обратно. Заходя в офис, я заметила, что в кабинете отчима был запасной выход. Чёрный ход на экстренный случай. Если подумать, то чёрных ход должен был быть как-то связан с личным туалетом Бориса, потому что визуально по планировке они располагались рядом. Я ловко проскользнула в туалет пока помощница Бориса относила чай мужчинам, тихо закрыла за собой дверь и стала искать вытяжку, дверь что угодно, что позволило бы мне подслушать разговор. Интуиция подсказывала мне, что Седой не бухгалтерией занимается. К моему счастью, удача была на моей стороне и мне удалось найти широкую вытяжку, вентиляция которой видимо была единой для туалета, кабинета и чёрного хода. Я стала аккуратно ногами на унитаз и прислонила ухо к решётке. Голоса были словно из другого здания, очень тихими и плохо различимыми, но если сосредоточиться, то можно было расслышать разговор. Мужчины были раздражены. — Груз потерян безвозвратно. Нет ни следа, фуры пустые. — Откуда произошла утечка, твою ж мать! — отчим, судя по голосу, был очень зол. — Кто знал, что груз пребывает сегодня? О каком грузе идёт речь? Насколько мне было известно отчим не был никак связан с перевозками. — Очень узкий круг. Я проверяю каждого и найду крысу. Инфу слили Змею, это его работа. Сделали всё ювелирно, обчистили фуры где-то на подходе в Москву — Этот Змей начинает утомлять. Он повсюду, никто не может сказать мне кто он! Чёртов сукин сын. — Борис долго ругается отборным матом, а я влюбляюсь в Змея с каждым новом словом. Если он враг отчима, значит, мне он — друг. — Когда ты найдёшь его? Сколько он ещё принесёт нам ущерба? — Пока мне не за что зацепиться, работает он профессионально. Подозреваю, что он из своих, иначе бы не был таким осведомлённым о наших делах. — Найди его. Если я не узнаю имя и фамилию Змея к следующей неделе, можешь рыть землю зубами. Понял меня? — слышу, как отчим ударяет по чему-то кулаком. — Дерьмо. Пятьдесят миллионов в мусорку. Твоя тупая башка вообще представляет сколько это бабла? Я потерял хриналион зелёных из-за того, что твои люди не умеют работать. — Пусть Сохнов даст ещё. — напрягаюсь, потому что разговор принимает уже осязаемые контуры. — Он вроде как расположен к Вам. Девчонка Ваша ему приглянулась — Ага. Сучка упрямая нос крутит, может и испортить всё. Ты попроси приглянуть за ней, с кем общается, что делает. Подозрительно ведёт себя, шёлковая стала. Это не похоже на неё. Чувствую подставу. — я думала, мне удалось его обвести вокруг носа. А как оказалось, мы оба играли в вежливость. — Присмотрю за ней, но перемены могут быть закономерностью. Вы сами видели методы воспитания в колледже, весьма эффективные. Возможно, она просто осознала, что должна вести себя хорошо, если не хочет оказаться там снова… — мужчины заржали. А я еле удержалась на унитазе в позе цапли. Значит, отчим прекрасно знал, что делает директриса со своими воспитанницами и специально отправил меня туда, чтобы подвергнуть издевательствами. Разговор терял нить. Я бы с удовольствием дослушала до конца, но нужно было убираться из туалета незамеченной. Соскочив с унитаза, я выглянула в коридор, пытаясь определить, где помощница Бориса. Увидев девушку, красящую ногти в приёмной, я застонала в голос. Нужно придумать, как проскользнуть мимо неё не замеченной. Нельзя, чтобы она видела меня всё ещё в офисе. Я вернулась в туалет и прошлась по нему, стараясь ступать беззвучно. Посмотрела на окно, закусила губу и выругалась. Лезть в окно? Скорее всего тут есть камеры и охрана, такое поведение будет ещё подозрительнее. За дверью послышались шаги. За доли секунд моё сердце совершило поворот на триста шестьдесят градусов вокруг своей оси. Ноги сами отвели меня в подсобку со швабрами, я села на корточки и обняла руками колени. Закрыла глаза и постаралась нормализовать дыхание. Цокот каблуков был совсем рядом. Помощница Бориса вошла в туалет и пошла, судя по звуку, в кабинку. Дрожащими руками я открыла дверь, моля Бога, чтобы ничего не заскрипело. Вышла на носочках из туалета и побежала к выходу. Ближе к пункту охрана я сбавила шаг и прошла мимо турникета, не в силах совладать с адреналином. Меня колотило. — Что с тобой? — Миша сняла очки при виде моего взволнованного и раскрасневшегося лица. — Тебя там били? — Нет, но кое-что случилось. — Я схватила её за руку и потащила на дальнюю лавочку в тени, на ходу пересказывая приключения. — Нужно узнать кто этот Змей. — Зачем? Если он ставит палки в колёса твоему коррумпированному отчиму, то с ним точно не нужно связываться. Это скорее всего, какой-то сорокалетний мужик — извращенец. — у Миши было своё представление бандитов. — И он точно ничем не поможет тебе. — Враг моего врага, мой друг. — повторяю упрямо. — Если он поможет мне оставить отчима в одних трусах за решёткой, то я с удовольствием буду с ним дружить. — Ага, и посасывать ему. — скрещивает руки Мишель. — Али, ты очень наивна, моя дорогая. Мужчинам никогда не нужны деньги и дружба от женщины, они хотят лишь отыметь её либо по-собачьи, либо в рот, либо сверху… — Ты сама говорила, что мужчинами можно управлять… — С молодыми и наивными дурочками можно обойтись хлопаньем глазок, а вот с матёрыми китами это не прокатит. А ты, Али, не сможешь спать с кем попало. — строго говорит Мишель. — Да и я тебе не позволю. *** К Антону и Степану в офис я влетела крайне возбуждённая, не могла даже стоять на месте. Мишель плелась за мной с усталым видом, не разделяя моих эмоций. Хотелось узнать, что за нелегальный груз перевозил Борис и кто этот Змей? — Вася? — выходящий из кабинета Ярослав, закрыл передо мной дверь и преградил путь. В его глазах читался немой вопрос: «Что ты тут делаешь?» — Ты сюда работать устроилась? — А ты? — огрызаюсь в ответ. Годзилла сегодня был в голубой рубашке и брюках. Было непривычно смотреть на него в классической одежде. — У взрослого мальчика нет дела, поэтому ходишь к младшему братику брать деньги на коктейли? Мозг стал подкидывать картины его безбожного флирта в баре, и я стала раскаляться. — Не ревнуй. — усмехнулся Яр, не сдвигаясь с места, хотя я пыталась оттолкнуть его в сторону. Казалось, что он весит целую тонну. — Между нами же только дружба. Насмешливый его тон бесит, а ещё сильнее — похабная рожа с ухмылочкой. Дружба. Да, между нами должна быть дружба, а не вот это… всё! И всё равно меня раздражает как он это говорит. Хочется ударить его. Упираюсь ладонями в грудь и пытаюсь оттолкнуть его в сторону, не хочу тратить время на разговоры с ним. Как же бесит. Годзилла не сдвигается даже на сантиметр, остаётся стоять на своём месте. — Ладно, я за кофе, Вы тут разбирайтесь. — слышу за спиной смех Миши. Ещё одна предательница, готова отдать меня первому встречному. — Тш. — Ярослав кладёт руки мне на ягодицы, будто там им самое место. Я сразу же реагирую, выгибаюсь дугой и отвешиваю ему пощёчину. — Упадешь же, Вась. От чего дёргаешься? — С-скотина. — шиплю и уже пытаюсь оттолкнуться от него, его близость раздражает, от неё душно и я начинаю потеть. Каким-то образом на зло всем законам физики, чем сильнее я толкаюсь ОТ Ярослава, тем плотнее прижимаюсь К нему. Чертовщина какая! — Грабли свои собери, разбросал их по всему по моему телу! — Я лишь хочу узнать, что ты тут делаешь? Что тебе нужно от моего брата? — Ярослав отрывает меня от земли, хватая под попу и унося прочь от кабинета. Набираю побольше воздуха в лёгкие, чтобы закричать, но передумываю, замечая людей на этаже. На нас смотрят выпучив глаза, не понимая, что происходит. — Поставь. Меня. На ноги! — требую у Годзиллы Он по-своему выполняет мою просьбу, усаживая на широкий подоконник и устраиваясь между ног. — Что ты творишь? — Я задал вопрос, и ты не ответила на него. — напоминает мне Яр, сужая мой обзор до его строгого лица. У меня никогда не было клаустрофобии, но сейчас становится трудно дышать под его давлением. — Повторить? — Не нужно. — пытаюсь ущипнуть его за выглядывающий из-под ткани острый сосок, но Годзилла перехватывает руки и скручивает. — Оставь постельные игры на потом, соберись, Вася! — Какой же он ублюдошный. Издевается ещё. — Мне нужна помощь Антона, я хотела у него узнать про одного мужчину. — лгать бессмысленно, поэтому говорю, как есть. — Всё, что ему нужно, прогнать его имя в базе и сказать, где его найти. Всё. — Ты продолжаешь искать приключения на свой зад? — На очень аппетитный зад. — ехидно улыбаюсь, ловя его реакцию. Годзилла сглатывает, реагирует он молниеносно. Знать не хочу, что он там представляет, но мне нравится с каким вожделением он смотрит. Одёргиваю себя. Мне не должно это нравиться. — И тебя это не касается. — Кого ты ищешь? — Он скрещивает руки, и перед моим лицом теперь оказываются мускулы, ради которых мужчины пьют литрами белковое дерьмо, превращающее их в импотентов. Настала очередь меня сглатывать. — Ну? — Змея. — закатываю глаза и злюсь на себя, что у него всё ещё есть на меня власть. Каким-то образом, Ярослав умудряется управлять моими эмоциями. — Змея? — удивлённо переспрашивает Яр, а я тут же цепляюсь за него, понимая по выражению его лица, что Годзилла знает того человека. Я достаточно хорошо его знаю, чтобы читать по глазам его мысли. — Кто он? — прошу его пока по-хорошему. — Ты обязан мне сказать! Губы Ярослава медленно расплываются в улыбке, Годзилла превращается в ящера. — Тот, с кем тебе лучше не знакомиться. — отвечает он с оскалом на лице. — Поверь на слово. — Я сама решу опасен он или нет. Или стоп, если ты его знаешь, значит, он плюс-минус твой ровесник. Симпатичный? М? У меня тут один кретин отношения с Мотей завернул, ищу нового мужика. Может быть, Змей станет отличным кандидатом. — у меня прямо душа начинает петь от удовольствия. Любо-дорого смотреть на Ярослава с дёргающейся бровью. Ярослав резко, со злостью выпускает меня, смотрит так, что пальчики ног поджимаются. Самцовости у него не отнять. Я аж дурею от тестостерона. — Иди домой, Вася, пока я тебя не отходил ремнём по попе. Между нами искрит. Воздух накаляется и становится тяжёлым. — Так, оставьте свои брачные игры, пожалуйста, для более уединённых мест. Вы мне весь офис перепугали. — За широкой спиной Годзиллы Антона практически не было видно, но в голосе так и сквозило недовольство. Его появление меня почему-то разочаровывает, расстраиваюсь от того, что Ярослав отходит от меня и молча идёт в лифтовую. — А я что? — бурчу Антону. — Брату своему скажи, что руки распускать неприлично. Друг ничего не отвечает, решает не лезть в наши отношения. Мы заходим в его кабинет, и я сажусь на стул напротив его стола, замечая, что Степана и Миши нет. Только их романа не хватало на мою голову.