— Эй, помнишь поездку в Музей игрушечных поездов на Крюгер-стрит? Помнишь, в пятом классе? Мэри улыбнулась и провела рукой, ногти окрашены в цвет синего бархата, по длинным волосам. — Как я могу забыть? Мы еле туда попали, потому что Билли Мирс написал какие-то плохие слова чернилами на руке. Миссис Колби заставила его остаться в автобусе с водителем, у которого было заикание. Эрик поднял мяч, приподнялся на цыпочках и послал убийственную подачу, после которой мяч чуть не облизал сетку. Вместо того чтобы попытаться его отбить, Курт попятился назад. Эрик поднял руки, словно Рокки на ступеньках перед входом в Филадельфийский художественный музей. Мэри хлопнула в ладоши. Эрик повернулся к ней и поклонился. Джаред сказал: — На руке было написано МИССИС КОЛБИ СОСЕТ ЗДОРОВЯКА, но не Билли сделал это. Это сделал Эрик. Билли крепко спал, когда он это сделал, и держал рот на замке, потому что пребывание в автобусе было лучше, чем позже быть избитым Эриком. — И что? — То, Эрик — хулиган. — Хулиган, — сказала Мэри. — Пятый класс был давно. — Характер человека закладывается в детстве. Джаред услышал педантичный тон своего отца в этом выражении, и взял бы его обратно, если бы мог. Серые глаза Мэри остановились на нем, оценивая. — Что это значит? Остановись, сказал себе Джаред, просто пожми плечами и скажи все, что угодно и отстань от неё. Он часто давал себе этот хороший совет, и его рот обычно ему следовал. Сделал это и сейчас. — Люди не меняются. — Иногда меняются. Мой отец пил слишком много, но он остановился. Сейчас он ходит на собрания Анонимных Алкоголиков. — Хорошо, некоторые люди меняются. Я рад, что твой отец один из них. — Уже лучше. Серые глаза все еще были направлены на него. — Но большинство людей — нет. Подумай об этом. Хулиганы из пятого класса — такие, как Эрик — до сих пор остаются хулиганами. Тогда ты был умным ребенком, и теперь ты умный ребенок. Дети, которые попадали в неприятности в пятом, по-прежнему попадают в неприятности и в одиннадцатом. Ты когда-нибудь видела Эрика и Билли вместе? Нет? Дело закрыто. На этот раз Курту удалось справиться с подачей Эрика, но ответный удар был кроликом, а Эрик — стервятником, возвышающимся над сеткой. Мяч после его повторного удара — подленького удара — попал Курту в пряжку ремня. — Прекрати, чувак! — Закричал Курт. — Возможно, когда-нибудь я захочу иметь детей! — Плохая идея — сказал Эрик. — А сейчас принеси-ка его мне, это мой счастливый мяч. Давай, Ровер. В то время как Курт трусил к забору из металлической сетки, где мяч прилег отдохнуть, Эрик повернулся к Мэри и отвесил еще один поклон. Она улыбнулась ему на сто ватт. Улыбка не угасла, когда она повернулась к Джареду, но мощность значительно уменьшилась. — Я благодарю тебя за то, что ты хочешь защитить меня, Джер, но я большая девочка. Это концерт, а не пожизненное обязательство. — Просто… — Просто что? — Улыбка угасла. Просто следи за ним, хотел сказать Джаред. Потому что писать на руке Билли было мелочью. Школьный прикол. В старшей школе были уродские трюки в раздевалке, о которых я не хочу говорить. Отчасти потому, что я никогда не подпадал ни под один из них. Я просто смотрел. Очень хороший совет, но прежде чем его предательский рот смог его произнести, Мэри развернулась в своем кресле, глядя в сторону школы. Должно быть, её глаза уловили какое-то движение, теперь и Джаред тоже это увидел: коричневое облако, поднимающееся с крыши спортзала. Оно было достаточно большим, чтобы напугать ворон, которые сидели на дубах, окружающих учительскую парковку. Пыль, подумал Джаред, но вместо того, чтобы рассеяться, облако резко развернулось и направилось на север. Похоже на поведение стаи птиц, но это были не птицы. Они были слишком малы даже для воробьев. — Мотыльковое затмение! — Воскликнула Мэри. — Поразительно! Кто бы мог подумать? — Это так ты называешь эту стаю? Затмение? — Да! Кто знает, почему они там собрались? Большинство мотыльков оставляют день бабочкам. Мотыльки летают по ночам. По крайней мере, обычно. — Откуда ты все это знаешь? — В восьмом классе я делала научный проект по мотылькам — mott на староанглийском языке, что означает личинки. Мой отец уговорил меня сделать его, потому что я их боялась. Кто-то сказал мне, когда я была маленькой, что если пыль с крыльев мотыльков попадет в глаза, ты ослепнешь. Мой отец сказал, что это просто бабушкины сказки, и если я сделаю научный проект по мотылькам, я, возможно, смогу с ними подружиться. Он сказал, что бабочки — украшение мира насекомых, они всегда попадают на бал, а бедные мотыльки — они всегда остаются позади, как Золушка. Тогда он еще пил, но это была забавная история. Опять пристальный взгляд серых глаз, ну как с ним не согласиться. — Круто, конечно, — сказал Джаред. — А ты? — Я что? — Подружилась с ними? — Не совсем, но я узнала много интересного. Бабочки закрывают крылья за спиной, когда отдыхают. Мотыльки используют их, чтобы защитить свои животы. У мотыльков есть бахромы — это устройства, соединяющие крылья, — а у бабочек их нет. Бабочки делают куколки, они твердые. Мотыльки делают коконы, они мягкие и шелковистые. — Йо! — Это был Кент Дейли, он катил на велосипеде через софтбольное поле, начинающееся за пустырем. На нем был рюкзак, а его теннисная ракетка была накинута на плечо. — Норкросс! Пак! Видели, как эти птицы взлетали? — Это были мотыльки, — сказал Джаред. — Те, с уздечками.[82] Или может быть, уздечкой. — Чо? — Неважно. Чего ты опаздываешь? Знаешь ли, сегодня учебный день. — Пришлось вывезти мусор по команде моей матушки. — Должно быть, много было, — сказала Мэри. — Уже третий период. Кент улыбнулся ей, затем увидел Эрика и Курта на центральном корте и бросил свой велосипед в траву. — Садись, Курт, дай мужчине занять место. Ты не смог бы победить Эрика, даже если жизнь твоей собаки зависела бы от этого. Курт уступил свой конец площадки Кенту, балагуру, который, казалось, не чувствовал никакой насущной необходимости посетить кабинет учителя и объяснить свое позднее прибытие. Эрик подал, и Джаред был в восторге, когда только что прибывший Кент без проблем отбил мяч. — Ацтеки считали, что черные мотыльки были дурным предзнаменованием, — сказала Мэри. Она потеряла интерес к теннисному матчу, который, тем временем, продолжался. — Есть люди, которые до сих пор верят, что белый мотылек в доме означает, что скоро кто-то умрет. — Ты настоящий мотыльколог, Мэри. Мэри прогудела через нос. — Подожди, ты никогда в жизни так не делала. Ты только что все это придумала, чтобы казаться жуткой. Кстати, хорошая работа. — Нет, я ничего не придумала! Я прочитала об этом в книге! Она ударила его по плечу. Было больно, но Джаред притворился, что это не так. — Они были коричневыми, — сказал Джаред. — Что там говорится о коричневых? — О, это интересно, — сказала Мэри. — По словам черноногих,[83] коричневые мотыльки приносят сон и мечты. 6 Джаред сидел на скамейке в дальнем конце раздевалки, переобувался. Глупые десятиклассники уже отбыли, испугавшись избиения мокрыми полотенцами, шутейкой, которой Эрик сотоварищи были известны. Или, может быть, правильнее сказать, печально известны. Вы говорите уздечки, я говорю уздечка, думал Джаред, надевая кроссовки. Давайте отбросим все сказанное. В душе Эрик, Курт, и Кент улюлюкали, плескались и раздавали стандартные для такого занятия остроты: я ебал тебя, я ебал твою мать, а я твою, пидор, сосни хуйца, твоя сестра — давалка, она менструирует, и тому подобное. Это было утомительно, и до того, как он смог смыться, в раздевалке остались только одиннадцатиклассники. Вода прекратила течь. Эрик и двое других прошлепали мокрыми ногами в раздевалку, которую они считали своим частным владением — только одиннадцатикласники, пожалуйста, — и Джареду достался только короткий взгляд на их голые задницы, прежде чем они исчезли за углом. Ну и хорошо. Он понюхал свои теннисные носки, поморщился, засунул их в спортивную сумку и застегнул ее. — Я видел Старую Эсси по пути сюда, — сказал Кент. Курт: — Бездомная цыпочка? Та, что с тележкой? — Да. Проехал над ней и чуть не упал в ту дыру, где она живет. — Кто-то должен убрать ее оттуда, — сказал Курт. — Должно быть, вчера вечером она вскрыла тайник с Ту Бак Чаком,[84] — сказал Кент. — Вырубилась на хрен. И она, должно быть, во что-то вляпалась. Все лицо затянуто паутиной. Гребаная мерзость. Я видел, как паутина шевелится, когда она дышит. И что же я ей кричу? А, — «Эй, Эсси, как дела, девочка? Как дела, старая беззубая пизда?» — А в ответ ничего, парни. Видать на хрен вырубилась.