– Почему нет? Открытый бар, в конце концов. Тедди улыбается в ответ: – Люблю таких девушек. Странное ощущение пронзает мою грудь, когда я смотрю, как он уходит. Едва освежив бокалы, мы начинаем обсуждать плюсы и минусы всех сетевых ресторанов, прерываясь лишь для того, чтобы время от времени Тедди мог попозировать для фото с гостями вечеринки – неопровержимое доказательство того, что они веселились с игроком «Ледяных ястребов». – Это тебя не раздражает? – шепотом спрашиваю я после, кажется, двенадцатого фото за вечер. Тедди качает головой: – Не-а. Это меньшее, что я могу сделать. Мой дед всегда говорил, что все одинаково важны. Поэтому я стараюсь относиться к фанатам именно так. Они не менее важны, чем я. – Это тот дедушка, к которому ты ездил в Денвер? – спрашиваю я, заинтересованная в том, чтобы узнать о нем больше. – Ага. Тот, который меня воспитал. Но он стареет с каждым годом, у него деменция. Так что я больше не получаю от него тонны советов. Сейчас я просто рад, что он все еще помнит мое имя. – Понимаю. Моим родителям под шестьдесят. Я очень поздний ребенок. Они говорят, я слишком беспокоюсь о них, но… – Я пожимаю плечами, потом откашливаюсь и поднимаю бокал, пытаясь уйти от этой внезапной грустной темы. – Предлагаю тост. Тедди хмурит брови, но тоже поднимает свой эль: – Ладно, тост. За что? Я хихикаю. Алкоголь дает о себе знать. – Я не знаю. За… сетевые рестораны? – За сетевые рестораны, – говорит Тедди. – И за открытые бары. К тому моменту, как вечеринка подходит к концу, мы с Тедди оба уже порядком навеселе. Он предлагает пойти в закусочную через дорогу, где можно перекусить и выпить несколько чашек кофе, чтобы протрезветь, либо взять такси до дома. Поскольку я не могу отказаться от тарелки с картошкой фри, мы быстро занимаем столик. Официантка, должно быть, чует запах выпивки, потому что мгновенно наливает нам по огромной кружке кофе. – Все настолько очевидно? – хихикаю я. Тедди пожимает плечами: – Плевать. Худший вариант развития событий: она узнает меня и расскажет всем, что в пятницу тут был пьяный Тедди Кинг с потрясающе сексуальной девушкой. Я закатываю глаза: – Спасибо за комплимент, детка. Он прерывается на половине глотка, качает головой: – Нет, ты не можешь называть меня «детка». Я зову тебя «детка». Ты должна придумать для меня другое прозвище. Я морщу нос, обдумывая это: – Как насчет «малыш»? – Ни за что, – фыркает он. – Я однажды спал с девушкой, которая постоянно звала меня в постели «малыш». Как будто не могла придумать ничего другого. Это был худший перепихон в моей жизни. Я прищуриваюсь, с вызовом глядя на него поверх кофейной кружки. – Неужели? Вот это – самое худшее, что у тебя было? Не верю ни секунды. – Ладно, ладно, – он откидывается на спинку стула, скрещивая руки на груди. – Расскажу про свое худшее, если расскажешь про свое. – Договорились, – улыбаюсь я. – Но ты первая. – Кажется, улыбка не сходит с его губ. «Фу». Ну, конечно же, он заставит меня говорить первой. К счастью, вновь появляется наша официантка, давая мне немного времени обдумать ответ, пока я заказываю картошку фри. Тем временем Тедди, похоже, берет половину меню. Единственное, что хуже, чем аппетит спортсмена, – это аппетит подвыпившего спортсмена. Официантка уходит передать наши заказы повару, и, как только она оказывается вне поля слышимости, Тедди наваливается на столик, щурясь на меня: – Ну давай. Худший перепихон. Расскажи. – Ладно, – вздыхаю я. – Был парень в юридической школе. Мы переспали два, может быть, три раза у меня дома. Но потом, когда я впервые пришла к нему, оказалось, что у него есть собака. И эта собака ни за что не хотела выходить из комнаты, пока мы пытались, ну, ты понимаешь. – Я шевелю бровями. Тедди откидывает голову в оглушительном смехе: – Давай, Доусон. Тебе просто нужно сразу посмотреть собаке в глаза и показать, кто тут главный. Дай ей понять, кого тут ласкают сегодня. Я зажимаю рот руками, чтобы не расплескать кофе по всему столу. – Фу, ТиКей! – Проглотив кофе и отсмеявшись, я опираю подбородок на руки и выжидающе смотрю на него: – Твоя очередь. – Во-первых, я отказываюсь верить, что это твоя худшая история, но ладно, буду играть по правилам. – Он осматривается, чтобы убедиться, что никто не подслушивает, затем грозит мне пальцем: – Но я бы ни за что не рассказал эту историю, будь я абсолютно трезв, ясно? Я моргаю в ответ, не говоря ни слова, пока он не раскалывается: – Ладно, итак, была одна девушка, что-то вроде охотницы за спортсменами, с которой я познакомился, когда только начал играть за «Ледяных ястребов». Я привез ее к себе, и она пыталась мне отсосать. Я хмурюсь: – Пыталась тебе отсосать? – Ага. Пыталась, – говорит он, округляя глаза. – И под этим я имею в виду: держала мой член во рту несколько минут. Она даже не двигалась. Просто держала его там. А через какое-то время подмигнула мне и спросила: «Ты кончил?». Я, мать его, не знал, что делать, так что ответил: «Да, спасибо». На этот раз сдерживаться бесполезно. Я кашляю, расплескивая кофе по всему столу, и мы оба кидаемся к подставке для салфеток, чтобы убрать его до того, как увидит официантка. – Я еще даже не добрался до конца! – протестует Тедди. – В следующий раз я увидел ее несколько месяцев спустя в баре, она во всю целовалась с девушкой. Так что, полагаю, мой член навсегда отвратил ее от парней. Я фыркаю, промакивая лужу очередной салфеткой: – Тедди, твой член не сделал из нее лесбиянку. – Откуда ты знаешь? – Тон у него серьезный, он смотрит на меня. Мысли мои внезапно вновь возвращаются к первому курсу, когда я сидела на полу своей комнаты, руки Тедди обнимали меня за талию, и то, как он подтянул меня к себе на колени, чтобы я смогла почувствовать, как прижимается ко мне выпуклость в его шортах. «Не буйная. Забавная. Но не такая забавная, как в постели». Я поднимаю глаза от лужи, и мой взгляд встречается с его на одну долгую секунду. Мы уже не студенты, но я вижу все того же мужчину из моей комнаты в общежитии. Того, который целовал меня, прижимался ко мне бедрами, снова и снова доводя меня до грани. – Просто это действительно так, – шепчу я, мой голос дрожит, пока я отчаянно пытаюсь выровнять дыхание. – Поверь мне, Тедди. Я знаю. Глава 8 Вторые шансы ТЕДДИ «Поверь мне, Тедди. Я знаю». Голос у Сары тихий, но уверенный, и от этого я чувствую покалывание прямо в яйцах. «Дерьмо. Она правда знает на собственном опыте». Сердце начинает биться быстрее, я и не могу не задаться вопросом, вспоминает ли она о том, как хорошо нам было в постели. Вероятно, нет. Это ведь давняя история, верно? Но прямо сейчас она смотрит на меня прекрасными небесно-голубыми глазами, и я не могу перестать думать об этом. Черт, на подобную возбуждающую мысль мое тело реагирует соответствующим образом. Что немного неловко, поскольку мы сидим в тесном закутке друг напротив друга за ужином и обмениваемся историями неудачных перепихонов. Странно, я знаю. Но мне так хорошо и свободно рядом с ней. Сегодня вечером на вечеринке по случаю помолвки я должен был быть в форме: профессиональным спортсменом, которого все ждут, с которым все хотят пообщаться. Но сейчас, с Сарой, я могу быть самим собой, и я не осознавал, насколько это может быть приятно. Я не обязан развлекать ее или разыгрывать какое-то представление. Я знаю, что это мелочно. Поверьте, знаю. Но где-то глубоко в подсознании я не мог устоять перед возможностью заставить бывшую немного приревновать… а Сара – идеальная женщина для этой цели. Она успешный адвокат, чертовски умная, целеустремленная и красивая. Не буду врать, меня захлестнула волна удовлетворения, когда я представил Сару своей бывшей девушке и ее жениху.