Она вылезает из машины и идет к лестнице, я быстро следую за ней, словно вратарь, пытающийся поймать шайбу. Едва мы входим, мои губы оказываются на ее шее. Дверной замок позади щелкает, и я прижимаю Сару спиной к стене, поднимая ее подбородок. – Весь вечер думал о том, как поцелую тебя, – шепчу я. – Ждал официального приглашения? – На самом деле, нет. – Я целую ее крепко и глубоко, страстно желая наконец почувствовать ее губы. Сара приоткрывает рот, и, как только ее язык касается моего, я чувствую, что в моих штанах становится тесно. Ее руки блуждают под моим пиджаком, воздух вырывается из ее груди частыми сексуальными вздохами. – Спальня. – О, да, – со стоном отвечаю я. Она сбрасывает туфли и ведет нас в свою комнату, не потрудившись включить свет, пока мы не приходим на место. Задержавшись ровно на пару секунд, чтобы включить маленькую лампу на комоде, Сара вновь оказывается в моих объятиях и через несколько секунд снова целует меня. Мои руки скользят по ее изгибам. – Где, черт возьми, молния? – разочаровано стону я. Она коротко смеется. – Сбоку. Ее пальцы помогают мне, и вместе мы стягиваем платье вниз, пока оно не оседает горкой у ее ног, и она отбрасывает его в сторону. Стоя лишь в нюдовых трусиках и такого же цвета бюстгальтере без бретелек, Сара смотрит вызывающе. – Пора бы тебе снять костюм, – говорит она. Я с радостью повинуюсь, раздеваясь так быстро, что она посмеивается, глядя, как я сбрасываю все на край кровати, включая и свои черные носки. Нет ничего привлекательного в голом мужчине в носках. Она подкрадывается к тому краю кровати, где я сел, и, когда она опускается на пол между моими ногами, весь воздух разом выбивает у меня из легких. Не сводя с меня своих голубых глаз, Сара опускает губы к моему члену и нежно целует почти болезненно набухший кончик. Боже. Я сейчас опозорюсь. Осознав, что помада с ее губ почти стерлась, я касаюсь ее щеки, останавливая Сару: – Иди, возьми свою помаду. Она смотрит на меня в замешательстве. – Пожалуйста, – говорю я, и на этот раз она повинуется, вскакивая, чтобы достать из сумочки на комоде золотой тюбик губной помады. – Накрась. Сара приоткрывает губы и повторно наносит цвет. И вот она стоит передо мной в трусиках и бюстгальтере, ее темные волосы рассыпаны по плечам, а эти пухлые губы накрашены ярко-розовым. Черт. Она сногсшибательна. – А теперь иди сюда. – Я указываю пальцем, и Сара повинуется, пересекая комнату, пока не останавливается передо мной. Мое сердце бьется втрое быстрее, когда я вижу, как она снова опускается на колени. Сжав меня правой рукой, она дарит мне еще один нежный поцелуй, затем два. – Заставь меня кончить, – говорю я, задыхаясь. Наблюдая, как ее поцелуи прокладывают дразнящую дорожку по всей длине моего члена, я забываю, как дышать, как думать, как вообще что-то делать, кроме как задыхаться, ахать, издавать умоляющие звуки, чтобы она заглотила поглубже. Детка, прошу. И она делает это – опускается ниже, и мой ствол исчезает в ее горячем, влажном рту. Твою ма-а-а-а-ать. – Вот так, – бормочу я, касаясь мягких прядей ее волос, тогда как все мое тело напрягается. – Именно так. Сара с энтузиазмом погружается в «работу», балуя меня лучшим минетом в моей жизни, за которым я наблюдаю из-под полуприкрытых век. Пятна помады на моей коже, следы поцелуев – на бедре, и, о черт, на моем члене. Не думаю, что когда-нибудь смогу забыть это. И я не хочу забывать. Я кончаю в нее… чертовски вовремя. Глава 12 Мятная свежесть САРА – Тебе хорошо? – спрашиваю я, глядя на Тедди и хлопая ресницами. Он смотрит на меня из-под полуприкрытых век. Смотрит так, будто пытается сдерживаться. Но это не останавливает стон, который срывается с его губ, когда я одной рукой бережно обхватываю его яйца, а большим пальцем другой – провожу по набухшему кончику. Мне нравится видеть его таким… и знать, что все это – благодаря мне. – Черт, дедка. – Он качает головой. – Слишком хорошо. Я снова опускаю голову и почти улыбаюсь… ну, улыбнулась бы, не будь мой рот занят. Потому что Тедди Кинг – точно такой, каким я его помню. Пока я качаю головой в такт его нежным толчкам, стойкий мятный вкус его геля для душа становится почти родным. Уже много лет Тедди пользуется одним и тем же гелем. И с каждой секундой, с каждым дюймом, пока я заглатываю его все глубже, привкус мяты нравится мне все больше и больше. Я смотрю на Тедди снизу вверх и чуть крепче сжимаю его губами. В ответ он стонет и вцепляется в мои волосы. Боже, он так невероятно сексуален в своих стонах. Почти невозможно сосредоточиться на том, что я делаю. На мгновение я выпускаю его изо рта, продолжив работу рукой. Его мышцы напрягаются, верный признак того, что он близок, и внезапно, все, чего я хочу, – увидеть, как он весь выплеснется благодаря мне. Мой рот приоткрывается, и я снова приветствую его языком и губами, чем заслуживаю низкий, хриплый одобряющий звук. – Идеально, – он с трудом выдыхает слова, его глаза медленно закрываются. – Как же мне нравится. Медленно и хорошо. Я следую его сексуальным инструкциям не торопясь, чтобы иметь возможность провести языком по каждому дюйму его члена, пока не начинаю кокетливо посасывать кончик. Обычно я не испытываю подобного энтузиазма по поводу члена во рту, но наблюдать за тем, как Тедди, обычно такой хладнокровный и сдержанный, напрягается и стонет во власти моего рта, более чем возбуждающе. Сегодняшний вечер стал мучительной игрой в «смотри, но не трогай», и мне не терпелось остаться с Тедди наедине, как бы безумно это ни было. И хотя вечеринка была посвящена Бекке и Оуэну, Тедди выделялся в толпе. Когда он подошел, уверенно обхватил меня за талию, возвысившись надо мной, словно стена, что-то внутри меня перевернулось. Я почувствовала горячую пульсацию. И, боже, от него божественно пахло. Мылом, одеколоном и мужчиной. Я жадно впитывала его в себя. Его широкую грудь и плечи, эти рельефные бицепсы, проступающие сквозь рукава рубашки. Мне хотелось взобраться на него прямо там. Как бы я ни убеждала себя, что он – вне пределов досягаемости, химия между нами разрушала все доводы. Он едва выдерживает несколько медленных движений, прежде чем я чувствую, как все в нем напрягается. Он больше не может сдерживаться. Сжав в руке мои волосы, он погружается в мой рот для нескольких заключительных толчков, прежде чем простонать, что сейчас кончит. А затем опустошает себя влажными, горячими струями в мое горло. После я опускаюсь на пятки и даю ему время собраться с мыслями, терпеливо ожидая, пока он отдышится и предплечьем вытрет пот со лба. Когда его глаза наконец распахиваются, то для того, чтобы одарить меня сексуальным взглядом, который сбил бы меня с ног, если б я уже не сидела. – Что? – я наклоняю голову и ухмыляюсь в ответ. На секунду мне кажется, что он ничего не ответит. Он проводит языком по нижней губе и качает головой, затем, наконец, с усмешкой отвечает: – В смысле «что»? – он смеется, все еще не отдышавшись. – Ты точно знаешь, «что». Я пожимаю плечами: – Может быть. А может быть, мне просто хочется услышать, как ты это скажешь. Тедди обхватывает мое лицо ладонями, пробегает большим пальцем по моей нижней губе. Я мгновенно покрываюсь мурашками. – Ты абсолютно невероятна, Сара Доусон. Вот что. Склонившись ко мне, он касается своими губами моих в быстром, воздушном поцелуе, затем тянет меня к себе на кровать. – Давай. Это ты стала партнером фирмы, не я. Это с тобой нужно обращаться как с королевской особой. – Королевская особа, да? – поддразниваю я, лениво проводя кончиками пальцев по линии его подбородка. Его щетина приятно царапает мою кожу. – Вот, значит, как я только что обращалась с тобой? – В истории нет короля, у которого была бы такая прекрасная королева, – говорит Тедди совершенно серьезным тоном. – Гарантирую. Если б был, о нем бы реально написали во всех гребаных учебниках по истории. Легкий смех срывается с моих губ: – Мне почему-то кажется, оральный секс не включили бы в число важнейших исторических событий, о которых должны знать студенты.