— Не очень, — поморщилась она. — Всё лицо болит. — Прости за неё, — зачем-то начал оправдываться я. — У нас с ней ничего нет и никогда не было. Не знаю, что на неё нашло. — Мы, женщины, так устроены: любим себе выдумывать то, чего не существует, — на полном серьёзе заявила она. — Она успокоится, просто дай ей время. — А ты? — А что я? Со мной полный порядок. На людей бросаться не планирую, если ты об этом. — Не об этом, но такой вариант тоже подходит. — Ладно. — Угу. И вот хрен знает, что ещё сказать. Молчать вроде тоже нелепо, а говорун из меня никакой. К тому же рядом с Любой я постоянно чувствую какую-то неловкость. Да, она мне нравится, и даже очень, но почему так путаются мысли — не могу объяснить. Сейчас пора бы уже уйти, дочистить ружья или заняться ещё чем-нибудь полезным, но я сижу возле неё, как пень, и не могу найти повод, чтобы удалиться. А может, и не хочу его искать. Глупо. Чувствую себя прыщавым подростком. Впрочем, я никогда особой смелостью со слабым полом не отличался, хотя Надюхе комплименты на раз отвешивал. Скорее всего, потому, что знал: у нас с ней ничего не будет. А вот с Любой, кажется, я на что-то рассчитываю, оттого и веду себя, как мямля. Тьфу ты, аж самому противно. Ситуацию спас Маркин. — Могила, на секундочку можно тебя? — Да хоть на две. — Я поднялся с плиты и снова склонился над Любой. — Ты точно в порядке? — Да, до свадьбы заживёт, — усмехнулась она. — Иди, ждут тебя. — Ага, — кивнул я и направился к Рустаму. — Там с тобой поговорить хотят, — со слегка озабоченным видом произнёс он. — Кто? — Не знаю почему, но снова подумал о чём-то нехорошем. — Селиванов. — А чё рожу такую скорчил, будто на нас демоны напали? — огрызнулся я. — Тебе лучше самому посмотреть, — ещё больше скосомордился тот. — Ну, веди, раз надо, — усмехнулся я и первым направился к восточной часовне. Именно там, в самом дальнем углу, где брало своё начало кладбище, мы и держали Перепёлкина с Селивановым. Могилы там в основном старые, и их практически никто не посещает. Даже сейчас, когда эта земля приютила выживших, гости в этом углу — явление редкое. Разве что в качестве уединения, для серьёзной беседы. Солнце ещё не спешило скрываться за горизонтом, но в отсутствие окон в часовне царил полумрак. Мэр лежал на боку, отвернувшись к стене, а у противоположной, на максимальном отдалении сидел Селиванов. Руки и ноги у обоих связаны, но это скорее в целях нашей безопасности. Бежать им, по сути, некуда, ведь за ворота по собственной воле люди сейчас не стремятся. — Ты хотел меня видеть? — тихо спросил я, но голос всё равно гулко отразился от стен пустой башни. — Поговорить надо, наедине. — У меня от друзей секретов нет, — ответил я, имея в виду Маркина. — Как скажешь, — не стал спорить Селиванов. На несколько секунд повисла тишина. Было видно, что вчерашний авторитет пытается подобрать слова, и даётся ему это непросто. — Ты ведь меня знаешь, — всё же решился он. — Меня здесь все знают. Я никогда никого не просил… Всего, что у меня было, я добился сам. — Мы о личностном росте общаться будем? — перебил его я. — Пусть договорит, — тронул меня за плечо Маркин. — Я в жизни много ошибок допустил, и этот ублюдок, — он кивнул на Перепёлкина, — одна из таких. Ты пойми, он слишком крепко держал меня за жабры. Я ведь понимал, что он мудак и не нужно делать так, как он просит. — Так зачем делал? — Я это и пытаюсь объяснить. Мы с ним много дел натворили, тогда, в прошлом, и хорошими их не назовёшь. Когда я понял, к чему всё идёт, заднюю включать было уже поздно, и я всё глубже погружался в дерьмо. Если бы люди вокруг всё узнали, мы бы вместе вылетели с кладбища… Мне пришлось его поддерживать. — И чего ты хочешь от меня? — Я решил проблему. — Он поднял на меня взгляд. — Тебе не придётся делать грязную работу. — В смысле⁈ До меня постепенно начала доходить суть происходящего: почему Маркин смотрел так смущённо и почему Перепёлкин не реагирует на обвинения в свой адрес. Селиванов его убил и теперь просит для себя амнистии. Но вот вопрос «для чего он так поступил?» остаётся открытым. Сомневаюсь, что всё это ради того, чтобы избавить меня от грязной работы. — Прости, я не уследил, — виноватым голосом произнёс Рустам. — Отвлёкся на шум, а когда вернулся, всё было кончено. — Я не хочу подыхать, командир, давай договоримся? — вставил своё слово Селиванов. Я промолчал, потому как просто не знал, что на это ответить. Вообще не понимал, как теперь разрулить всю эту ситуацию. По идее, убийство поощрять нельзя, но ведь речь о Перепёлкине. Его я бы с удовольствием забил до смерти или придушил собственными руками. В общем, мне совсем не жаль, что такое случилось. Но как мне теперь поступить? Выпустить Селиванова и сделать вид, что так правильно? А если после этого остальные станут решать свои проблемы подобным образом? Нет, я совсем не гуманист, но и анархию не приемлю. Должны быть какие-то сдерживающие факторы, тем более сейчас, когда людям нужно сплотиться. — Можно тебя на пару слов? — попросил я Маркина в сторонку. Мы отошли на несколько метров, но так, что вход в часовню всё равно оставался под нашим контролем. Я покосился в сторону пленных, тяжело вздохнул и посмотрел на Рустама, который всё это время продолжал сверлить меня взглядом. — Что-то я в какой-то растерянности нахожусь… — честно признался я. — Ты что думаешь? — Хочешь переложить бремя ответственности на меня? — ушёл от прямого ответа он. — Маркин, хорош мозги ебать, ничего я не хочу. Я реально не понимаю, что теперь делать? — То же, что и собирался, — как-то не очень уверенно произнёс он. — Выставим его на рассвете с рюкзаком и обрезом. Как по мне, это самое лучшее решение. — Может, и так… — задумчиво пробормотал я. — А кто на посту был? — Я. — Маркин виновато отвёл глаза. — Как раз Мишку сменил, и тут у девок началось… Вот только не надо на меня так смотреть! — Ладно, решим… Ничего ему не отвечай и вообще старайся не вступать в диалог. — Вот только не надо меня учить, как себя с заключёнными вести. — Уверен? — Бля, ты мне это до конца дней будешь теперь припоминать? — По возможности, — усмехнулся я. — О произошедшем пока не распространяйся. Не стоит людям знать, что среди них убийца, пусть отдохнут спокойно. — Да я вроде и не собирался… — Вот и договорились. — Сергей Николаевич, можно вас? — донеслось с соседней тропинки. — Блядь, да что за вечер-то такой? — выругался я и обернулся. — Что стряслось? — Вам лучше самому посмотреть, — ответил мужик. — Всё, Рус, дежурь молча, после ужина я тебя сменю. — Я хлопнул товарища по плечу и поспешил решать новую проблему. На сей раз меня потащили в сторону выхода. По пути я пытался строить в голове разные предположения, но то, что открылось моему взору, превзошло даже самые смелые ожидания. Прямо у самых ворот стоял бес. Стрельбы я не слышал, да и паники особой среди часовых не наблюдал, а значит, угрозы от него не исходило. Впрочем, возле кремля тоже частенько разгуливали черноглазые, и вот так палить в каждого — патронов не напасёшься. Да и смысл, если внутрь они всё равно попасть не могут. Однако это не повод расслабляться, потому как с этими тварями нужно постоянно быть начеку. — Вот, — указал рукой на беса мужик. — Нихуя не понял, но очень интересно, — пробормотал я мемную фразу и, на всякий случай вытянув мечи, направился к воротам. Бес, видимо, почуяв опасность, слегка отстранился, а под кронами деревьев заклубилась тень. И это вызвало у меня улыбку. Раньше демоны смотрели на меня исключительно с презрением, словно на букашку, а теперь вот зауважали значит, бояться начали. — У меня для тебя послание, витязь, — утробным, глухим голосом произнёс бес. — Я весь внимание. — Баал просил передать тебе эти слова: «Спасибо, что сохранил для меня печать, витязь». Закончив фразу, бес развернулся и ушёл. Я молча проводил его взглядом до перекрёстка, но даже когда он скрылся из вида, продолжил задумчиво пялиться в никуда. Мне было совершенно непонятно, что хотел этим сказать Баал, но внутри уже зарождалось очень нехорошее предчувствие. Я не просто не понял сути послания, но и то, зачем вообще нужен подобный посыл? Даже если он что-то сделал с печатью, за каким хреном он мне об этом доложил? Ведь мы находимся по разные стороны баррикад. А как говорил мой первый ротный: «Если до тебя дошли разведданные от противника, значит, это было кому-то необходимо». Здесь же не просто информация, вырванная из окровавленных рук врага, а прямое послание. Что-то явно неправильно. Мысли на сей счёт крутились разные. Начиная с той, что Баал каким-то образом умудрился разрушить печать, и заканчивая смертью всех тех, кто остался в кремле. А ещё я был просто уверен, что таким образом демон хочет выманить меня обратно в столицу области. Но зачем? Ведь я и без того собирался вернуться. Хотя откуда ему об этом знать?