Вернувшись во дворец, правители сделали еще одну попытку совладать с черными книгами. Но не проходило и минуты, как глаза державшего книгу начинали тускнеть, взгляд терял осмысленность, а на лице расползалась блаженная улыбка. Стефан, который был наготове, тут же выхватывал книгу и прятал в сумку. Правители совсем растерялись. Они и не предполагали, что книги будут так сильно действовать на них. План уничтожения черной магии с помощью источников петрамиумов трещал по швам. Правители могли противиться черной магии только все вместе, сила стеллиума оберегала их. Но к каждому источнику имел доступ только один правитель. Остальные неминуемо погибнут, не выдержав силы чуждой для себя магии. Но за минуту никто из них не успеет добраться до источника. Значит, черная магия поработит его, сделав очередным проводником. А этого допускать никак нельзя. Правитель в роли проводника будет практически непобедим. Посовещавшись, они решили временно спрятать книги в сокровищнице Валоремии, где обитала Эссантия. Надежнее места не сыскать во всем Драгомире, ведь испокон веков доступ к сокровищнице имеют только они. Правители не могут зайти внутрь поодиночке, Эссантия распахивает двери лишь тогда, когда все пятеро стоят на пороге. Значит, исключен риск того, что книги смогут завладеть разумом одного из них. Книгам предстояло лежать в Валоремии до тех пор, пока правители не найдут способ их уничтожить. И вот правители остановились у дверей сокровищницы. Каждый встал на отведенное ему место и произнес свое слово. После этого сокровищница открыла двери. Стефан отдал им сумку. За лямку взялись сразу пять рук. Правители унесли книги в самый дальний угол Валоремии и оставили на небольшом столе. Когда все пятеро вышли наружу, Эссантия закрыла двери, запирая черную магию на надежный замок. На следующее утро друзья собрались в лазарете у кровати Аметрина. Он был слаб, ужасно бледен, но главное – жив. Меч хоть и прошел насквозь, но каким-то чудом не задел жизненно важные органы. Постепенно целителям удалось соединить разорванные ткани, двигаясь от спины к груди. Сейчас о страшной ране напоминали лишь уродливые рубцы и ужасная слабость, так как Аметрин потерял много крови. Но рубцы уберут, как только он немного окрепнет, и даже шрамы не будут напоминать о той чудовищной подлости Карнеола. – Ну и напугал же ты нас, – сказала бледная Сентария. Вчера ее силой утащили из лазарета, чтобы она немного поспала. Она ушла, но еще несколько раз возвращалась под разными предлогами. Аметрин краснел, а Пиритти с Пироппо улыбались так многозначительно, что было непонятно, как такая широкая улыбка помещается на их веснушчатых лицах. Вот и сегодня Сентария явилась в лазарет первой. Но не успела она присесть на краешек кровати и робко взять Аметрина за руку, как в комнату вдруг набилась куча народу. Пришли все. И Рутил, занявший полпалаты, и Гелиодор, присвоивший вторую половину. Остальным пришлось тесниться по углам, едва ли не вжимаясь в стены. Но никто и не думал жаловаться. Все были рады видеть улыбающегося Аметрина, братьев и Серафима, который от гордости еще больше выпучил огромные фасеточные глаза. Фиччик, видя такое внимание к больным, даже немного сник. Как жаль, что у него не было ни одной даже крохотной царапинки. Тогда его бы сейчас тоже жалели и угощали сладостями, позволяя валяться в кровати хоть весь день. – Спасибо тебе, Фиччик! – вдруг прозвучал голос Аметрина. – Ты сделал то, чего не смог я. И Луну защитил, и мир от предателя избавил. – Да ну что ты! – Фиччик вдруг смутился. – Ничего такого. Но в душе хранитель ликовал. Такое внимание ему понравилось даже больше, и не надо никакие раны лечить. Народу между тем все прибавлялось. Даже Кианит с Виоланой пришли навестить пациентов. Все неловко толкались около кроватей, обсуждая вчерашние события. Вошедший Гилмар укоризненно покачал головой и демонстративно распахнул окна, впустив в палату солнечный свет, который сразу разогнал больничную атмосферу. Но никто не обратил на него никакого внимания. Тогда Гилмар нахмурил свои знаменитые брови и решительно вытолкал всех из комнаты. В конце концов, это лазарет, и больным нужен покой. Возразить было нечего, и посетители разошлись. Лишь Сентария осталась сидеть на краешке кровати, чему Аметрин был только рад. Следующие несколько недель пролетели в хлопотах. Драгомирцы восстанавливали разрушенное, прощались с погибшими, награждали героев. Стефан попросил позволения на некоторое время задержаться в Драгомире. Ему так хотелось поближе познакомиться с этим необычным миром. Александрит разрешил. А сам посетил мир по ту сторону земли и наложил новые чары на дом Стефана, чтобы родные не беспокоились за него. Алекс с гордостью отметил, что магия Эгирина сработала. Вместо унылого запустения, о котором рассказывала Луна, он увидел ухоженный домик с прекрасным садом. Даже тетушка Мари и остальные домочадцы выглядели вполне довольными жизнью. Александрит вернулся назад и заверил Стефана, что тот может оставаться в Драгомире сколько захочет. Друзья много времени проводили вместе. Только Сильвина, по-прежнему мечтавшая о славе, сидела дома, одинокая и всеми забытая. Она удивлялась, почему никто не хочет слушать ее рассказы о визите к Гиацинту. С ней совсем перестали общаться и переходили на другую сторону улицы при случайной встрече. И вот правители собрались в зале советов на очередное совещание. Обсудив дела, они замолчали, думая каждый о своем. Заходящее солнце окрасило комнату в бархатный пурпур, и правители чувствовали полное умиротворение. Книги надежно спрятаны в Валоремии, проводник погиб, хранитель книг тоже мертв. – Неужели это все? – шепотом спросила Криолина. – Я даже боюсь говорить об этом вслух, вдруг опять что-то пойдет не так. – Думаю, это все, – так же тихо ответил Гелиодор. Вместо эпилога В самом сердце Драгомира испокон веков стояла сокровищница Валоремия. Как она там появилась, никто не знал. Ни в одной летописи не упоминалось о том, что кто-то ее когда-то возводил. Она была в Драгомире всегда. И красивее места не существовало. Сегодня в Валоремии стояла обычная тишина, которую так ценила Эссантия. Наслаждаясь покоем, душа Драгомира развлекалась. Она впустила внутрь через крошечные отверстия солнечные лучи и наполнила воздух мельчайшими золотистыми пылинками, из-за чего атмосфера в сокровищнице стала волшебной и загадочной. Эссантия была счастлива и настолько погружена в себя, что не заметила главного. В самом дальнем углу на одиноком столе, где лежали черные книги, неожиданно засветился большой камень, украшавший обложку главной из них. Сверкнул на долю секунды и опять погас. Вроде бы ничего не произошло, книги все так же лежали на своем месте. Но если приглядеться, то можно было заметить, что в самой сердцевине черного обсидиана начала зарождаться жизнь. В нем образовалось нечто похожее на черного паука… * * * notes Примечания 1 Янтарь – окаменевшая смола от светло-желтого до коричневого цвета, используемая для изготовления поделок и украшений. 2 Реторта – емкость с загнутым книзу носиком, которая используется для нагревания жидкостей при химических опытах. 3 Муфлон – дикий баран с большими трехгранными рогами, закрученными по спирали. 4 Жадеит, эгирин – названия разновидностей одного и того же камня, которые отличаются друг от друга незначительными цветовыми вкраплениями. 5 Essentia (лат.) – суть.