С другой стороны, кольчуга с поддоспешником всегда была хорошим аргументом против лука. Да еще и после Креси запустился виток «гонки вооружений» — очень быстро появились пластинчатые доспехи, забрала и прочие кунцкугели и бригантины, что сделало и без того достаточно трудное в использовании массовое метательное оружие, почти бесполезным. Сам французский король, являясь по совместительству одной из наиболее хорошо вооруженных боевых единиц, три раза ходил в атаку на англичан. Два раза под ним ранили лошадь, и ему пришлось вернуться. В третий раз он подъехал достаточно близко, что бы ему сумели засандалить стрелой прямо в величественную рожицу. Это его успокоило, и он засобирался домой. Характер ранений показывает, что наиболее уязвимое место рыцаря, помимо гигантского самомнения, это его лошадь. Гнусные англичане не стеснялись стрелять по дорогущим лошадям, реагировали на команды, и потому могли сосредоточить тысячи стрелков на атакующих в разнобой группах рыцарей. Ну, и наконец, прямо по заветам Уильяма Уоллеса, не хотели как честные люди умирать под копытами коней, а трусливо прятались за волчьими ямами и часто вбитыми кольями. Помимо проблем командования у французов, второй основной причиной английской победы современные историки считают превосходство лучников над арбалетчиками в полевом бою. Следует подчеркнуть, что ранее таких массовых дуэлей лучников и арбалетчиков не было, к тому же в столь благоприятных для лучников условиях (их положение на холме и спиной к солнцу; отсутствие у арбалетчиков щитов-павез; ливень, ослабивший тетивы арбалетов, которые было невозможно заменить в полевых условиях). Прежде имели место только скромные столкновения в периферийных регионах (Морле, Оберош), не привлекавшие к себе особого внимание на фоне более ярких последующих событий. Филипп VI не мог знать заранее, что арбалетчики окажутся столь бессильны, тем более этого не могли знать остальные рыцари и командиры, чей кругозор не выходил за пределы северной Франции. Филипп VI вербовал арбалетчиков в беспрецедентных прежде масштабах среди наиболее умелых профессионалов того времени, тратил на них большие деньги. Выдвижение их вперед в битве при Креси представлялось вполне разумным делом: именно такой обстрел вынудил вражескую пехоту перейти в наступление в битвах при Мон-ан-Певеле (1304 г.) и Касселе (1328 г.), покинув сильные оборонительные позиции и подставив свои фланги под удары тяжелой французской конницы. Однако при Креси этот номер не прошел: как пишет флорентийский хронист Виллани, пока арбалетчик один раз перезаряжал свой арбалет, английский лучник успевал выпустить три стрелы. Обычно пишут, что скорострельность арбалета — 4 выстр./мин против 10–12 для лука; следует иметь в виду, что темп 4 выстр./мин может развить только маломощный арбалет, перезаряжаемый при помощи крюка и стремени и уступающий по дальнобойности длинному луку, мощный арбалет с воротом имеет скорострельность не более 2 выстр./мин. К этому надо добавить в 2–3 раза большую плотность построения лучников за счет вертикального положения лука при стрельбе. Приходится сделать вывод, что поражение французской армии при Креси было предопределено, несмотря на ее численное превосходство и высокий боевой дух. Разумнее всего для французов было бы не вступать в сражение 26 августа, а отсечь англичан от границы с Фландрией и брать их измором, одновременно посредством маневрирования принуждая к бою на открытой местности и во встречном бою, не давая им времени и возможности выстроиться оптимальным образом. Однако такая тактика требовала большой выдержки и твердой власти командующего, в конкретной психологической обстановке 26 августа она оказалась невозможной. Глубинные причины французского поражения следует искать в рыхлости и неуклюжести французской военной организации того времени: хотя отдельно взятые рыцарские отряды могли обладать высокой боеспособностью, сбор и развертывание всего ополчения занимали непозволительно много времени, что приводило к полной потере инициативы и позволяло противнику диктовать свои тактические условия. Насколько же потеснило полупрофессиональное пешее английское войско рыцарскую конницу с полей сражений? Ответ — незначительно. Французы доказали это на примерах. Мне больше других нравится битва при Пате. Она произошла в 1429, через 83 года. Вроде бы времени для оттачивания новой успешной тактики предостаточно. Английская армия под командованиям столпа Английской военщины — Джона Тальбота (воевал к тому времени 12 лет, командующий всеми англичанами на материке, и вообще очень заслуженный человечище). Как полководец — без страха и упрека. Как человек — редкая сволочь, с проблесками странного. Под его командованием не меньше 5000 человек, большая часть лучники. Французская Армия — очередной сводный отряд, среди кучи знаменитых (читай знатных и богатых) людей присутствует Жанна Дарк, но влияния на командование не оказывает. Выполняет функции знамени и боевой пафосной музыки. 1500 кавалеристов. Французы обнаружили англичан, и бросив пехоты и обозы, попытались напасть на англичан с ходу. Подкрались лесом, и атаковали по полю, застав англичан на древней римской дороге. К тому времени англичане воевали десятки лет, и их выучка, похоже, не уступала выучке римских легионеров. Несмотря на всю внезапность, англичане успели развернуть авангард с лучниками, и укрепить его кольями. Под его прикрытием Тальбот сбил английскую армию в огромный «шилторн», с тяжёлой пехотой, спешенными рыцарями на краях, и стрелками в центре. Французы обошли авангард, ударили с разных сторон. Рассыпались на связанные вассальными обязательствами группы, и как стая волков растерзали англичан. Некоторые проносились вдоль строя, убивая отбившихся, другие с разгона таранили плотный строй пехоты. И все это под дождем из стрел. Бой был крайне напряженный. Результат — французы потеряли сотню всадников и около пяти сотен лошадей. Английская армия разгромлена. Около 2500 убитыми, раненными и пленными. Что подтверждает суровую математику средневековых военных аналитиков. Против одного конного воина, на поле надо иметь не менее пяти пеших. Столетняя война не только не принизила боевые достоинства рыцарской конницы, но напротив, заставила закостеневших в своем явном превосходстве рыцарей совершенствовать себя, выводить лучших коней, требовать новых решений в технологии доспеха и вооружения. 1400-е период стремительного расцвета и развития армии феодальной знати. Но одновременно с этим, на арене войны, пока довольно робко, появляются профессиональные пехотинцы. Пока они не могут победить в поле тренированного убийцу верхом на боевом коне. Исключения — только когда удалось навязать бой в крайне выгодных условиях. Да и то, если армировать их рыхлую массу все теми же, пусть и спешенными, рыцарями. Но, как скажут потом, все уже предвещало скорые изменения. Битва при Баннокберне 1314 История, как сказал мой хороший друг, есть сборник боянов. Поэтому не буду пытаться делать интригу, признаюсь сразу и во всем. В битве при Баннокберне, в 1314 г., король шотландцев Роберт Брюс и шилтроны шотландских пикинеров разгромили английских рыцарей Эдуарда №2 в ходе войн за независимость Шотландии. Битва эта — логичное продолжение битвы при Фолкерке 22 июля (апреля) 1298 г. Столь же неприкрытое повествования про Фолкерк и Мэла Гибсона можно узреть тут же, в самой первой главе. Сразу хочу оговорить, что информация по битве очень противоречивая, но сама битва важна для понимания истории военного искусства. Противоречия касаются численности сил и потерь. Есть источники по военной истории, приписывающие англичанам чуть ли не стотысячную армию. Противоречия по расстановке перед сражением и по ходу битвы доходят до того, то ли англичане на второй день сражения уже перешли через ручей Баннокберн, то ли только еще переходили. То ли одна конница оказалась за ручьем, то ли там была (пришла?) пехота. В одном случае английские лучники делают обход с одного фланга, в другом случае с противоположного. Так что описание будет носить компилятивный характер на основании тех данных, которые кажутся более достоверными. Да ладно, что уж там, — кажутся данными. Кажутся мне. Итак, король Англии Эдуард I, разбив Уоллеса в битве при Фалкирке, заимел себе ачивку «молот шотландцев» и «утихомирил на века» огнем и геноцидом Шотландию. Вековая стабильность не продлилась и десяти лет, и вот уже избранный королем Шотландии Роберт Брюс, несмотря на все свои заверения в лояльности, потихоньку подленько освобождал свою страну от англичан. В Англии к власти пришел просвещенный (темной стороной) новый король Англии Эдуард II. Таланты его лежали в плоскости мебельной. То есть был он любитель определенного выбора среди двух стульев, однако и другой вариант все же попробовал. Но потом. С фатальными для себя, как вы понимаете, последствиями. Если честно, претензий к нему, как к человеку, особо нет — ну, брал от жизни все, осыпая красивых юношей из своей свиты подарками, титулами и землями. Да и вообще был веселый положительный и щедрый пьянчужка. Плохо то, что нудные обязанности короля в виде управления государством и умения вести войну — старательно игнорировал. Но в 1314 году он был вынужден выступить в поход для снятия наглой блокады в конец охамевших шотландцев с замка Стерлинг. Гнусненький Роберт Брюс вышел навстречу англичанам. Как видят себя шотландские горцы в этой битве: Как они выглядели по мнению историков: (На картинке изображен галлоглас — шотландский наемник на службе у ирландских королей.) СИЛЫ ШОТЛАНДЦЕВ Показания очевидца. Некий Фруассар оставил после себя внушительный талмуд, отрывок из которого я приведу, поскольку там Фруассар компилирует рыцарскую мудрость о шотландцах: «Шотландцы — народ храбрый и привычный к войне. Когда они делают свои набеги в Англию, то проходят без остановки от 20 до 22 лиг, как днем, так и ночью, ведь кроме пеших обозников, все они передвигаются на лошадях. Рыцари и оруженосцы едут на хорошо снаряженных крупных конях, простые воины — на маленьких лошадках. Из-за наличия гор, которые им надо пройти, чтобы вторгнуться в Нортумберленд, багажа они с собой не возят. Не возят также никакой провизии — ни хлеба, ни вина, поскольку, во время войны, они придерживаются трезвости и могут долгое время есть полусырое мясо без хлеба и пить речную воду без вина. Поэтому у них нет надобности в котелках и сковородках, так как, поймав скотину, они обертывают ее мясо в шкуры, и будучи уверены, что достанут достаточно скота в той стороне, куда они вторгаются, они и вовсе ничего с собой не носят. Под боковинами своего седла, каждый из них везет широкую металлическую пластину, за седлом — небольшую сумку с овсянкой. Когда они едят столько много сырого мяса, и их желудок кажется им слабым и пустым, они устанавливают эту пластину над огнем, замешивают воду с овсянкой, и когда пластина разогреется, кладут не нее немного теста, и пекут тонкие хлебцы, наподобие крекера или бисквита, которые и едят, чтобы согреть свои желудки. Поэтому неудивительно, что они совершают дневные переходы более длинные, нежели другие воины.» В общем, это типичный нарративный источник. Во первых, есть острое желание подумать, что передвигаются шотландцы «без котелков и прочих удобств» не в силу врожденного стоицизма, или впитанного с молоком матери острого чувства скромности, а по причине банального отсутствия сих полезных девайсов в меню выбора экипировки. Нет, ну серьезно, насколько может затруднить передвижение всадника взятая с собой сковородка, если ты и так таскаешь железяки? Тем более что, судя по существованию «обозников», шотландцы даже телеги с собой возили. Впрочем, последнее, как мне подсказали в комментариях, не факт. Возможно «обозники» должны были обзавестись телегами в процессе забега по английским землям. Да и называть клановую знать рыцарями и оруженосцами я бы, например, постеснялся. Лично мне кажется что парни просто долгое время воевали с англичанами в стиле «бей и беги», причем бежать надо было с ворованными овцами под мышками, от того и выработали определенный стиль передвижения. Но где я, и где благородный сер. Поэтому оставляю на ваше собственное усмотрение то, как должен выглядеть средневековый шотландский стартап по быстрому обогащению за счет англичан, и насколько полезна для желудка диета из сырого мяса и воды из лужи. А вот по армии у нас есть не только нарративные, но и кое-какие более серьезные источники, вроде численности гарнизонов, платы и т. п. С высокой вероятностью, шотландцы располагают примерно 8-ю тысячами пикинеров, с двенадцатифутовыми пиками, в легких доспехах, с небольшими щитами. Пикинеры строились в глубокие построения — шилтроны, удобные для отражения конных атак, но, как узнал Уоллес, слабо защищенные против лучников. Шилтроны, набранные из лоулендеров, были хорошо обучены и достаточно маневренны. Лоулендеры — типичное средневековое ополчение. Несмотря на отчаянные попытки современных авторов выставить это неким «крестьянским» ополчением, мы с вами должны понимать, что каждый такой пикинер, в пересчете на наши деньги — богатый человек, с хорошим доходом. Железо, которое он несет на себе, стоит не меньше чем сейчас броневичок, если в пересчете на овец. У каждого лоулендера — свой бизнес, который дает работу минимум десятку людей. Есть свидетельства что батраки тоже могут впрягаться в эти разборки, но и в таком случае заработать на шлем или копье им светит только лет через пять. Это если не влезая в ипотеку. Поэтому, если среди лоулендеров и есть «простые крестьяне», то это профинансированные спортсмены. Среди шотландцев были и хайлендеры — горцы и островитяне Ога МакДоналда. Эти ребята как раз в стиле Дункана Маклауда, и отважного сердца. Дикие, необузданные и с большими. Дрынами, я имею в виду — высоколендцы любили всякие, жутковатые на вид, двуручные человекорубки. Возможно компенсировали — холодно же там. Источники приводят разное количество шилтронов. То ли три, то ли четыре шилтрона, возглавляемые сэром Томасом Рэндольфом, Эдуардом Брюсом — братом короля и сэром Джеймсом Дугласом. Сам король, по-видимому, возглавил четвертый отряд пехоты горцев. Заманчиво предположить, что всего отрядов пехоты было четыре, но только три из них шилтроны пикинеров. А четвертый отряд горцев и островитян был вооружен по-другому. Были у шотландцев и свои лучники, в небольшом количестве. Скорее всего (https://vk.com/public18231566?w=wall-18231566_9951), на тот момент шотландцы не использовали длинные луки. Уделять внимание лучникам шотландцы стали позже. Конница шотландцев составляла 400–500 человек, под командованием маршала Шотландии Роберта Кейта. Есть мнение, что это была легкая конница на пони. И это мнение дергает меня за седалищный нерв, но об этом позже. Будем историчными, снова растормошим Фруассара. Он описывает немаленький, но приграничный поход, поэтому численность шотландцев и до 50 000 не дошла — на деле их видимо было примерно в 10–50 раз меньше. Помните эту особенность средневекового воиноисчесления: «Их армия состояла из 4000 латников — хорошо вооруженных рыцарей и оруженосцев, кроме того там было еще 20 тысяч человек, храбрых и мужественных, вооруженных по обычаям своей страны и ездящих верхом на маленьких лошадках, которых они никогда не привязывают и не укрывают, но спешившись с них по окончании дневного перехода сразу пускают их пастись на вересковых пустошах или в полях». Всем историкам очевидно, что шотландские рыцари и латники были вооружены беднее англичан, но все же достаточно хорошо. Теперь вернемся к пони. Возможность пони нести на себе в бою латников вызывает сомнение. На пони действительно сражались, например хобилары или позже, так называемая пограничная конница. Но все они были скорее исключениями из правил, потому и особо отмечаются. Пони любили использовать для передвижения, чтобы поберечь боевых коней. Скорее всего на пони у шотландцев ехала пехота. Да, рубануть бегущего можно и с пони, но когда дело доходило до горячего, они спешивались. Я так думаю. Примечание от читателя: Что шетландские, что шотландские пони — это сраные тяжеловозы на минималках. Этакий Сузуки Джимни среди коней. Шетлендский может тащить 2–4 своих веса. Но он довольно мелкий, и бойцы на нём вызывали ты гомерический хохот у противника. А вот шотландский пони довольно крупная тварюка. Хоть и менее грузоподъемная. Может нести всего лишь массу, равную собственной. Но рост 130–145 сейчас, а по останкам их находили до 156 см (могу поискать источник, если интересно). В общем, тяговитая весёлая кобылка. Если учитывать, что шотландские, да и шетландские пони имеют добрый покладистый нрав, но одновременно известны тем, что на фермах порой заменяли сторожевых собак (забивали копытами волков и супостатов) — их использование в качестве боевых лошадок уже не кажется таким идиотизмом. Итак, подытожим: Конница (таки тяжелая, таки рыцарская) — 500 голов Пикинеры — 8000 Хайлендеры с дрынами, вся рожа в краске (но это не точно) — от 2 000 до 4000.