Что, во имя банши, он имел в виду? Её руки сами по себе поднялись и пригладили волосы. Обычно прямые и гладкие, её волосы были распущены… и волнистыми? Действовала ли мощная энергия Тёмного мира как своего рода магический диффузор? Вот поэтому у неё покалывало в голове? — Где твой брат? — спросил ДАРТ. Она опустила руки по бокам. — Если я не сказала раньше, с чего ты решил, что скажу сейчас? Он отступил назад, и тени в комнате рассеялись. Расширяющийся свет осветил их окружение. Они стояли в маленькой стерильной комнате. Тени продолжали отступать и обнажали металлические прутья. Они были в тюремной камере. Флуоресцентная лампа над ними замерцала. Откуда-то снаружи раздалось низкое гудение, наводя на мысль о генераторе. Закрытая тюремная камера в каком-то тёмном Царстве Тёмного мира. Сказочно. — Ты знаешь, где мы находимся? — спросил он. — Тёмный мир. Если мама узнает, у неё случится припадок. Половина детских воспоминаний Рейвен содержала лекции о зле этого места и о том, как важно избегать его, комплименты от мамы. О, чёрт, мама придёт в ярость, если выяснит, что незнакомый мужчина держит её старшую дочь в плену в тюремной камере в любом из королевств, включая смертное. Он кивнул и повернулся, чтобы уйти. Его шаги загромыхали по бетону и вызвали эхо. Прежде чем Рейвен пошевелилась, тени вырвались наружу и обвились вокруг её запястий и лодыжек. Подобно жёсткой верёвке, тёмные полосы материализовались в нечто физическое и удержали её на месте. Её собственная энергия свернулась в спираль внутри неё, приготовившись вырваться наружу. Рейвен застыла. Она никогда не слышала, чтобы кто-то манипулировал тенями, как какая-нибудь порочная гимнастка. По крайней мере, это был не обычный навык. Но она также очень мало знала о Тёмном мире, и не все Иные отваживались входить в Царство Смертных. — Кто ты такой? После его трюка с тенями, в её голове проносились разные варианты, и ни один из них не был хорошим. Он проигнорировал её, вышел из тюремной камеры и закрыл дверь. Петли заскрипели. — Убери их. — Прошу прощения? — Вытащи это дурацкое человеческое приспособление, скрывающее твои глаза. Она моргнула. — Твои контактные линзы. Убери их. Он знал. Должно быть, он каким-то образом почувствовал её ауру Иного. Скучные коричневые контактные линзы, которые она всегда носила, приглушали её естественный цвет глаз, единственное, что отличало её от любой другой захудалой официантки. — Я не буду снимать контактные линзы, — сказала она. — Во-первых, тебе придётся освободить меня от этих теневых кандалов, чего, я полагаю, ты не сделаешь. И, во-вторых, в последний раз мои руки касались мусорных мешков и мусорного контейнера. Глаза… это, типа, место номер один для инфекции. Он стянул с себя худи. Чёрная футболка под ней задралась, обнажив гладкий пресс, но он быстро натянул её обратно. Он бросил худи на ближайшую скамейку и скрестил руки на широкой груди. Не пялься на его мышцы, не пялься на его… Вот дерьмо! Тонкая ткань его простой футболки туго обтягивала грудь и бицепсы, когда он скрестил руки на груди. Если бред, вызванный обезвоживанием из-за чрезмерного слюнотечения, считался стилем допроса, она была обречена. Медленная улыбка расплылась по лицу ДАРТа, кандалы стали плотнее, а тени соскользнули со стен и потекли по полу к ней. Что, чёрт возьми, со мной не так? Пускаю слюни на похитителя, как какая-то стокгольмская жертва. Фу. Прости, бабушка Лу. — Давай попробуем ещё раз. Где твой брат? Я не хочу причинять тебе боль, — сказал он. — Тогда не надо. Я понятия не имею, где он. — Он твой близнец. Он произнёс своё заявление так, словно оно давало какое-то грандиозное объяснение. Этого не произошло. Полосы теней вокруг её рук снова сжались. — Да, мой близнец. Мой близнец, который отдалился от всей семьи, включая меня. Правда скисла у неё на языке. Он стиснул челюсти. — Мне трудно в это поверить. Она глубоко вздохнула, и напряжение в груди и плечах немного спало. — Смотри. Часть меня хочет быть упрямой просто назло тебе за то, что ты меня похитил, но у меня низкая переносимость боли и нет мании величия. Я, честно, не знаю, где он. Он не ответил на мои последние три сообщения, и я не видела его и не слышала о нём в течение недели. Нет необходимости упоминать, что она обычно получала от него сообщения через день, в отличие от всех остальных членов семьи. ДАРТ был прав. Беар был её близнецом, и каким бы своенравным он ни был, она любила его. — Неделю? Губы ДАРТа скривились в хмурой гримасе, и он вышёл от камеры, схватив что-то. — Это моя сумка! Холодный взгляд, который он бросил на неё через плечо, развеял её возмущение. Вытащив её телефон, он постучал по экрану. Действительно, чего она ожидала? Похититель с моралью? — Какой у тебя код доступа? — Как тебя зовут? Его брови поползли вверх. Серьёзно? Как его зовут? Из всех вещей, о которых она должна была беспокоиться в этой ситуации, она первым делом решила выяснить, как его зовут? Ну и стыдоба. — Коул. — Коул? Он хмыкнул. — Большого, плохого манипулятора тенями зовут Коул? Не совсем оригинально, да и страх не навевает. С другой стороны, её имя было настолько банальным, насколько это возможно. — Ты бы предпочла Бел на х-Ойдше гу Камханайч… Он произнёс своё имя: бла-бла-бла кей-хэй-найч. — Лорд Теней, Повелитель Тьмы, Хранитель Тайн, Покровитель Фейри-Убийц, Бастард Эребуса, Рождённый Хаосом? Его взгляд сверкнул серебряными осколками молнии, а рот сжался в твёрдую линию. — Э-э-э. Очевидно, у него были какие-то проблемы с папой. У него определённо было раздражённое выражение лица, пока он ждал более разумного ответа. Затем до меня дошли его слова. Твою мать. Повелитель тёмных фейри похитил её. Страх пополз вверх по её позвоночнику, раскалывая его. — 2-3-2-3. Коул хмыкнул и набрал цифры. — Очень страшный чувак искал тебя сегодня, — Коул прочитал её последнее сообщение брату, его чёрные брови поползли вверх. Она пожала плечами. Просмотрев на экран и прокрутив её сообщения, он бросил телефон обратно в её сумку. Он щёлкнул пальцами, и тени рассеялись, отступив в углы и щели комнаты. Рейвен споткнулась. Коул распахнул дверь тюрьмы и жестом пригласил её подойти ближе. Её сердце решило теперь биться сильнее, колотясь, как какой-нибудь больной на всю голову панк-рокер, играя на новой барабанной установке. — Ты ожидаешь, что я подойду ближе? — Ты хочешь вернуться домой? Нет. Да. Тьфу. Её женские части нуждались в пощёчине. Дерзкий голос в её голове пропищал — им явно нужна не пощёчина. Жар пополз по её шее к щекам. — Если только ты самостоятельно сможешь добраться домой?